Полководец. Война генерала Петрова - Владимир Васильевич Карпов

проявлялась и в кажущихся на первый взгляд малозначительными фактах. Он рисковал своей жизнью лишь тогда, когда не было иного выхода. А в пекле боя он был не всегда, а только в критические часы. Понимая, что для управления боем необходимо не только его присутствие, но и его свежая голова, Петров заботился о своем физическом состоянии. Он умел и отдыхать, набираться сил. Однажды в очень напряженный день к нему приехал на командный пункт ставший уже начальником штаба Приморской армии полковник Крылов. Ожидая увидеть Петрова измученным, издерганным, осунувшимся и почерневшим от непрерывных боев, Крылов очень удивился, когда к нему навстречу вышел генерал — свежий, гладко выбритый и даже румяный, как после хорошего душа. Заметив недоумение в глазах полковника, Петров, улыбаясь, сказал:

— Успел освежиться. Приспособился, знаете, принимать ванну в железном корыте. Валялось тут от прежних хозяев простое стиральное корыто, ну вот, как позволяет минута, я освежаюсь. Очень помогает, скажу вам, очень!

Понимая, что начальник штаба армии приехал к нему не для праздных разговоров, Петров тут же подвел Крылова к карте и стал докладывать:

— Захватив Ленинталь, противник глубоко вклинился между нашими Тридцать первым и Двести восемьдесят седьмым стрелковыми полками. Меня беспокоит это очень опасное вклинение! Я пытался восстановить положение и сомкнуть фланги полков на прежних позициях, но это пока не удается. Вклинившийся противник успел закрепиться. Он использовал наши и отрыл новые окопы полного профиля. У него много минометов и сильный автоматический огонь. Пехоты в этом клине не меньше двух полков, и силы противника здесь все время наращиваются. В случае его прорыва к Сухому лиману мой левый фланг, где полк Мухамедьярова, окажется отрезанным. Этот клин чреват очень, очень неприятными последствиями! Я это вижу. Пробовал сделать все, что можно, но даже ночные атаки, которые прежде приносили успех, здесь ничего не дают.

Крылов понимал, что Чапаевская дивизия находится в очень трудном положении. В словах Петрова ему послышался намек на то, чтобы ему вернули 3-й полк Чапаевской дивизии, но там, в Восточном секторе, обстановка была не легче.

— Полк вам, Иван Ефимович, мы сейчас вернуть никак не сможем.

— Я об этом и не прошу. Я понимаю.

— Я думаю, мы вам поможем пополнением из маршевых батальонов, ну и еще из одесситов. Город всегда находит возможность поддержать нас и продолжает присылать людей для пополнения. Только у них нет оружия. Сможете ли вы их вооружить здесь, на месте?

— Конечно. Вы же помните недавнее указание Шапошникова и совет вашего штаба собирать оружие. Мы это практикуем, и у нас есть чем вооружить. Так что, пожалуйста, давайте людей, а оружие у нас найдется. Много и трофейного оружия, им тоже можно пользоваться. Научим стрелять из трофейных румынских винтовок, и будут солдаты бить противника его же оружием. Вот чего мы не можем сами делать, так это боеприпасы и особенно снаряды для артиллерии. Как у вас там, какие прогнозы, не будет ли опять перебоев со снабжением снарядами? А то ведь состояние бывает очень плачевное, когда видишь атакующих, есть пушки, а стрелять нечем.

— Снабжение боеприпасами теперь наладилось. Корабли подвозят их регулярно. Но и вы расходуйте экономно. Делайте упор на батареи береговой артиллерии, у них большой запас снарядов, есть чем поддержать.

Петров попросил позвать начарта. Тут же вошел подполковник Гроссман, коренастый и плотный, с живым, энергичным лицом, быстрыми глазами. Он будто стоял за дверью. Да это могло быть и так, потому что генерал Петров почти с ним не разлучался. Они всюду вместе: артиллерия была той силой, которой командир дивизии мог немедленно реагировать на ход боя и на все его неожиданности.

— Фрол Фалькович, что мы дадим Мухамедьярову сверх двух дивизионов пушечного полка?

— Его будет поддерживать еще дивизион береговой артиллерии капитана Яблонского, товарищ генерал.

— Согласен. Только помните, этот дивизион каждую минуту может понадобиться и для поддержки других частей.

Артиллерийский подвижной дивизион Яблонского был очень своеобразным формированием. Он тоже считался береговой артиллерией. На его вооружении были 76- и 122-миллиметровые орудия на тракторной тяге. Вот эта надежная, тракторная, а не лошадиная тяга позволяла дивизиону быстро маневрировать. И он приносил очень большую пользу в динамичных боях тех дней. Ну а в руках Петрова, столь инициативного командира, такой дивизион был необыкновенно важным средством для осуществления его замыслов.

— Вообще, если бы не артиллерия, мы бы, пожалуй, не удержали своих позиций, — сказал Петров. — Молодцы артиллеристы.

И богдановский полк, и береговые батареи, и вот капитан Яблонский, непосредственно с нами участвующий в отражении атак, очень хорошо нам помогают.

С крейсера «Червона Украина» высадились 720 краснофлотцев-добровольцев, они немедленно были брошены в бой. Поступило сообщение, что из Новороссийска морем высланы на кораблях 5 тысяч бойцов маршевого пополнения. Но успеет ли это пополнение? Положение критическое. Враг уже в нескольких километрах от Пересыпи, до передовой можно доехать трамваем. Шло пополнение из 5 тысяч, а 29 августа только ранеными выбыли из строя 1200 защитников Одессы.

Маршевые батальоны успели. Они прибыли утром 30 августа. Их ждали с нетерпением, особенно в Восточном секторе. Но хоть там было и очень трудно, нельзя было отдать все пополнение только туда — во всех секторах было тяжело, да и в дальнейшем везде следовало ожидать нового сильного напора. Поэтому пополнение было роздано и в 95-ю, и в кавалерийскую, и в Чапаевскую дивизии. Оно прибыло очень вовремя, судьбу Одессы решали, можно сказать, часы. Бойцы пополнения оказались хорошо обученными и подготовленными. Кроме того, это были люди с Большой земли. Их прибытие вселяло уверенность, что Одесса не оторвана, не забыта, что она связана со всей Родиной.

Для улучшения руководства в Восточном секторе командование Одесского оборонительного района решило все части объединить, создав новую дивизию и пополнив ее только что прибывшими войсками. Встал вопрос и о назначении командира дивизии. Комбриг Монахов, возглавлявший до этого сектор, руководил боем неплохо. Но был в распоряжении командования более опытный человек, полковник Г.М. Коченов. Он в Одессе исполнял обязанности начальника гарнизона, раньше был комендантом Тираспольского укрепленного района. Как и при назначении Ивана Ефимовича Петрова, Коченова вызвали ночью к командарму Софронову, разговор был очень короткий.

— Сможете командовать дивизией в Восточном секторе? — спросил без обиняков Софронов.

— Пока там не дивизия, а некоторые наметки…

— Командовать нормальной дивизией всякий сумеет, — пошутил член Военного совета Воронин. — Ты вот покомандуй такой, какая есть. — И, перестав улыбаться, Воронин уже серьезно добавил: — Нужно создать нечто похожее на укрепрайон. Ну не по сооружениям, а по стойкости, чтобы не допустить противника к