Коснусь тебя (ЛП) - Джей Белла

Ной вошел, сжимая мое платье в руке, его спортивные штаны низко сидели на бедрах, что я невольно облизала губы, уставившись на дорожку темных волос, ведущую к V-образной линии пресса, которая обладала необъятной властью над всеми женщинами в мире.

Когда он повернулся в сторону, я заметила чернила на его боку.

— У тебя есть татуировка?

Он посмотрел на свою руку.

— Ты увидела ее только сейчас?

— Нет. Не карманные часы. — Я повернулась к нему лицом. — На боку. Они есть и на спине?

— Да.

— Дай посмотреть. — Я наклонилась ближе, когда он неохотно повернулся. На правой стороне его поясницы была нарисована крупная пуля с номером сорок два внизу; верхний конец разбивался на стаю птиц, разбросанных по бокам. Детали и замысловатые линии придавали простому изображению меланхоличное настроение.

Пока я кружила вокруг него, изучая его, впервые увидев его обнаженную спину, я затаила дыхание, когда увидела татуировку на его спине между лопатками. Орел, широко раскинувший крылья, с Земным шаром у ног. Единственным цветом был американский флаг, разорванный по краям, развевающийся позади орла.

— Что это значит?

Он бросил мое платье на кровать.

— Не каждая татуировка имеет значение.

— Может, и нет. Но я готова поспорить, что твои имеют. Карманные часы и пуля; эти два понятия связаны с тяжелыми вибрациями.

— Да. Так, слушай, мне нужно съездить в город за припасами. — Он повернулся ко мне лицом и тут же посмотрел вниз на синяки вокруг моего бедра. Его выражение лица ожесточилось, прежде чем он отвел взгляд. — Тебе нужно одеться.

— Что случилось? — Я придвинулась ближе.

— Ничего. Просто, — он потер затылок, его челюсть сжалась, — мне сегодня нужно сделать много дел.

— Дай мне полчаса, и я поеду с тобой.

— Нет, — пробурчал он. — Ты не можешь поехать.

Я замешкалась, сузив глаза.

— Почему?

— Я… эм… — Он положил руку на бедро, другой ладонью потирая заросшую бороду, и все это время смотрел на кровать, избегая смотреть мне в глаза. — Я просто… не думаю, что это хорошая идея — быть увиденными вместе.

Я хмыкнула.

— Ной, моего отца здесь нет. А моим братьям наплевать.

— А мне нет. — На этот раз он посмотрел на меня, и я не была уверена, что мне понравилось то, что я увидела в его глазах. Жар, развратные желания, огонь, который был вчера вечером и сегодня утром — этого больше не было.

И тут меня осенило. Ледяная пощечина реальности.

— О, хорошо. — Я потянулась за своим платьем и шагнула в него. — Я поняла.

— Нет, не понимаешь.

Я расправила платье.

— О, я понимаю. Было весело, а теперь все кончено. — Быстро взглянув на свое отражение и проведя пальцами по локонам, я повернулась на пятках и направилась к двери.

— Сиенна.

— Спасибо за родео, Казанова. Это было здорово.

Ной дотянулся и схватил меня за руку, оттаскивая назад. Не было времени перевести дух, прежде чем он впился своими губами в мои, крепко целуя меня, и во мне вспыхнуло желание. Его губы были мягкими, но его поцелуй был непреклонным, обезоруживая сомнения, которые терзали меня всего несколько секунд назад. Одним движением его языка и тонким вкусом свежей зубной пасты, оставшимся во рту, я задрожала рядом с ним, желая и нуждаясь в большем. Внезапно я снова оказалась там, на вечеринке, целовалась с незнакомцем, в то время как весь мир вокруг нас исчез, удивляясь, как поцелуй с едва знакомым человеком может ощущаться так, словно мы делали это уже тысячу раз.

Мне стало больно, когда он отстранился, и его теплые губы покинули мои. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я не хотела, чтобы он прекращал меня целовать. Для меня не было бы ничего проще, чем остаться здесь и позволить миру сгореть дотла вокруг меня.

Его хватка на моей руке не ослабевала, удерживая меня рядом с ним.

— Я сложный человек, Сиенна. Мои демоны слишком темны для такой девушки, как ты.

— Я воспринимаю как оскорбление то, что ты думаешь, что можешь решить это за меня.

— Я ничего не могу тебе предложить.

