Жена чудовища (СИ) - Громова Ксения

Закрываю глаза и делаю глубокий вздох. А потом все-таки нажимаю на кнопку. Сначала была просто тишина, а потом я услышала знакомые глаза. До боли знакомые. Один из владельцев забрал мою старую жизнь, постепенно разрушая ее. Он отнял у меня самое дорогое. Мою маму… Это говорил Фил.

А вот второй голос. Сначала я думала, что обозналась. Что-то меня смущало. Но это же запись, голос, может быть, немного искажен. Но это же он? Да… Да? Это же Абрам? Мой Абрам?

Но потом мне стало все равно на голоса, я вслушивалась в слова. Только они имели значение. И каждое слово, как нож, вонзились в мое сердце. Было невыносимо больно. Он предал меня. Задолго до нашего знакомства. Он знал, что натворил. Знал… И не признался! Теперь понятно, почему он тогда так резко спрашивал про Фила… Почему не признался?! Почему не сказал правду?! Не обещаю, что простила бы… Но так было бы честнее. По отношению ко мне. По отношению к нам, к нашим отношениям. Но этого он не сделал. И еще тогда, в прошлом, определил наше будущее.

41 

Первое, что я услышала это тихий треск. Потом тишина. Слышны только гудки. Потом я услышала голос Абрама.

— Да?

— Командир? — раздался противный голос Фила. Сейчас этот голос был искажен. Мало похож на реальный, но меня всю трясло от его голоса. От того, что он сделал вообще. С моей мамой. — Я…

— Надеюсь, ты звонишь не просто так на мой рабочий телефон.

У Абрама был рабочий телефон? Никогда не видела, чтобы им пользовались.

— Мне нужны люди, чтобы решить одно дело…

— Какое дело? — Абрам резко перебил Фила. Чувствовалось, что он испытывал крайнее раздражение по отношению к Филу. Он прям раздражал его. И общался сквозь зубы с Филом.

— Извините, но дело действительно очень важное. Мне нужно несколько людей… Особых людей.

Несколько секунд в трубке стояла тишина. И я с замиранием сердца слушала, что же скажет Абрам. Но я уже догадывалась, каким будет его решение. И от этого мне действительно становилось плохо.

— Что за дело? — наконец-то, заговорил Абрам. Его голос звучал уже не так раздраженно. А, я бы даже сказала, заинтересовано. Вот что меня напрягло.

— Да тут кое-кто мне дорогу перешел. Оскорбил, — смешок, но очень злой смешок, — можно сказать, унизил.

— И что? — продолжил тяжело вздыхать Абрам, что вообще не было для него характерно, — Ты сам за себя не можешь постоять?

— Могу, но…

— Нужно проучить? — закончил за него Абрам.

Нервный смешок послужил красноречивым ответом, но Фил все же и на словах подтвердить догадки Абрама.

Некоторое время мой муж молчал. Наверняка, обдумывал, как лучше отказать. Но я ошиблась.

— Хорошо, — наконец-то ответил Абрам, — хорошо… Можешь взять парочку отбитых людей. Но не забудь прибрать после себя.

— Так точно, командир! — довольно рассмеялся Фил, и на этом разговор прервался.

Я сделала два вывода: первое, Фил был предателем. Еще до того, как войска Абрама пришли в наш город, он был на связи с Абрамом. С нашим врагом… Второе, Абрам невольно подписал договор мне. Моей матери. И ужас сковал мое сердце: как просто люди с властью в руках отдают приказы о чужих жизнях. Ему было плевать, для чего именно люди Филу. Он даже не поинтересовался, что сделали эти люди не так, не разобрался в ситуации. Вот это и пугало меня. Отвратительное ощущение поселилось в груди. Как же это возможно… Как?!

Внезапно запись продолжилась.

— Да? — раздался голос Абрама вновь. Я думала, что это начался повтор, но следующая фраза Фила опровергла мои мысли.

— Командир, я облажался…

— Говори. Быстро.

Чувствовалось, что Абрам злился.

— Я конкретно облажался. Одна девка сбежала, и я не могу найти ее. Сучка где-то прячется.

