Шаровая молния (СИ) - Александр Викторович Горохов

к более плотной работе по тематике ОПБ. И у тебя непременно возникнет множество вопросов о том, почему что-то делается именно так, а не иначе, почему привлекаются именно те, а не иные люди, почему приходится решать совершенно неявные задачи. Объяснение этому одно: я ЗНАЮ, для чего это делается и к какому результату приведёт. Возьмём те же противотанковые ружья, ради которых я приезжал в Ковров, где мы с тобой и познакомились. Знаешь, куда они направляются после приёмки? На Дальний Восток. Все. Потому что буквально через месяц там, на реке Халхин-Гол японские милитаристы начнут боевые действия против монгольских и советских войск. И эти бои продлятся до начала августа, а противотанковые ружья, выпущенные на вашем заводе, окажутся очень кстати для борьбы с японскими танками, бронемашинами и самолётами. Но не сразу, а в ходе самых ожесточённых, июльских боёв.

Если бы не моё знание об этом будущем конфликте, у красноармейцев не было бы оружия против этих танков. А ружья, но под под более мощный патрон калибром 14,5 миллиметров, Симонов и Дегтярёв начали бы разрабатывать только летом 1941 года, когда они были УЖЕ нужны позарез. И тысячи красноармейцев УЖЕ гибли из-за того, что им нечем воевать против вражеских танков. Теперь, после того как противотанковые ружья докажут свою эффективность и необходимость в боях в Монголии, я думаю, это случится намного раньше, и Красная Армия получит их ещё до нападения немцев на СССР.

- Будет война?

- Через два с лишним года. Для неё и нужны те самые противотанковые ружья, мины, которые ты тут рисовала, жилетки, из-за которых плакала, проколов пальцы. И многое другое, с чем столкнёшься во время работы в «НИИ ЧаВо».

- Но ведь мы победим. Товарищ Ворошилов говорил…

- Победим. Но забудь о том, что говорил Ворошилов. Броня наша ещё не настолько крепка, чтобы всё было так, как он утверждает, а быстрые танки хороши лишь для парадов, а не для реальных сражений.

- Ты это о чём?

- Ах, да! Совсем забыл, что фильм «Трактористы» ещё не вышел в прокат. Но скоро выйдет. И будет там такая песня:

Броня крепка, и танки наши бы́стры,

И наши люди мужества полны́:

В строю стоя́т советские танкисты —

Своей великой Родины сыны.

Гремя огнём, сверкая блеском стали

Пойдут машины в яростный поход,

Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин

И Первый маршал в бой нас поведёт! – напел Николай.

- Ты знаешь, что будет, если тебя услышат твои же товарищи? – приглушив голос, попыталась образумить мужа Кира.

- Ничего не будет. Ну, вызовет к себе нарком и пожурит за несдержанность, если это будет кто-то совсем уж чужой. А свои из «НИИ ЧаВо» промолчат. Потому что всё это знают. И о том, откуда я взялся, и о том, что война вначале будет совсем не такая, какую нам обещают Ворошилов, Будённый и многие другие.

- А какая?

- Давай, я тебе прочитаю стихи, написанные в 1943 году, за два года до окончания той войны, и ставшие песней с названием «Волховская застольная».

Редко, друзья, нам встречаться приходится,

Но уж когда довелось,

Вспомним, что было, и выпьем, как водится,

Как на Руси повелось!

Пусть вместе с нами семья ленинградская

Рядом сидит у стола.

Вспомним, как русская сила солдатская

Немцев на Тихвин гнала!

Выпьем за тех, кто неделями долгими

В мёрзлых лежал блиндажах,

Бился на Ладоге, бился на Волхове,

Не отступил ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробивался болотами,

Горло ломая врагу.

Будут в преданьях навеки прославлены

Под пулемётной пургой

Наши штыки на высотах Синявина,

Наши полки подо Мгой.

Встанем и чокнемся кружками, стоя, мы

В братстве друзей боевых,

Выпьем за мужество павших героями,

Выпьем за встречу живых!

- Тихвин, Синявин, Ладога, Волхов, Мга… И почему в Ленинград нужно пробиваться болотами? Ты хочешь сказать, что… - от страшной догадки Кира прикрыла рот ладошкой.

- Да, моё счастье. Блокада Ленинграда немцами в моём прошлом продлилась целых 900 дней. И только на Пискарёвском кладбище было похоронено более 400 тысяч ленинградцев, умерших от голода и холода. А реквиемом им стал дневник простой ленинградской девочки Тани Савичевой, заканчивающийся словами: «Умерли все. Осталась одна Таня». Написанными перед тем, как умерла и она.

- Боже мой! Неужели ничего нельзя изменить?

- Вот этим мы с тобой и будем заниматься. И уже занимаемся.

- Мама! Нельзя допустить, чтобы она оказалась в этом ужасе!

- Нельзя допустить, чтобы все ленинградцы оказались в этом ужасе!

28

- Исследования показали, что наиболее действенным оказался подрыв облака через 100-140 миллисекунд после его образования. Оптимальное значение – 125 миллисекунд. Именно на это время должно быть настроено время срабатывания второго заряда.

- Чьи именно исследования?

- Глупый вопрос. Эта информация относится к категории секретных. Вам для разработки этого оружия достаточно знать, что опытным путём установлен оптимальный объём жидкого окиси этилена или смеси её с окисью пропилена составляет 32-33 литра, высота образования взрывоопасного облака над землёй – около двух метров, задержка взрыва инициирующего заряда – 125 миллисекунд. При взрыве образуется избыточное давление по фронту ударной волны, сравнимое с давлением от взрыва 200 – 250 килограммов тротила на удалении 8 метров от места взрыва.

- Сказки, - тихо буркнул кто-то из присутствующих, но чекист, ставящий им задачу, то ли не расслышал скептика, то ли сделал вид, что не расслышал.

- На первом этапе работ отрабатывается устройство одиночного заряда. На втором – использование боеприпаса, содержащего несколько, 8-10 подобных зарядов, накрывающих площадь, несколько бо́льшую, чем суммарная площадь облака от отдельного заряда.

- Для чего эти сложности?

- Для того, чтобы складывались ударные волны соседних зарядов. Ясно?

- Простите, молодой человек, но не подскажете ли вы, где можно ознакомиться с трудами серьёзных специалистов об этих так называемых объёмных взрывах? Или эти взрывы существуют лишь в вашем воображении? Как и предложенная вами технология промышленного производства гексогена. Вы по специальности химик, химик-технолог, или изучали теорию взрывного горения? У кого, если не секрет?

- Нет, не химик, не химик-технолог. И в теории взрывного горения не силён. Но я обладаю информацией о тех вещах, про которые вам рассказываю. К сожалению, очень неполной, иначе предоставил бы вам уже готовые техпроцессы, расчёты и чертежи устройств. А что касается объёмных взрывов, то вы наверняка слышали о взрывах мучной