Колдун. Земля которой нет - Кирилл Клеванский

– На ваше усмотрение, – спокойно ответил Константин, так и не убравший руки с гарды.

– Прошу, ваше величество, следуйте за мной.

Герцог, немного постояв и полюбовавшись на свое творение, пошел по освещенной дороге. Император, сжав рукоять верного меча, побывавшего во многих славных и не очень битвах, поспешил следом. Порой Константин, подобно маленькому ребенку, разевал рот, разглядывая какой-нибудь причудливый барельеф, чудом не пострадавший от работ шахтеров. Он видел самые разные картины, но зачастую там присутствовал один и тот же персонаж. Это был какой-то странный человек с повязкой на глазах, какую носят слепые, не желая смущать людей своими невидящими глазами. В руках слепец держал простенький посох и некий кристалл, опутывающий исходящими из него нитями самых разнообразных монстров.

– Это он? – наконец решился задать вопрос правитель, когда за спиной оставался уже почти километр породы.

– Да. Это он. Первый из Проклятых.

Константин обернулся и внимательно вгляделся в застывшее лицо человека, основавшего род, который и доселе фигурировал в страшилках и байках. Первый из Гериотов, первый Проклятый, первый великий маг на земле Ангадора.

Император немедля обнажил меч и с неподдельной яростью чиркнул лезвием по барельефу. На лице древнего мага осталась лишь царапина, тогда как клинок обломился. Со звоном стальное жало упало на холодный пол, а потом покатилось под откос, оглашая окрестности дребезжащим эхом.

Его величество посмотрел на обломок меча и брезгливо отшвырнул его во тьму. В последний раз бросил взгляд, полный ненависти, на безразличное холодное лицо, вырезанное в барельефе, и пошел за другом почившего отца. Герцог, взирая на развернувшееся перед ним действо, не шевельнул рукой и не дрогнул ни одним мускулом. Это уже не имело значения. Даже если Константин проиграет войну и твари вновь вернутся во тьму, то Гийом все равно достигнет цели – спасет магию. А до запаха гнили, идущего от Константина, ему нет дела. Все, что надо, – открыть Врата Проклятых и выпустить заточенную там армию.

– Пойдемте, ваше величество, здесь слишком душно.

– Вы правы, – безэмоционально ответил правитель, отрывая от плаща с вышитым золотом гербом кусочек дорогой ткани.

Им он замотал пораненную осколками руку и, не обращая внимания на капли крови, падающие на камень, продолжил свой путь во тьму, еще не понимая, что тьма – это не аллегория. Тьма действительно была рядом.

Минул еще один поворот, и император с удивлением обнаружил, что ступает по лестнице. Это была не приставная или наспех срубленная и справленная деревянная лестница, каких Константин в бытность наемником изготовил разве что не сотню. О нет, это была череда вырубленных в камне монолитных ступеней. И каждый шаг по ним словно отзывался вехами истории, отраженными пылью, зависшей в воздухе.

Чем ниже спускался правитель, тем сильнее дрожали крылья шаров света, подлетавших все ближе и ближе к, казалось бы, самому мраку. Вот один из них, самый смелый, подлетел слишком быстро и, видимо, даже не успел пожалеть об этом. Светлячок вдруг истончился, замерцал, а потом его и вовсе втянуло в эти врата, которые Константин принял за пелену мглы. Впрочем, это были даже не врата, а Врата.

Высотой они достигали крепостной стены пограничной крепости, а толщиной, даже навскидку, могли поспорить с той же самой стеной. Один неосторожный взгляд на них подавлял и внушал беспокойство. Император невольно сделал шаг назад, подальше от этого порога бездны. Константин мог поклясться, что в тот момент услышал клацанье клыков и потусторонний едкий смех.

– Безусловно, неприятное место, – поморщился Гийом.

Герцог встал в центр расчищенной площадки, где лежал самый обычный меч. Впрочем, таковым он показался Константину лишь поначалу: когда император подошел ближе, то был поражен. Этот меч длиной превосходил даже двуручники тяжелой пехоты, которые и предназначались-то не для рубки, а для расталкивания ощеренных копий. Пожалуй, он был чуть длиннее полутора метров, а в ширину достигал, без преувеличения, пары ладоней. Оставалось лишь догадываться, какого он веса и что за великан мог им орудовать. Но это оказалось еще не все.

