Братья по оружию - Маргарет Уэйс

Это было уже слишком. Сразу несколько человек упали на дорогу, извиваясь в пыли от смеха, ещё один обессилено обнял ближайшее дерево.

— Железная моль, надо же, — благоговейно произнёс Карамон, незаметно для брата ощупывая собственную кольчугу. Она была совсем новенькой, он купил её, когда они уезжали из Гавани, и страшно гордился ею. — Слушай, Рейст, а глянь вот здесь…

— Да тише же ты! — метнул в брата разъярённый взгляд Рейстлин.

Карамон пристыжено замолк.

— Ну ладно, — хлопнул толстого друга по спине другой солдат, — скоро всё будет в порядке. Мастер Квиснелл быстро сгонит с тебя лишнее сало!

— Мне ли этого не знать, — тяжело вздохнул тот. — Что-то принесёт для нас этот сезон… Где мы вскоре окажемся…

— Никто не знает, — пожал плечами его друг. — Безумный Барон не заключит плохой договор, вот это мне известно точно, а где воевать, какая разница?

— А как с оплатой в этом году? — снова влез первый.

— Говорят, пять стальных монет в неделю!

Карамон и Рейстлин обменялись взглядами.

— Пять стальных монет! — немного испуганно произнёс Карамон. — Да это больше, чем я зарабатывал на ферме за месяц!

— Я думаю, брат, ты всё же был прав, — сказал Рейстлин. — Пусть Айвор безумен, но таких безумцев должно быть побольше.

Рейстлин продолжал прислушиваться к разговорам ветеранов, которые перешли на обсуждение старых сплетен. Через некоторое время они повернулись и, ступая нога в ногу, пошли дальше по дороге. Подслушанный разговор потряс Рейстлина и вселил в него надежду: «Скоро мы будем как те ветераны, сможем пойти в гостиницу и, звеня сталью в карманах, заказать все самое лучшее. Больше не будет обедов в лесу и никаких кроликов, которых приходится покупать на последнюю монету у фермерских жён».

— Рейст, ты вроде не хочешь есть? — невинно осведомился Карамон. — Бедный кролик просто устал плавать в этом горшочке… А-а! Больно! — Через мгновение силач выдернул из котелка обваренные пальцы и сунул их в рот. — Какой он горячий!

— Знаешь, это одна из характеристик кипящей воды, — язвительно сказал Рейстлин. — Вот всегда ты спешишь, не мог взять ложку! Оставь мне бульон и картошку, остальное можешь съесть. А когда закончишь, приготовь мне воды для чая.

— Угу… Обязательно, Рейст, — прочавкал Карамон. — Но тебе надо съесть хотя бы немного мяса, иначе ты совсем ослабнешь.

— Зачем мне мясо, если я не намерен заниматься никакими физическими упражнениями в ближайшем будущем? — презрительно бросил Рейстлин. — Я читал, что боевые маги стоят позади строя, вдалеке от гущи битвы, и окружены солдатами для собственной защиты. Это позволяет чародею прочесть и применить заклинание в относительной безопасности. Во время заклинания маг не должен ни на что отвлекаться.

— Я постараюсь присмотреть за тобой… в бою… — пропыхтел Карамон, заталкивая в рот целую картошку.

Рейстлин вспомнил свою недавнюю болезнь — как он метался среди промокших от пота одеял и не мог вздохнуть. Немедленно, словно по заказу, его скрутил приступ кашля. Он кашлял и кашлял, пока ребра не стали болеть и слезы не навернулись на глаза.

Карамон с недоеденным куском во рту наблюдал за ним. Он протянул брату тарелку с тёплым бульоном, но тот оттолкнул его руку и поглубже завернулся в плащ.

— Мой чай, — прокаркал он.

Карамон рывком вскочил на ноги, опрокидывая деревянное блюдо с остатками своего ужина, и поспешно принялся заваривать странный, дурно пахнущий напиток, который мог унять кашель близнеца и облегчить мучавшую его боль. Скоро Рейстлин, с головой укутавшись в плащ, держал в руках горячую кружку, чтобы не обжечься, обернув её лопухом, и медленно потягивал настой.

— Что-нибудь ещё, Рейст? — озабоченно спрашивал Карамон, крутясь вокруг него.

— Нет, теперь можешь заняться собой, — зло отрезал Рейстлин. — Ты меня раздражаешь, когда вьёшься вокруг меня, как заботливая наседка. Дай мне посидеть спокойно!

— Конечно, Рейст, — мягко сказал Карамон. — Мне вот ещё и тарелки надо помыть.

— Великолепно, — просипел Рейстлин и закрыл глаза. Шаги Карамона раздавались то тут, то там, котелок и тарелки весело громыхали в темноте. Мокрые дрова постреливали в огне. Рейстлин улёгся лицом вниз, накрывшись одеялом с головой. «Карамон похож на мой отвар, — подумал он. — Его тоже трудно глотать, но он приносит успокоение. Карамон бывает несносен, но, зная, что он рядом, я могу спокойно спать…»

10

Город Лэнгтри жался к стенам замка, который предоставлял ему защиту, а также, в былые дни, был главным рынком сбыта для всех товаров и услуг. Теперь это был весьма богатый город, который разрастался во все стороны и просто кипел жизнью. Волнение и суматоха висели в воздухе, ведь близился весенний смотр, и каждый день сюда прибывало все больше и больше солдат.

Зимой Лэнгтри, занесённый снегом с гор, выглядел тихим и неприметным, но отнюдь не сонным — работа здесь кипела в каждом доме. Кузнец со своими помощниками, выбиваясь из сил, ковал мечи и кинжалы, кольчуги и панцири, изготовлял гвозди, подковы и ободья для колёс — всё, что будет в большом спросе летом. Фермеры, свободные от работы на полях, тоже не сидели без дела. Те же руки, что недавно держали мотыги, сейчас шили перчатки и пояса, набивали кожаную броню. Большинство, конечно, были сделаны просто и безыскусно, но попадались и настоящие произведения искусства, стоящие больших денег. Жены фермеров неустанно солили, варили, мариновали. Мельники подготавливали зерно и муку для будущего солдатского хлеба. Ткачи делали походные одеяла и ткань на обмундирование. Швеи шили плащи и рубашки, вышивальщицы вышивали на них герб барона — скачущего бизона. Даже владельцы гостиниц, пустынных зимой, с пользой проводили время, варя эль и сидр, а также отсыпаясь перед бессонными летними месяцами. Ювелиры мастерили золотые украшения, призванные выманивать сталь из карманов солдат. Одним словом, буквально каждый в городе жил будущим весенним смотром — ведь за его время они зарабатывали столько, что могли безбедно жить целый год.

Карамон и Рейстлин бывали на ежегодной ярмарке праздника Урожая в Гавани, которая считалась самой крупной в Абанасинии. но они не были готовы к тому, что увидят в Лэнгтри. Город раздулся в пять раз, не вмещая всех приезжих, солдаты кишели на улицах как муравьи, забивая каждую гостиницу и постоялый двор. Они заполнили улицу Мечей, напропалую торгуясь с кузнецами; заигрывали с официантками, покупали все подряд у уличных торговцев и подозревали всех и каждого в принадлежности к роду кендеров.

Гвардия барона патрулировала улицы, бдительно следя, чтобы не вспыхивали беспорядки. Но её присутствие особо и не требовалось: по законам Лэнгтри, обвинённый в каком-то преступлении не мог рассчитывать на место в баронских отрядах. Солдаты сами следили за своими пьяными, успевая вытолкать их через задний ход, когда ребята перебирали лишнего, и разнимали самые ожесточённые схватки, пока те не выкатились на улицу.