Зоя Космодемьянская - Владимир Успенский

Умница она, скромная, настойчивая, душевная. Словно бы всей своей предыдущей жизнью подготовлена к тому, чтобы вести товарищей на самое трудное дело. В детстве, в юности была хорошей спортсменкой (для Спрогиса это важный критерий), участвовала в военных играх, метко стреляла, организовывала походы в тайгу. Первая из своей школы в городе Кемерово решилась ехать в столицу, держать экзамен в Московский институт физической культуры и спорта. Сдала, поступила упорная сибирячка, но на первом курсе обрушилась на нее тяжелая болезнь. Грипп дал осложнение на ноги и на сердце. О физкультурной работе нечего было и думать. Рухнули мечты и надежды. Такая катастрофа кого хочешь выбьет из седла, однако Вера справилась со своими переживаниями. Пошла в другой институт, в кооперативный. Была там активной общественницей и по мере возможности продолжала заниматься спортом.

Стихи пишет. В основном про природу. Во время короткого привала на ночных занятиях под осенним дождем прочитала вдруг про лето. Артур Карлович запомнил:

Снова небо распахнулось,Засверкало синевой.Солнце снова окунулосьВ лужи с вешнею водой.Снова бегает по лужам,Веселится детвора.Миновала злая стужа,Лету красному — ура!

Промокшие, озябшие бойцы взбодрились: будто теплом повеяло!

Волошина на первом же задании превосходно показала себя. Группу забросили в район Калинина. Глушь, леса. Проводник из местных жителей сдрейфил, сбежал. Командир растерялся: куда идти? Что делать? Решил вернуться к своим. Волошина взбунтовалась: «Зачем нас готовили, через фронт переправляли, чтобы мы перед первой же трудностью спасовали?! Карта и компас есть, сама вместо проводника выведу куда требуется!» Сместили разведчики своего командира, выбрали другого, а Волошину — заместителем. Больше двух недель действовали они потом в фашистском тылу, минировали дороги, рвали линии связи. И благополучно возвратились к своим.

Полковой комиссар Дронов не возражал Спрогису: Волошина пользуется среди бойцов уважением и авторитетом. Но все же лучше, если группу возглавит человек, хоть немного в армии послуживший, — Павел Проворов. Старый служака, комиссар больше надеялся на людей привычных и понятных ему, не прочувствовал еще полностью особенностей своей новой работы. Предложил: «Пусть Волошина идет комсоргом отряда, поможет Крайнову и Проворову, к бойцам присмотрится. И тогда в следующий раз ее командиром пошлем».

Спрогис согласился, но червячок сомнения все же беспокоил его. Оставалось лишь надеяться на расчетливость, смекалку и выдержку Бориса Крайнова, объединявшего обе группы.

Тяжелый вещевой мешок давил спину, оттягивал назад плечи. Особенно почему-то левое. Зоя подложила под левую лямку рукавичку — стало еще хуже. Переложила под правую — вроде бы легче.

Разведчики шли цепочкой по лесной дороге. Впереди Борис Крайнов с капитаном Епанчиным и саперами. Замыкающим — Павел Проворов.

Зоя пыталась представить, где находится. Хотя бы приблизительно. На машинах они проехали Голицыно, Кубинку и свернули влево, на юг. В деревне, где пахло гарью, с ними говорил полковник — Зоя рассмотрела «шпалы» на петлицах, когда он задержался возле нее, удивленно разглядывая. Готов, наверно, был спросить, сколько ей лет. Он не оригинален, все начальники спрашивали Зою об этом, отвечать надоело. Да восемнадцать же! Разве виновата она, что худенькая, что молодо выглядит? У них в воинской части и помоложе есть: шестнадцатилетние московские школьники Тамара Маханько и Николай Морозов. Насколько строгий отбор был, а вот взял почему-то их майор Спрогис…

Полковник, правда, не насчет возраста, насчет одежды поинтересовался. Зоя ответила ему так, чтобы не приставал больше. А он нахмурился, и лицо стало грустным. Зоя пожалела… У нее часто бывало: скажет, будто кнутом хлестнет, а потом переживает — не обидела ли зря человека.

Из деревни они двинулись на юго-запад. Пересекли Нару. Узенькую — недалеко от истока. Лед был хрупок, поверх него лежали доски и бревна. Вроде бы мостик. Затем — дорога среди черных деревьев.

Потянуло ветром. Клава Милорадова, шагавшая впереди, остановилась так внезапно, что Зоя натолкнулась на ее мешок. По цепи шепотом передали: «Ложись!»

Подогнув колени, Зоя медленно присела и повалилась на бок. Мешок коснулся земли, сразу стало легче дышать: ослабли лямки, давившие грудь. Зоя подтянулась чуть-чуть, прислонилась щекой к валенку Клавы. Но валенок был щетинистый, неприятно холодный. Тогда она продвинулась еще немного и опустила голову на мягкий ватник выше Клавиного колена. Хорошо, удобно — так и задремать можно.

Выстрел, грянувший впереди, заставил ее приподняться. Стреляли из винтовки. Еще. И еще раз. Коротко прошил воздух станковый пулемет. Лес озарился розовой вспышкой ракеты. Пулеметчик, наверно, засек цель: забарабанил длинно, на всю ленту.

Снова ракета. И — тишина.

Что там ни говори, а на втором задании чувствуешь себя гораздо увереннее, чем в первом походе. Тем более с такими товарищами, как Борис, Павел, Вера Волошина. И славная заботливая Клава Милорадова опять рядом…

Послышался топот ног, голоса. Два бойца провели третьего, раненого. Его поддерживали под мышки, почти несли.

— Что там? — приподнялась Зоя. Ей не ответили.

А случилось неожиданное. Старший сержант-сапер, командир боевого охранения, выставленного на пересечении просек, доложил капитану Епанчину, что к концу дня, уже в сумерках, в лесу появились немцы. Старший сержант, как и было приказано, вел наблюдение, не открывая огня. Дальше перекрестка фрицы не совались. Долбили там землю, — вероятно, окапывались.

Епанчин чертыхнулся негромко. По просеке и должны были идти разведчики.

Оставались два запасных варианта. Правее, через сосновый лес. Но если немцы на перекрестке, они могут быть и в сосняке? Для проверки капитан приказал выдвинуться туда старшему сержанту с бойцами. Однако, едва они продвинулись метров двести, навстречу грянули выстрелы.

Последний вариант — взять влево, через болото. Туда, в чахлое криволесье на кочках, немцы ночью не сунутся. Конечно, морозы прихватили стоячую воду, да крепко ли? Готовя маршрут, саперы Павлов и Карганов прошли там благополучно, даже ног не промочив. Но это — в светлое время. И не сравнить бойцов — дальневосточных таежников с городскими жителями.

— Не сомневайтесь, товарищ капитан, — заверил сапер Павлов. — Без снега надежно сковало. Всего метров сто трудных.

Епанчин колебался. Вопросительно смотрел на Крайнова. Тот произнес коротко: