Маски. Иллюзия превращений - Алёна Медведева

Дав мне время в полной мере осознать безнадежность собственных мстительных намерений, Орино серьезно добавил:

– Теперь о вашем моральном облике…

Я сникла. Вот оно! Дождалась.

– Существуем мы в замкнутом пространстве базы. Сотрудниками ведомства являются представители разных рас, уживаться в таком пространстве, да еще и длительное время, – непросто. Я всегда стараюсь учитывать различия в менталитетах, поэтому, полагаю, ваше появление здесь – фактор, способный дестабилизировать обстановку.

Возмущенная до глубины души подобной характеристикой, я приоткрыла рот, чтобы возразить, но Орино, покачав головой, продолжил:

– Понимаю и заранее знаю все, что вы скажете. Мы мыслим по-разному. И я очень стараюсь воспринимать ситуацию по-земному. Вы – взрослая женщина, то, чем вы занимаетесь в свободное от работы время, никого не касается, как вы зарабатываете на жизнь… – я сникла, отчетливо вспомнив про две тысячи водоталов, – …тоже, если это не выходит за рамки закона. Насколько я знаком с земным законодательством – претензий к вам нет. Уверяю вас, у верлианцев спаривание – процесс, в принципе не имеющий отношения ни к эмоциям, ни к отношениям как таковым.

Господи, к чему он клонит?!

– Регина Аркадьевна, я поясню вам, какой ситуация видится мне. – Я нервно дернулась, в отличие от политкорректно улыбающегося верлианца. – Вы явно натура… э-э-э… деловая и временами неуемная. – Появилось желание рухнуть на пол и прикрыть голову руками! – Но при этом вы отличный историк, и, что особенно для меня важно, на данном этапе действующего проекта Службы времени нам нужен сотрудник именно с вашей специализацией. Какие выводы мы из этого делаем?

Я – совершенно никаких! Какая вообще взаимосвязь между этими якобы сторонами моей личности?

– Для меня как руководителя службы, стремящегося к максимальному результату (а поверьте, цель проекта крайне амбициозна и интересна лично мне), важно использовать возможности своих сотрудников максимально полно и эффективно. Но задача заботиться о внутреннем климате в коллективе тоже остается. Поэтому, обдумав ситуацию, я пришел к единственно возможному решению… – Он эффектно замолчал, рассчитывая обострить мое внимание.

Напрасно! Выше было уже некуда. Я слушала его в таком потрясении, что даже не успевала полноценно вдуматься в обозначенный масштаб грядущей катастрофы.

– Мне остается только принять удар на себя! – И все это с едва ли не сердобольным видом.

– В смысле? – Не может же он серьезно такое предлагать?

– Вы не паникуйте, – очень плавно, подпустив вкрадчивости в голос, пояснил он, – сначала проанализируйте ситуацию. Вы работаете, как и предполагалось, в отделе Кузьмина, направляя все ваши официальные профессиональные возможности и знания на благо моего проекта. Но при этом потребность в… э-э-э… дополнительном доходе реализуете исключительно в моем обществе.

– Да нет у меня никаких потребностей в дополнительном доходе! – в отчаянии выкрикнула я, не имея уже сил выносить его унизительные предложения.

– Учитывая ваши расценки… Думаю, можно поверить, что вы успели скопить определенный капитал, хотя тут вы правы – продешевить в вашем случае сложно. – Верлианец понимающе кивнул.

Я застонала, обхватив голову руками.

«Нет, надо как-то объяснить ему, его впечатление обо мне – это абсолютный ужас!»

Выдохнув и стараясь говорить спокойно, я сосредоточила взгляд на его плече и сказала:

– Я не искала клиентов в том баре в Казани, я никого не ждала, я случайно, не заметив, забрала ваши водоталы, и я – не девушка по вызову! Честное слово, клянусь вам! Все это какое-то роковое стечение обстоятельств. Прошу вас, попытайтесь начать наши профессиональные взаимоотношения с чистого листа, не исходите из ошибочных впечатлений первой встречи. Уверена, со временем вы поймете, как ошибались! – Под конец речи голос сорвался.

– И мне предлагается в это поверить? – Ответ прозвучал высокомерно.

В отчаянии всплеснув руками, закрыла ладонями лицо. Все правильно – кто бы мне поверил? Сама, поставив себя на его место, понимала, что выгляжу пытающейся оправдаться глупышкой. Оправдаться явно несолидно и неправдоподобно.

– Регина Аркадьевна, вы напрасно так переживаете по этому поводу. Вы – взрослая женщина, не связанная с конкретным мужчиной обязательствами. Ведь так? – Дав мне пару минут успокоиться, он очень спокойно вновь вернулся к разговору.

– Но понимаете… – отняв ладони от лица, попыталась до него достучаться.

– Нет, – прервал он меня решительным взмахом ладони. – Только «да» и «нет»! Сейчас вы все поймете. Итак?

– Нет, – обреченно прошептала я, осознав, что его ни за что не переубедить, но все же не сдержалась: – То, что вы мне предлагаете, называется «стать содержанкой»! Или любовницей! Фактически вы будете мне платить, а я буду обязана с вами… с вами… – Судорожно вздрогнув, сжала виски руками. – Мне даже произнести это невыносимо, не то что…

Орино, задумчиво понаблюдав за мной, уверенно качнул головой:

– Из соплеменников я, наверное, больше всех общался с землянами и неплохо знаю ваш язык. Я пытаюсь понимать логику поступков. Но сейчас я не уверен, что понял вас. Понятие «любовница» ведь предполагает наличие у меня иных постоянных отношений и условия таинственности? Что ж, могу вас уверить, что ни с кем отношениями не связан, в вашем понимании – точно, и против огласки нашей связи ничего не имею.

– Нет! – В ужасе подскочила я на месте. – Я против огласки, абсолютно против! – И тут же, сообразив, как это прозвучало, поспешно добавила: – В смысле я вообще против любых личных взаимоотношений с вами.

– Вот видите, – проигнорировав мое последнее замечание, с улыбкой заверил верлианец, – мы свободны в своем выборе, оба взрослые самостоятельные личности, и даже на условии конфиденциальности настаиваете исключительно вы! Так что кого касается, чем мы заняты в свободное от работы время? Не то чтобы я поощрял подобные взаимоотношения в коллективе, но будем исходить из того, что эта мера упреждает более масштабные последствия. И вы внакладе не останетесь.

Чувствуя, что бьюсь о непрошибаемую стену, удрученно прошептала:

– Мне не нужны от вас никакие водоталы, и те две тысячи я вам верну, до последней бумажки!

– Хорошо, – тут же с нарочитым благодушием заверил меня Орино, – раз вопрос оплаты столь значим, я готов пойти на уступки. Никакого денежного вознаграждения с моей стороны! Полагаю, есть немало возможностей отблагодарить свою даму, тем более что вы – моя подчиненная. Все для вас, Регина Аркадьевна, оцените мою покладистость.