Казак на самоходке. «Заживо не сгорели» - Александр Дронов

– Левее 0-02, три снаряда, беглый! Быстрее, быстрее, – передают с командного пункта.

Выстрелы следуют один за другим, от орудия жар, от меня пар, мои помощники стоят, разинув рты. Показал телефонисту рукой, чтобы принес ящик со снарядами. Тот должен был положить опасный груз плашмя, но впопыхах бросил на угол.

– Что ты делаешь? – кричу на него.

Бедняга побледнел, ожидая взрывов, сержант юркнул в землянку, обошлось. Снаряды на исходе, доложил командиру, тот отвечает:

– Хватит.

Неужели блокада прорвана, наверное, встретились с ленинградцами.

– В укрытие! – передает начальство.

Мы и сами услышали залп немецкой батареи, бегом в землянку, к Лене и Зеленкову. От них уже трупным запахом отдает. Сидим, а ганс беснуется, вновь бьет из 105-мм орудий.

– Одного такого «дурака» на всех троих хватит, – печалится телефонист.

Земля ходуном ходит, с потолка через стволы наката просыпается песок, вход в землянку обвалился, нам – куда денешься, сидим, дрожим. Дождались окончания обстрела, только тут почувствовал, как тяжко устал, двенадцатый день нашего наступления, сколько товарищей потерял! Упасть бы, забыться, заснуть.

– Давайте, – говорю своим молодцам, – хлебнем по стаканчику чайку.

– От твоего чаю на стенку полезешь.

– Лучше на стенку, чем под лавку.

Выпил стакан, потом второй, совсем повеселел. Новый день наступил, немец продолжает теснить наши части, неужели все понапрасну, не прорвем блокаду? Появилась подвода, понадеялся, что снаряды везут, оказалось, что похоронное отделение «воюет». Погрузили товарищей на телегу, попрощались, втроем дали два залпа по погибшим, долго стояли, смотрели вслед удаляющейся команде.

Мчатся «Ветерки», узнаю почерк Владилена, прощай, огневая позиция, сколько жизней ты поглотила. Подумалось по недоразумению своему, что здесь, на этом бугорке синявинской низины, среди болот и лесов, на мне одном свет клином сошелся и фронт держится. Ничего нет удивительного, для солдата война, фронт, враг – это то, что перед ним, тот самый клочок земли.

Приехали на новую огневую позицию, батарейцы помогли установить пушку, командир выдал новые данные стрельбы, орудие готово к бою. С той поры его так и стали называть – «дроновское». После этого эпизода всю войну стремился, чтобы мой позывной был – «Дон». Постепенно укомплектовали расчет, большинство батарейцев не знакомы, в спешке собраны из тыловых подразделений.

Командир долго жал руку:

– Выжил, молодец, товарищ «плохой телефонист».

Связисты быстро разнесли слова комбата, в боевом листке появилась статья с таким названием, подробно описывался 24-часовой бой нашего орудия. Похвалам конца не было, в конце автор заметки добавил: «Как на Дону говорят: и один в поле воин, коль по-казачьи скроен. Но нам, артиллеристам, надо знать в совершенстве не только артиллерийское дело, но и связь, изучать не только орудие, но и телефон».

У меня новый расчет, давно ли, всего три месяца назад, назначили подносчиком снарядов к старшему сержанту Рубежанскому, нет тех людей, погибли. 16 дней тому назад, перед самым наступлением, был укомплектован второй, нет и этого. Молох войны, ненавистное чудовище, поглотил и его. За три месяца третий расчет, я уже ветеран, вот как спрессовалось время.

В октябре командир полка перед строем батареи вручил правительственную награду – медаль «За отвагу». Я не ожидал такого, стою в смятении, не ослышался, меня ли? Лишь когда командир батареи лейтенант Савинов, видя замешательство, подал команду: «Дронов, три шага вперед», понял, что это про меня. Первая награда, в нашей батарее тоже. Были после и более значительные боевые дела, более высокие награды, но такого счастья, такой радости я не испытал более никогда.

В памяти живут друзья, вижу их молодыми, жаждущими жить, растить детей. После войны я узнал, что в Синявинской операции было потеряно более 20 % личного состава Ленинградского фронта. В сентябре на передний край через наши боевые порядки прошли войска прорыва третьего эшелона, в наступление пошла 2-я ударная армия. Бои разгорелись с новой силой, но опять блокаду не прорвали.

Э. фон Манштейн впоследствии так описал эти бои: «Если задача по восстановлению положения на восточном участке фронта 18-й армии и была выполнена, то все же дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Поэтому о скором проведении наступления не могло быть и речи».

В поэме «Битва на Волхове» фронтовой поэт Чивилихин напишет:

За боем бой. И все ни с места,Лишь крик встающего с земли.И вот встают у Круглой рощиЗа ленинградцем туляки,Воронежцы, сибиряки.Семь дней сраженья. Что в итоге?Почти все те же рубежи.Так в чем же дело? Войско слабо?Противник дьявольски силен?Итог значителен. Вот он —Приказ германского генштаба:Штурм Ленинграда отложен.

Лишь в январе 1944 года силами 12 дивизий советское командование нанесло удар по Шлиссельбургу, к Ленинграду был пробит 10-километровый коридор. Наконец-то была взята роща Круглая. Впервые за 17 месяцев город получил связь с большой землей.

Сохранился документ, выданный командованием батареи 262-го артиллерийского полка, его дали на руки, когда уезжал на учебу.

Боевая характеристика

На красноармейца Дронова А.Т., рождения 1916 года, по соц. положению служащий, по национальности русский, кандидат в члены ВКП (б) с 1942 года. Образование высшее.

В Отечественной войне с 22 июня 1941 года, в боях с немецкими оккупантами показал себя мужественным, стойким и дисциплинированным бойцом.

За короткое время овладел артиллерийским делом.

18 июля 1942 года в районе «Круглая роща» (Волховский фронт) работал наводчиком, его орудие разбило ДЗОТ с пулеметом, 2 жилых блиндажа, повозку с боеприпасами и уничтожило до 15 человек пехоты противника.

За июль месяц 1942 года в составе орудийного расчета разбил 4 ДЗОТа с пулеметами, 2 повозки с боеприпасами и сжег автомашину противника.

С 27 августа 1942 года по 7 сентября 1942 года тов. Дронов работал командиром орудия. Его орудие разбило 6 жилых блиндажей, 2 ДЗОТа с пулеметами, 2 автомашины противника, подавил огонь 5 минометных батарей противника и уничтожил до 30 человек пехоты противника.

Политически грамотен, морально устойчивый, в трудный момент решительный. Пользуется авторитетом со стороны подчиненных.

Командир 2-й батареи Комиссар 2-й батареи

лейтенант Савинов мл. политрук А. Орлов

6.10.42 года

Стоит глянуть на пожелтевший лист бумаги, на знакомые росчерки, как наваливается одно воспоминание за другим. Хочется поехать туда, под Синявино, в рощу Круглую, низко поклониться праху боевых побратимов.