Жребий Флетча - Грегори Макдональд

– Значит, наткнулись на меня случайно? – с усмешкой спросил Молинаро.

Джозеф Молинаро мог быть в отеле в тот час, когда убили Уолтера Марча.

Он разговаривал с миссис Лири, массажисткой, в воскресенье утром, а Марча убили днем позже.

Не вызывало сомнений, что Джозеф Молинаро – близкий родственник Уолтера Марча.

– Какая вам была бы польза от живого Уолтера Марча?

– Я написал ему три или четыре вежливых письма с просьбой о встрече. Мне было тогда лет пятнадцать, – пальцы Молинаро осторожно коснулись челюсти. – В девятнадцать, захватив с собой все сбережения, я работал в прачечной, поехал в Нью-Йорк, жил в ночлежке, осаждая ее секретаршу, чтобы добиться аудиенции. Сначала я назвал собственную фамилию, потом много других, вымышленных. Но ничего не добился. Он то покидал город или страну, то участвовал в важном совещании, – у Молинаро дернулось лицо. – Я даже купил костюм и галстук, чтобы прилично одеться, когда он соблаговолит принять меня.

– Он был вашим отцом? – спросил Джиллис.

– Так мне всегда говорили.

– Кто говорил? – последовал вопрос.

– Мои дедушка и бабушка. Они воспитывали меня. Во Флориде, – Молинаро уважительно глянул на Джиллиса. – Я даже не видел вашего кулака.

– Естественно, – кивнул Джиллис. – При нокауте никто не видит кулака.

– Вы занимались боксом? Профессионально?

– Меня учили играть на рояле, а не махать кулаками.

Молинаро попытался покачать головой и скривился от боли.

– Старый козел.

– Вы снова хотите не увидеть мой кулак? – поинтересовался Джиллис.

Молинаро повернулся к нему.

– Вы – Фрэнк Джиллис, телерепортер.

– Мне это известно, – ответил тот.

– Я видел вас по телевизору.

– Почему вы сами скручиваете сигареты?

– А вам что до этого?

– Для здешних мест необычно. Вы работали на юго-западе?

– Да. На коневодческом ранчо, в Колорадо. Однажды я прочитал, что Уолтер Марч купил газету в Денвере. Оставил работу и поехал в Денвер. Целыми днями простаивал у здания редакции. Наконец, как-то вечером, в семь часов, он вышел из дверей. В сопровождении трех мужчин. Я побежал к нему. Двое мужчин придержали меня, здоровенные громилы, третий открыл дверцу автомобиля.

– Он видел вас? – спросил Флетч. – Ваше лицо?

– Он посмотрел на меня, прежде чем залезть в кабину. И еще раз, через заднее стекло, когда автомобиль тронулся с места. Три или четыре года тому назад. Сукин сын.

– Джо, я же просил вас более не ругаться, – нахмурился Джиллис.

– Ну, есть у тебя незаконнорожденный сын. Что в этом плохого? – Молинаро возвысил голос. – О Боже! Даже в средние века здоровались с незаконнорожденными сыновьями.

Стоя на лесной дороге в нескольких километрах от Плантации Хендрикса, Флетч думал о том, что Уолтер Марч выгнал Кристал Фаони с работы, когда та пожелала родить без мужа. И вообще, «аморальность поведения» журналиста являлась в «Марч ньюспейперз» едва ли не наиболее часто встречающимся поводом для увольнения.

– Ваш отец был очень жестким человеком, – заметил Флетч.

Молинаро прищурился.

– Вы его знали?

– Когда-то работал у него. Однажды виделся с ним. Провел в его кабинете пять минут. Возможно, те самые, которые требовались вам.

Молинаро продолжал смотреть на Флетча.

– Вы приехали в Виргинию, чтобы встретиться с ним?

– Да.

– Как вы узнали, что он будет здесь?

– Президент Ассоциации американских журналистов. Конгресс. Прочитал об этом в газете. «Майами герольд».

– С чего вы взяли, что он примет вас радушнее, чем в прошлый раз?

– Он стал старше. Возможно, помягчел. Я не терял надежды.

– Почему вы не сняли номер в отеле? – спросил Джиллис. – Почему прячетесь в лесу?

– Вы смеетесь? Сами-то сразу узнали меня. Я намеревался держаться подальше от отеля. Пока не найду способ пробиться к нему.

– Вы пытались связаться с ним на Плантации Хендрикса? – полюбопытствовал Флетч.

– В понедельник вечером, по радио, я услышал о его смерти. Собственно, из этого сообщения я узнал, что он действительно приехал. Попытался что-нибудь выяснить. Но безрезультатно.

– С этим все ясно, – кивнул Джиллис. – Но почему вы до сих пор здесь?

Молинаро бросил на журналиста полный ненависти взгляд.

– Завтра церковная панихида, вот почему. Джиллис вскочил в седло. А Флетч, похоже, еще не утолил свой интерес.

– Джо, кто ваша мать?

В ответ он получил лишь еще один ненавидящий взгляд.