— То есть ты разбирался с женщинами? — я не могла прочесть эмоции Абрама. Что он испытывал? Отвращение? Презрение? Или же ему было все равно. К сожалению, я склонялась больше к последнему варианту. И от этого становилось еще хуже на душе. Сердце медленно разбивалась на острые осколки, которые ранили. Очень больно ранили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это сейчас не важно… Одна осталась жива, но она полудохлая… Добить? Или так похоронить? Что с ней делать, командир? — голос Фила дрожал. Он боялся. Это чувствовалось. И боялся он не того, что совершил, а того, как отреагирует на его преступление (а я считала этот чудовищный поступок именно преступлением) Абрам. А я медленно падала на дно. Для меня уже не было точки невозврата. Возможно, мне просто нужно было кого-то винить в смерти матери. Но я уже все для себя решила. Без суда и следствия. Мне ничего не нужно было.

— Избавься от нее. А насчет девки не переживай, она не сможет навредить.

На этом запись прерывается.

Без суда и следствия. Мне плевать, что Абрам не знал обо мне тогда. Именно из-за его приказа погибла моя мать. Этого простить не могу.

А он врал мне. И так искусно играл. Своими же руками убрал Фила, чтобы я не узнала правду.

Лжец. Подлец. Ублюдок. Подонок.

Я была готова продолжать этот список до бесконечности.

Предатель. Какой же он предатель. Мне было совсем не интересно, что он скажет по этому поводу. Теперь — плевать. Если бы он сразу признался мне… Все, может быть, было бы по-другому. А Абрам оказался просто трусом. Лживым трусом.

— Как он мог… Моя мама умерла из-за него. Это он отдал приказ… Это он, — прошептала я. Слез не было. Была лишь пустота. Глубокая бездна образовалась внутри меня. Его предательство выжгло во мне все чувства. Все. Абсолютно все. И добрые, и плохие.

Но это не пугало.

Вдруг я услышала смешок. Вздрогнула и обернулась. Ната. Господи, я совсем забыла о ней, что она тоже здесь, что он тоже все слышала. Но почему у девушки такая реакция? Я догадывалась, что она не видит во мне подругу, но, чтобы так реагировать на мою боль, это немыслимо…

— Не удивительно, — насмешливо проговорила девушка, а потом коснулась шрама на своем лице, — Жаль, что ты сразу не узнала, что это за мужчина. Не разглядела его сущность. Хотя неудивительно. Ты молода, неопытна. Наверняка, он твой первый мужчина?

Я неосознанно кивнула. Замерла. Внутренний голос подсказывал, что сейчас будет очередной удар. Ната что-то знает.

— Я тоже была на твоем месте. Понимаю, твое очарование. Но Абрам так и не стал моим первым мужчиной… К счастью или к сожалению. Зато он отбил все желание быть вообще когда-либо с мужчиной. Эти шрамы, — Ната указала на лицо, — здесь и на всем теле… Это его вина. Только его.

Мне становилось дурно от этих мыслей. Боже, неужели он? Слова Наты звучали убедительно. Да и доказательства были на лицо… И смысл ей врать? Сомневаюсь, что Ната коварная девушка. Я верила ей. Боже, я верила посторонней девушке, а не собственному мужу. И это было чудовищно.

— Он отдал приказ? — тихо спросила я. Боже, я просто не верила, что когда-нибудь вообще буду говорить об этом. — Что вообще произошло?

Ната покачала головой.

— Он не сделал со мной это напрямую, и прямого приказала тоже не было. Я была влюблена в него, бегала собачкой. Едва мне исполнилось шестнадцать, я устроилась в его дом. Работала служанкой. А потом раз… И влюбилась. Бегала за ним, пыталась привлечь внимание. Но все тщетно. Я была всего лишь глупой девочкой для него… Он совсем не обращал на меня внимание. Год… Его терпения хватило на год. Иногда мне до сих пор кажется, что Абрам не отдавал такого приказа. Но посмотри, что со мной сделали. Мне было семнадцать, когда в ночи меня вытащили из постели, а потом четверо взрослых мужиком изнасиловали меня и изуродовали все тело. Меня резали ножом, тыкали в меня «розочки», пинали, пихали в меня разные предметы… — Ната с равнодушным, ледяным лицом рассказывала те ужасы, что случились с ней, — а потом бросили умирать в канаве. Но напоследок сказали, что это послание от командира. И там была Бланка. Именно она стояла и наблюдала. И последние слова именно она произнесла. Не помню, как меня спасли. Но это сделал Аврам. И за это я ему была благодарна. И уже пять лет я служу ему верой. Сделаю ради него все…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})