Былины - Литагент «Эксмо»

Богатыри Киевского цикла

Глеб Володьевич

А как падала погодушка да со синя́ моря́,А со синя морюшка с Корсу́ньскогоА со дожжами-то, с туманами.А в ту-ту погоду синеморскуюЗаносила тут неволя три черненых три-то ка́рабляЧто под тот под славен городок под Ко́рсунь жа,А во ту-то всё гавань всё в Корсуньскую.А во том-то городе во КорсуниНи царя-то не было, ни царевича,А ни короля-то не было и ни королевича,Как ни князя не было и ни княже́вича;Тут жила-была Маринка дочь Кайдаловна,Она, …, еретица была, безбожница.Они как ведь в гавни заходили, брала пошлину,Паруса ронили – брала пошлину,Якори-ти бросали – брала пошлину,Шлюпки на воду спускали – брала пошлину,А как в шлюпочки садились – брала пошлину,А к мосту приставали – мостову́ брала,А как по мосту шли, да мостову брала,Как в таможню заходили, не протамо́жила;Набирала она дани-пошлины немножко-немало – сорок тысячей.А да взяла она трои́ рука́вочки,Что да те трои рукавочки, трои перчаточки;А как эти перчаточки а не сшиты были, не вязаны,А вышиваны-то были красным золотом,А высаживаны дорогим-то скатным жемчугом,А как всажено было каменье самоцветное;А как первы-то перчатки во пятьсот рублей,А други-то перчатки в целу тысячу,А как третьим перчаткам цены не было.Везены эти перчатки подареньицеА тому жо ведь князю всё Володьему.Отбирала эти черны карабли она начисто,Разгонила она трех младых корабельщичковА как с тех с черных с трех-то караблей,Она ставила своих да крепких сторожов.А как корабельщички ходят по городу по Корсуню,Они думают-то думушку за единую,За едину-ту думу промежду́ собой.А да что купили они чернил, бумаг,А писали они да ярлыки-ти скорописчатыЧто тому же князю Глебову Володьему:«Уж ты гой, ты князь да Глеб ты сын Володьевич!Уж как падала погодушка со синя моря,Заметало нас под тот жо городок под Корсунь жо.А во том жо было городе во КорсуниНи царя не было, ни царевича,Ни короля-то не было и ни королевича,А ни князя не было, и ни княжевича;Как княжила Маринка дочь Кайдаловна;Она, …, еретица была, безбожница.А мы как ведь в гавань заходили, брала с нас ведь пошлины,А ведь как паруса ронили, брала пошлину,Якори-ти бросали – брала пошлину,Шлюпки на воду спускали – брала пошлину,Уж мы в шлюпочки садились – брала с нас ведь пошлину,А как к плоту приставали, плотово́ брала,А ведь как по мосту шли, дак мостово́ брала,А в таможню заходили – не протаможила;Да взяла она дани-пошлины сорок тысячей,Да взяла у нас трои перчаточки —Везены были, тебе, князю, в подареньице:А как первы-то перчатки во пятьсот рублей,А вторы-то перчатки в целу тысячу,А третьим перчаткам цены не было».Они скоро писали, запечатали,Отослали князю Глебову Володьеву.А тут скоро пришли ярлыки к ему,Он их скоро распечатывал, просматривал.Как его жо сердце было неуступчиво;Разъярилось его сердце богатырское,А он скоро брал свою-то золоту трубу разрывчату,Выходил-то скоро на красно́ крыльцо коси́щато,Он кричал-то, зычал зычным голосом,Зычным голосом да во всю голову:«Уж вы гой еси, дружины мои хоробрые!Уж вы скоро вы седлайте-уздайте добры́х коней,Уж вы скоро-легко скачите на добрых коней,Выезжайте вы скоро́ да на чисто́ поле».А как услыхала его дружья-братья-товарищи,Они скоро-то добрых коней да собирали же,Выседлали-уздали они добрых конейДа скоро садились на добрых коней,А из города поехали не воротами,Не воротами-то ехали, не широкими,А скакали через стену городовую.Выезжала-се дружина на чисто поле,А как съехались дружины тридцать тысячей.Выезжал-то князь Глеб-сударь Володьевич,Со своей дружиночками хоробрыми;Прибирал он дружью-ту, дружины все хоробрые,Чтобы были всё да одного росту,А да голос к голосу да волос к волосу;А из тридцать тысяч только выбрал триста добрых молодцов,Их-то голос к голосу да волос к волосу.