— Я ни о чем тебя не прошу.

Он отпустил мою руку, мягко прижав ладонь к моему бедру.

— Я уже сделал тебе больно, и поверь мне, я способен на гораздо худшее.

— Тогда хорошо, что я не слишком хрупкая. — Я сделала шаг назад, оставив между нами некоторое расстояние, чувствуя, что он вернулся к борьбе со своими мыслями. — Я не буду давить на тебя. Иди, делай то, что тебе нужно, и увидимся позже.

Я ушла, не сказав больше ни слова, мой желудок завязался в узел, так как в него закралась неуверенность. Когда шла обратно в главный дом босиком и отчаянно нуждаясь в зубной щетке, в моем черепе закралось сомнение, что встреча с Ноем могла быть только одноразовой. Очевидно, он чертовски хотел убедить себя и меня, что между нами ничего не может быть, несмотря, на то, что прошлой ночью мы практически сожгли этот проклятый дом вокруг себя; и у меня были синяки, чтобы доказать это.

Спенсер сидел на террасе, положив голову на руки, и стонал.

— Доброе утро, солнышко, — поддразнила я, поднимаясь по лестнице.

Он поднял голову, выглядя как дерьмо.

— Я виню тебя за то, что проснулся мертвым сегодня утром.

— Меня?

— Да. — Он откинулся назад, закрыв глаза рукой. — Ты могла бы остановить меня от попытки выпить весь свой вес в алкоголе прошлой ночью.

— И ты бы послушал меня?

— Доброе утро, шлюха. — Сайлас вышел из дома в одних трусах, с сигаретой во рту и огромной ухмылкой на лице. — Совершаем сегодня утром прогулку позора, не так ли?

Я просто показала ему палец и села на единственный стул, на котором не было пластиковых стаканчиков и пивных бутылок.

— Кто будет убирать этот беспорядок?

Спенсер бросил взгляд на Сайласа.

— Я назначаю того ублюдка, который превратил то, что должно было быть небольшой встречей, в гребаный день открытых дверей.

— Хотя это было эпично. — Сайлас усмехнулся, когда из дома вышли две девушки, каждая из которых несла в руках свои туфли, бросая на Сайласа робкие взгляды, когда они проходили мимо. — Доброе утро, дамы. Спасибо, что пришли. — Он подмигнул им, а затем улыбнулся нам.

Я усмехнулась.

— И я шлюха в этой троице.

— Ты единственная здесь без яиц, так что это делает тебя шлюхой. Нет, погоди, — сигарета повисла на его губах, — твои яйца могут быть больше, чем у Спенсера.

Я засмеялась, а Спенсер показал ему палец.

— Да! — Сайлас хлопнул в ладоши. — Я получил палец от вас обоих меньше чем за двадцать минут. Моя работа здесь закончена. Увидимся с вами, шлюхами, позже.

— Куда ты идешь? — Спросила я, когда он уходил.

— Я думаю, Твидлди и Твидлдум оставили одну позади.

— Боже мой. Твой уровень мужеложства все еще умудряется шокировать меня.

Он погрозил мне пальцем.

— Не ненавидь меня, потому что ты не я.

Внезапно Сайлас отступил в сторону, подняв руки вверх, сигарета все еще болталась у него во рту. И к моему удивлению, из моего дома вышла не кто иной, как Бет Сойер, ее каблуки щелкали по террасе, маленькое черное платье, которое на ней было, едва прикрывало ее задницу. Она откинула свои светлые волосы на плечи, глядя на меня с ухмылкой стервы на лице. Я могла бы выплеснуть на нее столько оскорблений, но я была ошеломлена ее наглостью, с которой она вышла из моего проклятого дома, словно он принадлежал ей.

Широко раскрыв глаза, я посмотрела в сторону Сайласа, совершенно охренев от ярости.

— Ты ведь не сделал этого?

— О Боже, нет. — Он скривил лицо, испытывая отвращение. — Есть дыры, в которые даже я не полезу.

Мой рот все еще был открыт, когда Сайлас исчез в доме. Мысль о том, что Сайлас трахает Бет, заставила мой желудок перевернуться, а кожу покрыться мурашками.

— Какого хрена она здесь делала?

— Понятие не имею. — Спенсер растянулся на диване во внутреннем дворике, подняв руки вверх, закрывая лицо от утреннего солнца. — Итак, ты и Ной.