Восемь недель - Хулина Фальк

Первые пару раундов проходят гладко. У всех у нас ясная голова — во всяком случае, в основном — и вопросы остаются на уровне PG13[7], насколько это возможно, как и задания.

Только когда Колин достает свой телефон, загружает приложение «Правда или действие» и устанавливает его на 18+, наступает это…

Майлзу кажется удивительно неудобным такое решение. Обычно он тот, кто живет по принципу «иди по-крупному или иди домой». Но, полагаю, когда половина из нас пьяная, двое подвыпившие и он один трезвый, мне бы тоже эта идея не очень понравилась.

Колин вводит все наши имена в приложение, позволяя технологиям случайным образом решать, чья сейчас очередь. Через секунду он поднимает взгляд и ухмыляется мне.

— Ты первая жертва, — говорит он. — Правда или действие, Аарон?

— Правда. — Я не связываюсь с технологиями. Не тогда, когда дело доходит до правды или действия. Бог знает, какие будут действия. Это может быть что угодно: от пива залпом до раздевания перед всеми до конца игры. Даже нелегальное дерьмо не выходит за рамки.

Он закатывает глаза, читая вопрос на экране.

— Это скучно. Твоя первая и последняя любовь похожи внешне?

Мои глаза встречаются с глазами Софии. Смесь любопытства и предвкушения творит чудеса с моим членом. Никогда в моей жизни то, как кто-то смотрел на меня, не приводило меня в возбужденное состояние за считанные секунды. Не говоря уже о невинном взгляде.

Я беру свой стакан, наполненный дорогим виски, и делаю глоток. Если я собираюсь честно ответить на этот вопрос, мне понадобится жидкое мужество.

— Тот же человек, но теперь старше.

Я не уверен, покраснели ли щеки Софии от алкоголя или она краснеет потому, что очень хорошо знает, что я говорю о ней. В любом случае, она выглядит потрясающе. Но, кажется, она всегда потрясающе выглядит.

— Какой сюрприз, — чирикает Лили и глубоко вздыхает.

Это тот вздох, который я чувствую своими костями. Как будто она чувствует все разочарование, которое испытываю я, только я могу чувствую его в миллион раз сильнее.

Все смотрят на Колина, который позволяет приложению выбрать следующую жертву. Так случилось, что это София. Она выбирает правду, как и я.

— По твоему мнению, кто самый горячий человек в этой комнате, и ты бы поцеловалась с ним или нет?

Я смотрел на нее, когда отвечал на свой вопрос, теперь София смотрит на меня, когда отвечает на свой. Меня мучает то, что она слишком долго отвечает.

— Мне придется пойти со вторым самым горячим, потому что первый находится в счастливых отношениях.

Колин хлопает меня по спине, громко смеясь.

— Насколько сильно это ударило по твоему эго? — Слишком сильно.

— Нисколько.

Моя челюсть сжимается, когда София ухмыляется мне, а затем имеет наглость смотреть мне в глаза, делая глоток из своей чашки. Как будто она видит меня насквозь, зная, что её слова повлияли на меня больше, чем я признаю.

— Я тебя умоляю, — говорит Лили. — Ты чуть не заплакал, когда Уинтер сказала, что предпочла бы Колина тебе, если бы он был заинтересован.

Я не хотел плакать. Я был зол, потому что моя девушка — заметьте, в то время мы были настоящей парой — прямо сказала мне, что предпочла бы быть с моим лучшим другом, если бы он захотел.

— Отвечай на вопрос, Льдинка.

Озорство блестит в её глазах, когда она говорит:

— Грей. Он второй по красоте, и да, я бы потрахалась с ним, если бы у меня была такая возможность.

Грей откидывается на спинку сиденья, положив одну руку на спинку дивана позади меня.

— В любом случае, София. Я внизу, если что.

Что, черт возьми, происходит?

Пьяный Грей на самом деле совершенно другая его версия. Тот, который думает своим членом, а не мозгом.

Колин продолжает игру, совершенно определенно чувствуя, что я вот-вот взорвусь от всего этого.

Я никогда не чувствовал ревности, никогда. И если из-за ревности мне всегда будет казаться, что я хочу оторвать голову своему лучшему другу только потому, что София предпочла его мне, тогда я хочу никогда больше не испытывать этого.

Майлз — следующая жертва. Ему нужно поцеловать одного человека в комнате, который, по его мнению, потрясающе целуется. Это один из наименее плохих вызовов. Не идеально, но могло быть и хуже.

Однако Майлз не глуп. Секунду он смотрит на каждого из нас, рассуждая логически. Чего-то, чего всем остальным сейчас не хватает из-за алкоголя.

Если бы я получил этот вызов, поверьте, мои губы были бы прижаты к губам Софии прямо сейчас. А для остальной части нашей…

Черт, нет. Не думай об этом.

Однако София — единственный вариант для него, поэтому я не понимаю, почему он так долго принимает решение. Если он выберет Лили, Колин бросит кулаки. Или диван. Поскольку София не в отношениях, в него ничего не будет брошено, когда он её поцелует.

За исключением всего моего тела, может быть. Если я не могу сдержаться.

Ожидая, что Майлз повернется к Софии, я уже впиваюсь пальцами в бедра, ожидая, что взорвусь, как бомба. Но затем Майлз пожимает плечами, вместо этого поворачивается к Грею, обхватывает лицо Грея руками и притягивает его для поцелуя.

Мой рот открывается, и рот Колина тоже. Я ожидал всего. Я рассчитывал, что Майлз откажется от этого, поцелует единственную женщину, к которой у меня когда-либо были искренние чувства, или, черт возьми, Майлз попытается поцеловать себя, используя зеркало. Но я не ожидал, что он поцелует Грея.

И я определенно не ожидал, что их поцелуй продлится так долго.

После этого мы играем еще пару раундов, но затем Майлз решает, что ему пора уйти и уложить Брук спать в её собственной постели, а не в моей. Прежде чем подняться наверх, Майлз бормочет что-то о том, что не хочет портить мне вечер.

Не совсем уверен, что он имеет в виду, но очень надеюсь узнать.

Как только Майлз и Брук уходят, это дурацкое приложение решает придумать еще худшие задания. Действие — «стриптиз для Грея».

Угадайте, чей это вызов. Правильно, Софии.

Теперь угадайте, кому абсолютно не нравится это действие? Верно, мне.

Колин включает музыку, в то время как София встает и идет к Грею вокруг журнального столика. Как только она оказывается перед ним, каждая клеточка моего мозга кричит, чтобы я что-то сделал.

Так что я встаю, перекидываю Софию через плечо и несу её наверх в свою спальню, несмотря на её попытки заставить меня