Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов

Конечно, я могу даже и сейчас уклониться от этой встречи: выход из медитации потребует лишь нескольких мгновений, и я окажусь для дамы вне досягаемости. Но хотелось верить: если бы предстоящее было слишком опасным для меня, то те силы, которые помогли мне оказаться здесь, как и всегда помогают, приняли бы меры, чтобы если и не отразить угрозу, то во всяком случае предупредить меня о ее существовании. А какая тут может быть угроза? Не в том же, что женщина продолжала приближаться и каждое движение ее становилось (во всяком случае, так мне казалось) все более вызывающим, наводившим на мысли, которые всегда определялись как греховные? «Вот интересно, – подумал я, словно больше думать было не о чем, – если тут между нами что-то произойдет такое – будет ли это считаться изменой моей жене? Это ведь, если разобраться, всего лишь виртуальный мир, которого на самом деле не существует, а значит, и все, что в нем как бы происходит, в реальности не состоится. Хотя, может быть, именно для таких обстоятельств было сказано в свое время: кто согрешил хотя бы помыслом, уже целиком и полностью грешен – таким вот образом. Наверное, правильно: всякое действие начинается в сфере духа и лишь потом осуществляется телесно. А это значит…»

Дальнейшего продолжения эти благодатные рассуждения не получили, потому что женщина остановилась в шаге передо мной. На лице ее не было ни тени смущения. Скорее оно казалось деловым, и его никак нельзя было назвать веселым.

– Здравствуй, незнакомец, – сказала она, и ее голос оказался настолько привлекательным, что я даже не сразу сообразил: сказано это было на теллуре, на моем родном языке. Значит?.. Да нет, ничего не значит, тут же оборвал я себя, скорее всего, в медитационном пространстве человек наделяется и такими свойствами, какими не обладает в реальности. Сейчас ты в мире неограниченных возможностей, но, к сожалению, лишаешься их, как только покидаешь его.

– Что хорошего скажешь? – продолжала она. – Привез ли лестницу для дороги?

Пока она приближалась, я успел проиграть в уме несколько вариантов предстоящего общения. Но что она начнет с таких вот бессмысленных слов, мне никак не могло представиться. Я даже чуть-чуть растерялся.

– Ну… – пробормотал я, – честно говоря, не врубаюсь… – Похоже, женщина ожидала какого-то другого ответа; во всяком случае, она моргнула, и выражение глаз ее сразу же изменилось: из почти доброжелательного, каким оно показалось мне поначалу, стало совершенно официальным, то есть ничего не выражающим.

– Пустяки, у вас еще будет время врубиться, тут все в нашей власти, и это тоже, – она позволила себе улыбнуться. – Но, во всяком случае, это не главное, ради чего мы встретились, и не с этого мы начнем. Ты удивился, увидев здесь меня, а не кого-то другого?

Я подумал, что она явно хочет держать нити разговора в своих руках, а для этого один из лучших способов – задавать побольше вопросов, не давая собеседнику возможности задавать свои. Что ж – ответим взаимностью.

– Кого, по-твоему, я собирался здесь встретить?

Она снова улыбнулась – на этот раз снисходительно:

– Своего напарника, конечно. А вернее – напарницу. Но она не придет. Так что не жди напрасно.

– Почему же?

– Потому что она у нас. И ничего подобного мы ей не позволим.

– У вас – это у кого именно? У тебя и того мальчика?

Я не очень рассчитывал смутить ее этим вопросом – и правильно сделал. В ответ она лишь усмехнулась и лишь слегка изменила свою позу: чуть повела плечом, шевельнула бедром, и я ощутил, как меня заливает адреналин, или то, что здесь, в этом пространстве, его заменяло.

– Не старайся сбить меня с темы, таинственный пришелец. Пока еще мы с тобой встретились на нейтральной территории, но все равно – спрашивать буду я. И если ты будешь откровенен, – тут она усмехнулась, я бы сказал, совершенно бесстыдно, – я, может быть, позволю тебе оценить мои способности – после того, как мы договоримся о главном.

– Нет, сначала все же спрошу я: кто вы? И зачем вам моя напарница? Да и от меня что вам нужно? Зачем ты пришла сюда? И каким способом проникла?