Константина смущало что-то еще. Он присел на корточки и внимательно вгляделся в великое оружие. Простая рукоять, обмотанная сыромятной кожей, столь же незатейливая крестовина вместо гарды, обоюдоострый клинок с хищным кончиком, похожим на жало. Правитель провел пальцами по лезвию и резко отшатнулся. Он, несомненно, уже видел подобный, ни на что не похожий металл. Точно таким же еле заметным блеском, проявляющим себя лишь в свете луны, обладали сабли Тима Ройса, разыскиваемого изменника и преступника.

– Что это?

Гийом немного помолчал, доводя последние линии на огромной пентаграмме, в центре которой и покоился исполинский клинок. Герцог с юношеской хитринкой в глазах ответил:

– Полагаю, это меч.

– Полагаю, с возрастом стареет еще и юмор, – язвительно бросил Константин.

– Возможно, вы правы, – пожал плечами Гийом. – Что ж, хоть перед смертью и не надышишься, но я все же позволю себе краткое отступление от нашего первоначального плана. Присаживайтесь, ваше величество.

Император уже хотел спросить куда, но, обернувшись, увидел кресло. Самое обычное, насколько вообще может быть обычным кресло, стоящее в дворцовом кабинете. Усевшись, Константин сцепил пальцы в замок, поставив локти на колени. Он даже не подозревал, что с точностью до морщинки повторил привычную позу своего отца. Это вызвало легкую улыбку на лице старшего советника.

– Этот довольно любопытный, но весьма бесполезный металл, ваше величество, называется мифрилом.

– Мифрил, – протянул Константин. – Что-то знакомое.

– Безусловно, – кивнул герцог. – Но откуда вам знакомо это название, мы выясним чуть позже.

– Хорошо. Давайте ближе к сути.

– Итак. Более трех тысяч лет назад на землю упала звезда. По легендам, к ней отправился самый разнообразный народ, от гномов до мифических океаний. Но по нелепому стечению обстоятельств первыми до звезды добрались люди. Они забрали ее к себе в королевство и стали думать, что же делать с подарком небес. В какой-то момент к ним явился странник. На лицо он был так добр, что младенцы неустанно тянули к нему ручонки, а голос его был таким елейным, что заставлял дрожать романтически настроенных леди.

– И что же тот странник?

– Он предложил расплавить звезду и отковать из нее оружие. Король, что удивительно, принял предложение незнакомца. Девять дней и ночей работали кузнецы, а на десятый день преподнесли королю тринадцать клинков. Среди которых был и этот – Крушитель. Король был доволен работой и пожелал вознаградить незнакомца. Но тот отказывался от всего, что бы ему ни предлагали. И тогда король отдал то, что ему казалось сущей безделушкой: одно из орудий, созданных кузнецами, а именно – стальное копье. Вернее, оно задумывалось таковым, но на наконечник не хватило металла.

Константин напрягся и быстренько смекнул:

– Постой, так, значит, тот посох в руках первого из Проклятых, это…

– Да, – на миг прикрыл глаза Гийом. – Это и есть тринадцатое орудие – Слепое Копье.

– Но как оно попало в руки Гериота?

– Никто точно не знает, – развел руками старший советник. – Мы с вашим отцом в течение полувека собирали предания, легенды, летописи и даже устные сказки, но так и не нашли какого-либо совпадения. Одни полагают, что он добыл его в путешествии к землям, которых нет, другие – что тот самый странник вручил ему этот посох и обучил премудростям магии.

– Глупости, – отмахнулся Константин. – Гериоты появились две тысячи лет назад. Не мог же странник прожить десять веков?

Гийом молчал.

– Или мог?

– Это только легенды, мой господин, никто не знает достоверно. Но как бы то ни было, мы имеем то, что имеем. Гериот получил в свои руки белый мифрил. Сам по себе материал не имеет никакого значения. Единственное его отличие от мечей, выкованных для легиона, в том, что он может пережить и тысячу, и две, и десять тысяч лет. В конце концов звезды живут намного дольше.

– И где Слепое Копье сейчас?

– Увы, разрушено. Да-да. Металл может выдержать самые горячие ласки времени, но не небрежные прикосновения человека. Из тринадцати мифриловых клинков до наших дней дошел лишь Крушитель.

– Это не так.

Нечасто можно увидеть удивление на лице советника, и это был один из тех редких моментов, когда вы бы заметили, как взлетели брови мага и расширились его глаза.

– Что вы хотите этим сказать, ваше величество? – несколько обеспокоенно спросил волшебник.

– То, что уже сказал. В руках Тима Рой… нет, Тима эл Гериота, я видел клинки из такого же металла.

Советник откинулся на спинку и задышал чаще: