Американская звезда - Джеки Коллинз

Ник глазам не верил. Он толкнул Джои локтем:

– А разве это не запрещено законом? Джои хихикнул:

– Не говори, что раньше не бывал в топлес-барах. Их все больше становится.

– Да, да, давай поговорим о том, что становится все больше, – пошутил Ник.

Джои замялся:

– Ну, здесь надо себя контролировать – глядеть можно, а трогать нельзя.

– Они дают?

– Если дашь им заработать на хлеб. Ник похлопал себя по карману куртки.

– Тут есть, – сказал он, – вчера была получка.

Он уже положил глаз на одну девушку – хорошенькую I брюнетку с приветливым личиком, которая напоминала ему Лорен. Он не видел ее после спектакля и порой думал о ней. Но он не хотел думать – она была не так-то легко достижима.

Когда девушка взяла у них заказ, он сразу же приступил к делу.

– А что ты делаешь вечером? – спросил он. Она взглянула на часики:

– Я ухожу в три.

– Но я уже готов сейчас, – пошутил он. – Сколько? Она приняла оскорбленный вид:

– Ты что думаешь, я каждого цепляю?

– Конечно, нет, – ответил он. – Сколько?

– Двадцать.

– Двадцать, – повторил он. – У тебя что там, норковый мех?

– Ну, десять, это тебе скидка за остроумие.

– А у тебя есть комната?

– Если хочешь у меня, то за это пятерка сверху.

Он взвесил свои возможности. Никогда он еще за это не платил. Ну, да что там, иногда можно. Он сделает себе новогодний подарок, да и с девушкой он же не беседовать будет.

– О'кей, – согласился он.

Звали ее Кэнди, и жила она в комнате, где рыскали два пахучих кота, а в клетке томился хомяк.

– Я обычно сюда никого не вожу, – объявила Кэнди, движением плеч сбрасывая пальто. – Но ты вроде хороший парень. Тебе сколько лет?

– Двадцать один, – соврал он. – А тебе?

– Двадцать.

«Пожалуй, все тридцать», – подумал он.

– Давно этим занимаешься?

– Чем? – спросила она, открыв сумочку и доставая сигарету с марихуаной.

– Ну, этими делишками, кроме работы?

– О, но я этим вообще не занимаюсь, – ответила она уклончиво и зажгла сигарету. – Но на этой неделе мне понадобились лишние деньжата… Ну и, я уже тебе сказала, ты вострый.

«Это точно», – подумал Ник.

Она предложила ему разок затянуться и начала расстегивать блузку.

Он глубоко затянулся – еще никогда не курил марихуану – и смотрел, как она медленно снимает блузку. Он уже видел ее формы в баре, но было интересно смотреть, как она медленно раздевается, и только для него.

Под блузкой оказались маленькие грудки, прикрытые крошечным черным бюстгальтером. Театральным жестом она бросила блузку на пол, расстегнула «молнию» на юбке и грациозно перешагнула через нее. Штанишек не оказалось, что и до этого было ясно. Он почувствовал такое знакомое возбуждение.

– Что-нибудь оставить? – спросила она. Он заметил, что она жует жвачку.

– Серьги, – ответил он.

Она засмеялась и слегка потерла пальцами соски:

– Никогда еще такого не слышала.

Он тоже сбросил одежду. Эта девушка стоила того, чтобы ею заняться. Она профессионалка. И ему хотелось знать, удастся ему заставить ее чувствовать, как ему всегда удавалось с другими.

Кэнди шлепнулась на кровать и кивнула ему.

Он одним скачком преодолел расстояние и поднялся на борт.

Она опять затянулась и положила окурок в разбитую стеклянную пепельницу около кровати.

– А тебе не двадцать один, – хитро заметила она. – Скажи правду!

Но он ни за что не признается, что ему семнадцать.

– Нет, мне двадцать два, – ответил он, принимаясь за дело.

Кэнди, очевидно, всю свою энергию истратила в баре. Она была как мертвая, только резинку жевала, с отсутствующим видом, хотя он уделил ей кое-что из своего анджеловского обаяния.

Когда все было кончено, ему сразу захотелось уйти. Нет, никакого удовольствия он ей доставить не смог, и он платит за это первый и последний раз.

Он положил деньги на стол и побыстрее убрался.

Немного погодя Джои зашел за ним в бар, и они отправились домой.

– Ну, как это было, парень? – полюбопытствовал Джои. – Выкладывай во всех грязных подробностях.

– Если хочешь подробностей, сам в другой раз ей заплати.

– Да в чем дело? Влюбился ты, что ли? – стал дразнить его Джои.

Ник застонал:

– Ты даже слова этого не произноси.

Любовь. Что это такое? Чувство, которое он ощущает к Лорен? Ему не хватало ее, и, однако, он нервничал, думая, как опять увидит ее в школе, когда начнутся занятия, и он не знал, что будет. Он так привык к тому, что девушки всегда были в его власти. Дома его били и только командовали, так что хоть в этом он был всегда победителем.

Но сейчас у него появилось какое-то странное ощущение, и оно не проходило.

Лорен Робертс. Она была особенная из всех девушек, что ему встречались до этого, но она принадлежала другому. И, по правде говоря, надо что-то с этим делать.

16

Рождество у Лорен было невеселое. На каникулах приехали из Филадельфии брат матери Уилл и его жена Марго. На этот раз Брэда, уже девятнадцатилетнего, они не привезли. Впрочем, увлечение им у Лорен давно прошло, и его отсутствие не расстроило.

Второй день Рождества они провели у Браунингов. Сток подарил ей мохеровый свитер и две поваренные книги – очевидно, все выбрала его мать.

Лорен подарила ему скромный мельхиоровый клип для денег и рамку для фотографии.

И весь день-деньской она гадала, чем занят и что делает Ник Анджело.

Ночью, лежа в постели, она думала о будущем. Еще два года, и она окончит школу. Она уже подала заявление о приеме в Восточный колледж. Родители сказали, что отпустят ее не дальше Канзас-Сити, но она неотступно думала о Нью-Йорке.

Мег зашла к ней потолковать о новогоднем вечере.

– Ты что наденешь? – Она, как всегда, думала только о нарядах.

– Еще не знаю, – ответила Лорен. – Может быть, то же платье, которое надевала на обручение.

Мег нахмурилась:

– Но нельзя же надевать одно и то же.

– Нет, можно, – ответила упрямая Лорен.

– Да что с тобой? Ты какая-то не такая последнее время.

Лорен задумалась: правда, что она изменилась? Все ее мысли были заняты Ником. В день рождения он показался ей таким тонким и отзывчивым, и в тот вечер, когда они играли спектакль, тоже – когда он ее поцеловал. И это было тоже что-то особенное. Она не могла поверить, что он так грубо обошелся с Мег. Наверное, Мег его поощряла, а в последний момент отступила, а это всегда опасно.

– Я буду в черном, – объявила Мег трагически.

– Как интересно, – пробормотала Лорен. Но ей, честно говоря, было совершенно все равно.

В новогодний вечер пошел сильный снег. Лорен стояла у окна и смотрела, как кружатся и падают снежинки. И думала, как бы так устроить, чтобы на танцы не ходить.