Сокрушая врага - Александр Тестов

- Ночуем здесь! - проголосил старший меря, не отрывая глаз от девушек.

Этой ночью уснуть пленникам не давали истошные крики насилуемых девушек. Меря хохотали, ругались, толкали друг друга за право быть следующим.

Что перенесли девушки за эту ночь, одним богам было известно. Пленников намеренно отвели подальше в сторону и окружили надежной охраной. Воины, находившиеся на страже, все время беспокойно маячили туда-сюда и, облизывая губы, поглядывали в сторону костра, где их приятели предавались плот-ским утехам, уроды!

Вадим слышал, как пленные вепсы от бессилия скрежетали зубами, а некоторые скулили, словно побитые псы. Их можно было понять…

Павел старался забыться, не думать, не слушать, не смотреть по сторонам. Его руки были связаны впереди, и он подтянул их к ушам, стараясь хоть как-то заглушить истошные крики. Но нет, не помогало.

Лежавший рядом Юски, так тот и вовсе извелся, ворочался и шептал что-то себе под нос, не иначе молитвы…

Для их караула пришла смена.

- Идите, еще осталось и вам, - весело проговорили сменщики, и охранение, на ходу развязывая ремни, помчалось к костру.

Наконец все стихло, почти… Обсудив ночное приключение, воины в волчьих шкурах улеглись спать, и лишь женские стоны и всхлипывания едва доносились до слуха пленных вепсов.

- Заткнитесь там! - пробасил детина, и наступила тишина.

Тревожная и нудная… Эта ночь тянулась бесконечно долго, до противного долго. Павел не мог заснуть, в голову лезли мерзкие мысли, они, как черви, дырявили мозг, глодали, не давая покоя. Рядом беспокойно ворочался Юски, видать, и его одолевало нечто похожее…

Глава медвежьего рода слышал, что и пленным вепсам эта ночь не принесла сна, такие дела…

И сколько еще таких ночей предстоит пережить, пока их догонят до Новгорода, Павел не знал. Да и не хотел знать… Может, в граде словенском что-то решится? Может, там он найдет Вадима.

Сколько еще ночей? Сколько дней?

На следующее утро из десяти девушек две не встали - умерли, надо ли говорить от чего…

Павел при дневном свете увидел их лица, всех оставшихся восьмерых. Нет, их не били, ну почти не били. Лица их опухли скорее от пролитых слез, чем от кулаков меря. Но вот одежда… ее на них почти не осталось. Почти вся порванная в клочья, она свисала лохмотьями, едва прикрывая плоть. И как они пережили в этих дерюгах морозную ночь, Павел недоумевал.

По знаку главаря воины в волчьих шкурах все же накинули на плечи девушкам какие-то тряпки.

- Шагайте! - ткнули их в спину.

Восемь вепсских пленниц заняли место в общей колонне. Им так же заломили руки за спину, связали и продели веревку в ошейнике, накрепко сцепив их в единую цепочку.

- Пошли! - донеслось спереди, и Мякки первым занял место во главе отряда.

Кормить пленников в это утро не стали…

Эх, далеко ли ты, Новгород?…

Часть вторая

Враги

Они кругом… они следят,

Как ты пройдешь сквозь эту страсть.

Они вот там… они глядят,

Как ты стараешься упасть.

Они везде… они кричат

Тебе в лицо… и ждут,

Когда ты перестанешь ждать.

Глава первая

Князь Вадим

Кадры решают все!

Но если не все, то многое…

Под чутким присмотром деда раны Вадима потихоньку затягивались, боль отступала. Снова хотелось жить и радоваться.

Через три дня, как и обещал, старик разрешил Вадиму подняться и, слегка поддерживая его за руку, помог выйти во двор. Было по-осеннему прохладно, но солнце ярко светило, одаривая землю последним теплом. Вадим прищурился, за долгие дни в полутьме избы он совсем отвык от солнечного света. Дед усадил его на скамейку подле дома.

- К ночи, не иначе, будет мороз, - почти обыденно изрек он, усаживаясь рядом, - а к завтрему жди неведрия. [27]

- Возможно, - почти равнодушно отреагировал Вадим.

- Твои раны быстро заживают. Скажи - нет ли на тебе наговора?

Вадим покосился на деда, но рассказывать про шаманство Коди не счел нужным.

- Не желаешь говорить - ладно, - словно уловив его мысли, ответил старик, - я и так вижу, что на тебе наговор есть.

- Это что-то меняет?

- С твоим другом придется еще повозиться, - проигнорировав его вопрос, продолжил дед, - думается мне, что две, а то и три седмицы, и вы сможете уйти.

- Мы с Валуем благодарствуем тебе за твои хлопоты, - склонив голову, ответил Вадим.

- Да-да, - задумчиво выдавил старик.

Вадим покосился на него. «Ну же, давай, дед, говори, не томи», - мысленно поторопил его юноша, и тот, словно прочитав его мысли, неожиданно спросил:

- Ты знаешь, кто ты?

«Опаньки, вот это поворот», - пронеслось в голове Вадима, а вслух он ответил:

- Конечно.

- Что-то робок твой ответ…

- Странные твои вопросы. И вообще, к чему все это?

- Странно то, Вадим, что ты - это я!

Новгородский десятник, в недавнем прошлом ролевик из Питера Вадим Хлопин от удивления широко раскрыл рот:

- Да ну… не может быть?

- Не веришь? - испытующе спросил дед Вадим.

- Ты, верно, смеешься надо мной? Но позволь спросить, если я это ты, то кто же тогда ты?

Старик мягко улыбнулся:

- Я Вадим, князь Белозерский.

- Да ну… не может быть?

- Я князь Вадим Белозерский, а ты, Вадим, мой сын, - с гордостью подтвердил старик, как отрезал.

Вадим улыбнулся в ответ краем губ, он хотел было сказать, что это совершенно невозможно. Он, рожденный в двадцатом веке, никак не мог быть сыном человека, живущего в девятом столетии. Хотя мысль о княжеском происхождении все же была лестной.

- Не княжич я и даже не боярский сын, - обыденно изрек Вадим, - простой я человек, десятник князя новгородского Боривоя.

- Ты не понял. А знаешь, как меня в народе прозвали? - неожиданно спросил дед. - Старым! Я уже так давно топчу свои ноги, что и сам позабыл, сколько мне лет.

- Так радоваться надо, что живете.

- Ты думаешь, это благость, видеть, как один за другим умирают твои родичи, жена, как уходят твои други и соратники. Нет, Вадим, - это тяжелая ноша. Я не могу умереть, покуда не будет у меня сына.

- Вы меня вконец запутали. Я-то тут при чем?

- А что ты меня на вы называешь? - удивленно спросил старик. - Я тут, кажись, один.

Вадим спохватился. Он совершенно забыл, что в этом времени всем, и даже князьям, говорили ты. А знаменитое выражение «иду на вы» означало - иду на вас всех! Он спохватился и тут же исправил свою оплошность: