Прикосновение варвара - Руби Диксон

уходил. Время, проведенное с моей рукой, было коротким и принесло лишь минутное облегчение. Только резонанс излечит боль в моем теле, но я не буду давить на Ле-ла. Я просто буду обходиться до тех пор, пока она не будет готова. И я чувствую еще один укол негодования на Хассена за то, что он заставил ее бояться нас еще больше, чем ей нужно.

Она не поверит мне, когда я скажу ей, что нам нужно найти его и дать ему знать, что она в безопасности. Как бы мне ни было неприятно, найти Хассена — это правильный поступок. Я хорошо знаю Хассена, и я знаю, что он не остановится в своих поисках, пока не найдет ее. Он будет чувствовать ответственность за ее безопасность. Я должен сообщить ему, что она в безопасности, и тогда мы вместе отправимся обратно в родные пещеры.

Я не уверен, как он отреагирует, когда узнает, что я нашел отклик у Ле-ла.

Это то, с чем нам нужно будет разобраться, но не сейчас. А сейчас я должен поговорить со своей парой. От этой мысли в моей груди приятно гудит. Моя пара. Когда я вхожу в пещеру, она там, сидит, завернувшись в одеяла у костра. При виде меня она садится, откидывает с лица длинные грязные волосы и делает мне приветственный жест. Я поражен тем, насколько красива и хрупка моя пара. Кому-либо еще везло, как мне, спариться с такой прекрасной самкой? Это заставляет меня хотеть защитить ее еще больше.

Пока меня не было, я охотился и принес маленького игольчатого зверька к огню. Она предпочитает, чтобы мясо было обугленным, а не полным свежей крови, поэтому с него я снимаю шкурку и насаживаю на шампур. Ей понадобится много мяса для возвращения домой. Как бы мне ни хотелось остаться здесь с ней наедине и ждать, когда она пригласит меня в свои меха, мы не можем.

Я снимаю шкуру со зверя и верчу его над огнем, переворачивая, чтобы оно не подгорело с одной стороны. Я внимательно слежу за Ле-ла, на случай, если она захочет поговорить жестами. Я не хочу пропустить ни слова. Но она молчит, ее взгляд устремлен на огонь. Тогда я решаю заняться делом: растопить снег для питьевой воды, а затем перевернуть шкуру игольчатого зверя, чтобы сорвать шипы, которые он носит на спине, и бросить их в огонь.

— Рокан? — От ее мягкого голоса у меня по спине пробегает дрожь.

Мое тело реагирует, мой член оживает, и я сжимаю кулак, пытаясь контролировать себя. Я бы закрыл глаза, но я не могу, потому что я должен видеть ее. Поэтому я заставляю себя улыбнуться и киваю. Я показываю рукой слово «говорить», которому она меня научила, чтобы показать, что я слушаю.

Она начинает жестикулировать, а затем громко вздыхает.

— Ты не знаешь эти жесты. Ты в порядке? Ты кажешься напряженным. — Она двигает руками, отводя их назад в жесте, который, должно быть, означает «напряжение». — Нервный.

Я не знаю, что означает «нер-ный», но она права в том, что я напряжен. Я обдумываю свой ответ.

— Это резонанс, — говорю я ей и кладу руку на свое сердце, а затем постукиваю по нему, указывая на мелодичную песню, которая поет из моей груди даже сейчас. Ее кхай делает то же самое. — И это еще не все. — Я стараюсь думать о правильных словах, которые показываю рукой. — Завтра мы отправляемся в путь. — Я кладу пальцы на землю, чтобы показать шагающие ноги, затем указываю на нее. — Ты. Я. Путешествуем. — Я указываю на улицу, затем пытаюсь жестом изобразить что-то, что сообщает о солнцах, поднимающихся над горами. — Доброе утро.

Ее большие глаза задумчивы, когда она смотрит на меня, затем кивает.

— Мы уходим?

Я с облегчением киваю.

К моему удивлению, она улыбается.

— Мэдди? Моя сестра? — Она делает еще один сигнал рукой. — Это означает сестра. — Ее глаза загораются. — Ты отведешь меня к ней?

Она неправильно поняла, и волнение в ее глазах гаснет, когда я качаю головой. Я расстроен, что она проигнорировала мое упоминание о резонансе. Разве это не беспокоит ее так же, как меня? Это поглощает каждое мое мгновение. Мне приходит в голову более мрачная мысль — неужели она игнорирует это, потому что ей не нравится идея резонировать со мной? Я полон отчаяния. Неохотно я похлопываю себя по груди, а затем барабаню пальцами по сердцу, пытаясь обозначить песню, которую оно создает для нее.

Ле-ла только слегка хмурит брови, а затем качает головой.

— Мэдди? — снова спрашивает она.

Я сдерживаю свою печаль. Возможно, со временем она начнет заботиться обо мне.

— Хассен, — поправляю я. — Мы идем к Хассену.

Она отшатывается, отпрянув от огня.

— Что? — Мгновение спустя она приходит в себя и делает тот же самый недоверчивый жест рукой.

Мне требуется несколько мгновений и много размахивания руками, прежде чем я могу понятно сообщить ей, что Хассен ищет ее и не остановится, пока не найдет.

«Хассен дома, — сигнализирую я ей. — Ле-ла дома. Рокан дома».

Выражение ее лица снова становится печальным.

— Мой дом за звездами, — шепчет она, и ее глаза блестят.

Ее несчастье пронзает меня изнутри. Я жестикулирую новый ответ.

«Ле-ла, идти, Рокан, домой».

На это она кивает, и в ее глазах появляется настороженность.

«Рокан нет, Ле-ла и Хассен?»

Ей приходится дважды жестикулировать, прежде чем я понимаю, что она говорит. Возвращаю ли я ее ему?

— Нет! — Я быстро делаю жест, и на ее лице появляется облегчение. Даже если бы я захотел, я не смог бы. Она моя вторая половинка. Я похлопываю себя по груди, а затем указываю на ее. — Резонанс решает.

Она наклоняет голову, а затем слегка встряхивает.

— Значит, завтра мы отправляемся в путь? — Она показывает на восход солнца, затем на прогулку, затем указывает на меня.

Я киваю, хотя мое сердце замирает. И снова она меняет тему. Неужели ей даже не интересно, что значит резонанс? Почему она не спрашивает? Разве она не хочет быть моей парой? Может она хочет все-таки вернуться к Хассену? Этого не может быть, не так ли? Я думаю о Лиз и Рáхоше и о том, как их ссоры дразнят их. Я думаю об Айше и ее партнере Химало, которого она ненавидит. Мое сердце чувствует себя так, словно его раздавливают в груди.

— Рокан? — Ле-ла смотрит на меня обеспокоенными глазами.

Я киваю.

— Завтра.

Она снова улыбается, затем указывает на воду, греющуюся над огнем. «Выпить? Умыться?»

Если она захочет помыться,