Вскочил в седло и Флетч.

– Джо, ваш отец полагал себя моралистом. Выдумывал собственные законы, которых и придерживался, не взирая на беду, что они несли остальным. И, подозреваю, вы вполне смогли бы обойтись без того, что хотели получить от вашего отца.

– Это ваше надгробное слово? – с горечью спросил Джозеф Молинаро.

– Полагаю, что да, – кивнул Флетч.

ГЛАВА 30

8:00-9:30 А. М. Завтрак

Большая столовая.

Лишь один человек сидел в шезлонге у бассейна – высокий, тощий мужчина, в шортах до колен, рубашке с открытым воротом в вертикальную полоску и начищенных черных туфлях.

У шезлонга стоял черный «дипломат».

Флетч направился к отелю, потный, без тенниски. Пока он вставлял ключ в замочную скважину сдвижной двери, мужчина успел подняться и подойти к нему.

– Доброе утро, – поздоровался Флетч.

– Де-эн-эс, – ответил мужчина. Флетч сдвинул дверь.

– И что это должно означать?

– Департамент налогов и сборов. Флетч вошел в прохладный номер, оставив дверь открытой.

– То есть вы в некотором роде связаны с налогами?

– В некотором роде, – подтвердил мужчина. Он сел на стул, держа «дипломат» на коленях. Флетч бросил тенниску на кровать, ключ положил на комод.

Мужчина открыл «дипломат».

– Вы даже не спросили, кто я такой? – удивился Флетч.

– В этом нет нужды, – заверил его мужчина. – Из вашингтонской газеты мы узнали, что вы здесь. Меня послали в Хендрикс. Портье сказал мне, что вас поселили в номер 79. Дверь вы открыли ключом.

– Но вы не назвались и сами. Мужчина покачал головой.

– Де-эн-эс, – и повторил. – Де-эн-эс.

– И как мне к вам обращаться? Мистер Де? Де-эн? Де-эн-эс?

– Можете не обращаться. Просто отвечайте на вопросы.

– Вас понял, мистер Де.

Флетч снял трубку и позвонил в номер 102.

– Хотите вызвать адвоката? – предположил мужчина.

– Кристал, мне кое-что нужно,

– Ты позавтракал?

– Я забыл.

– Забыл, завтракал ты или нет?

– Я говорю не о завтраке.

– А почему бы не поговорить о завтраке? Я взяла себе пирожки и сосиски. Кленовый сироп. Я знала, что мне не следует есть оладьи с черникой, но не смогла устоять. Слишком много времени прошло с ужина.

– Я понимаю. И ты, должно быть, съела не только свою порцию, но и мою?

– Флетч, ты меня простишь?

– Посмотрим на твое поведение.

– Хорошо. Не хочешь повторить вчерашнее?

– Мне пришлось поломать голову, чтобы найти объяснение сломанной перекладине, на которой висела занавеска.

– И что ты сказал?

– Сказал, что решил подтянуться на ней.

– Тебе поверили?

– Нет. Но надо же когда-то начинать врать.

– Тебя ругали?

– Отнюдь. Но пообещали, что внесут стоимость перекладины в счет. Слушай, мне кое-что нужно. И у меня гости.

– Фредди Эрбатнот? Из-за нее ты забыл про завтрак?

Флетч посмотрел на Де-эн-эса. Тот внимательно прислушивался к телефонному разговору.

– К сожалению, нет.

– Флетч, дорогой, любовь моя. Проси, о чем хочешь. Для тебя я готова на все.

– Мне нужен двухкассетник. Хочу переписать одну пленку.

– У меня диктофон только на одну кассету. Но я знаю, что двухкассетник есть у Боба Макконнелла.

– Боба?

– Ты хочешь, чтобы я позвонила ему?

– Нет, благодарю. Позвонить я могу и сам.

– Мне кажется, он горит желанием помочь тебе, если ему представится такая возможность.

– Он причинил мне немало неприятностей, упомянув в статье мою фамилию.

Де-эн-эс нетерпеливо постукивал ручкой по ногтю большого пальца.

– Что-нибудь еще, дорогой?

– Я закончил книгу о путешествиях. Хочу послать ее издателю. У тебя есть большой конверт или коробка или пакет?

– В вестибюле отеля есть почтовое отделение.

– И что?

– Там продаются большие конверты.

– Это хорошо.

– И картонные ящики, если твоя книга не влезет в конверт.

– Действительно, как же я забыл.

– Там на двери надпись: «Почтовая служба Соединенных Штатов».

– Спасибо тебе, Кристал.

– Если ты заблудишься в вестибюле, спроси дорогу у любого.

– Кристал? Я хочу сказать тебе кое-что неприятное.

– Что же?

– Столовая еще открыта для тех, кто хочет позавтракать.

– Поганец.

Флетч положил трубку, но так и остался у кровати. Ему хотелось принять душ. Или прыгнуть в бассейн. А может, сначала поплавать в бассейне, а потом встать под душ.

– Не могли бы мы перейти к делу? – подал голос Де-эн-эс.