Задавая несколько вопросов сразу, вы невольно заставляете собеседника промедлить: ему нужно время, чтобы выстроить вопросы в удобном для него порядке, и сформулировать ответы так, как ему выгодно. Для него нет смысла вместо ответа самому задать вопрос: я легко парирую это самой простой защитой: «Ты не ответила на мои вопросы. Сначала ответь!» Сам же я эту рассчитанную паузу использовал, чтобы подумать: «Все-таки кое-чему я Лючану научил, и пусть не сразу, но, во всяком случае, в медитацию войти она сможет. Единственный способ помешать ей – это не давать ни минуты покоя, но ведь я давно уже передал жене умение ускользать и в таких случаях. Правда, понадобится немало энергии. Однако и это ей знакомо. Главное, чтобы Люча не растерялась. Но этого, я надеюсь, с нею не произойдет. Не такая она девочка…»

– Пришелец, – тут дама положила руку мне на плечо, и я понял: атака начинается. Не промедли с защитой. И не ослабляй внимания. Похоже, она получила неплохую подготовку. Ну что ж, тем интереснее. Откуда на дикой планете такие вот профессиональные красотки? (Это было легче подумать, чем сделать, потому что она уже стояла вплотную ко мне, слегка касаясь грудью моего предплечья, а чем коснуться – у нее было, причем немало). – Я немного устала, – продолжала она. – Присядем? Разговор может оказаться не очень коротким.

И она кивком указала на мох, росший тут же по соседству. Как назло, я остановился рядом с этим местечком, так и манившим расслабиться. Первой мыслью было отказаться: «Садись, а я уж постою». Но это означало бы признание своей слабости, так что моя собеседница получила бы некоторое преимущество. Не дождется. Правда, энергии у меня осталось не так уж много, так что, скорее всего, придется не нападать, а обороняться. Но, надеюсь, хоть на это меня хватит.

– Сядем, – согласился я, и она сразу же опустилась на мох и слегка потянула меня за руку, приглашая занять место рядом с нею. Я тоже уселся, сохраняя между нами некоторую дистанцию, чтобы продолжать контролировать себя. Она не сделала попытки придвинуться поближе. Видимо, ответы в том объеме, в каком мне следовало их получить, были у нее уже готовы, потому что она начала сразу же:

– Похоже, здешний прилив оказался для вас неожиданностью. Почему?

– Да, прилив… – повторил я невольно и тут же потряс головой, чтобы не вернулись недавние переживания: сейчас они были бы совершенно ни к чему. – Что, у вас такое часто бывает? Нам обещали прекрасный климат, тишину и покой…

– А откуда ты пришел? Зачем? Незнакомец, для тебя и для твоей женщины будет лучше, если ты откровенно расскажешь мне все тут, где я не могу причинить тебе никакого зла, как и ты мне; лучше – потому что в следующий раз мы встретимся уже в условиях, когда я смогу причинить тебе многие неприятности…

– Ну да, – сказал я, – ты с мужчинами сурова – был тому невольным свидетелем.

– Ты о моем напарнике? – улыбнулась она. – Ну, он сейчас в том возрасте, когда обладание женщинами кажется главным, если только не единственным важным делом в этой жизни. Знаешь, в общении с такими жеребчиками бывают ситуации, когда проще уступить, чтобы отделаться, чем сопротивляться, тратя силы и душевное спокойствие, но я не поощряю нахалов. Кстати, сейчас твоей напарнице приходится решать именно эту задачу: он успел положить на нее глаз и не отстанет от нее, пока не добьется своего. А у него будут для этого все условия, потому что в мое отсутствие охранять ее должен именно он, мой напарник, точно так же, как задержанная – твоя.

«Моя жена!» – чуть было не выкрикнул я. Но вовремя успел подавить это желание. Надо признать – то, о чем она рассказала, неплохой способ помешать уходу в медитацию. Только ведь Лючана не маленькая девочка, так что…

Но тут у меня возникла новая мысль – надо сказать, совершенно не ко времени. Даже не мысль, а воспоминание о том, по какой причине я не так давно сбежал из дому на Стрелу-третью, с чего и началась наша последняя пока операция. Во мне взыграла ревность, и мне почудилось, что такого рода занятия Люча практиковала не только со мной; так подумать немудрено, если вы, действуя, находитесь порой в разных углах Галактики, а ей везде приходится играть роль одинокой и, значит, более или менее доступной женщины. Позже я, правда, убедил себя в том, что был не прав, подозревая ее. Убедил – потому что хотел так думать. Однако я ведь мог и ошибаться в этом? Люча летела сюда за новыми впечатлениями, а такие эпизоды как раз относятся к новым переживаниям. Черт бы побрал эту девку!

Нет, последние слова относились не к Лючане. А к той, что сидела рядом со мной. И как бы всем телом говорила: «Перед тобой возможность ответить тем же – тебе ведь тоже новые впечатления сейчас не противопоказаны! Тем более что не придется преодолевать никаких антипатий: фемина хоть куда».