«Уж вы поедемте, дружина моя хоробрая,А ко тому-то славну городу ко Корсуню,А ко той жо ти Марине дочери Кайдаловне,А ко той Маринке, еретице, …, все безбожнице».А как садились они скоро на добрых коней,А поехали они путем-дорогою.Как доехали они до города до Корсуня,Становил-то Глеб своего добра коня:«Уж вы гой еси, дружина моя хоробрая!Сходите вы скоро́ со добрых коней,Становите вы шатры поло́тняны,А да спите-тко, лежите во белых шатрах,А держите караулы крепкие и строгие;Уж вы слушайте – неровно-то зазвенит да моя сабля,Заскрипят да мои плечи богатырские, —Поезжайте-тко ко городу ко Корсуню,А скачите вы через стену городовую,Уж вы бейте-ко по городу старого и малого,Ни единого не оставляйте вы на се́мена.Я как поеду теперече ко городу ко Корсуню,К той Маринке дочери Кайдаловне».Подъезжает Глеб под стену туДа под ту жа башню наугольную;Закричал-то он зычным голосом:«Уж ты гой еси, Маринка дочь Кайдаловна!А зачем ты обрала у мня да черны карабли,Ты зачем жа у мня сгонила с караблей моих трех-то корабельщиков,А на что поставила да своих караульщиков?»Услыхала Маринка дочь Кайдаловна;Скоро ей седлали, уздали всё добра коня;Выезжала она на ту же стену городовую:«Здравствуй-ко, Глеб, ты князь да сын Володьевич!» —«Уж ты здравствуй-ко, Маринка дочь Кайдаловна!А зачем ты у мня взяла мои-то три-то карабля,А сгонила моих трех-то корабельщичков со караблей?» —«Уж ты гой еси, ты князь да сын Володьевич!Я отдам тебе три черненых три-то карабля;А да только отгани-тко три мои загадкихитромудрые, —Я отдам тебе-то три черненых карабля». —«Только загадывай ты загадки хитромудрые;А как буду я твои загадочки отгадывать». —«А как перва-та у мня загадка хитромудрая:Еще что же в лете бело, да в зимы́ зе́лено?»Говорит-то Глеб да таковы речи:«Не хитра твоя мудра загадка хитромудрая,А твоей глупе́ загадки на свете нет:А как в лете-то бело – Господь хлеб дает,А в зимы-то зелено – да тут ведь ель цветет». —«А загану тебе втору загадку хитромудрую:А что без кореньица растет да без лыж катится?» —«Без кореньица растут белы́ снеги́,А без лыж-то катятся быстры ручьи». —«Загану тебе третью загадку хитромудрую:А как есть у вас да в каменной Москвы,В каменной Москвы да есть мясна гора;А на той на мясной горе да кипарис растет,А на той парисе-дереве соко́л сидит». —«Уж ты гой еси, Маринка дочь Кайдаловна!Не хитра твоя загадка хитромудрая,А твоей загадочки глупе на свете нет:Как мясна-то гора – да мой ведь добрый конь,Кипарисово дерево – мое седелышко,А как соловей сидит – то я, удалой добрый молодец». —«Я теперече отсыплю от ворот да пески, камешки,А сама-то я, красна девица, за тебя замуж иду».Как поехала Маринка с той стены да белокаменной,Приезжала к себе да на широкий двор,Наливала чару зелена́ вина да в полтора ведра,А да насыпала в чару зелья лютого,Выезжала на ту жо стену городовую,Подавала Глебушку она чару зелена вина:«Уж ты на-тко на приезд-от чару зелена вина!»А как принимается-то Глеб да единой рукой,Еще хочет он пить да зелена вина;А споткнулся его конь на ножечку на правую,А сплескал-то чару зелена винаА да за тою да гриву лошадиную.Загорелась у добра коня да грива лошадиная.А как тут да Глеб испугался жа,А бросал-то чару на сыру землю;Еще как тут мать сыра земля да загорелася.А как разъярилось его сердце богатырское,А стегал он добра коня да по крутым бедра́м;Как поскочит его конь во всю-ту прыть да лошадинуюА как скакал с прыти его добрый конь да через стену городовую,

А состиг-то ей, Маринку, середи двора,А отсек тут ей, Маринке, буйну голову;А как тут Маринке и смерть пришла.Смерть пришла ей да середи двора.

Данило Ловчанин

У князя было у Владимира,У киевского солнышка СеславичаБыло пированьице почестное,Честно и хвально, больно радышноНа многи князья и бо́яра,На сильных могучих бога́тырей.В по́лсыта бояра наедалися,В по́лпьяна бояра напивалися,Промеж себя бояра похвалялися:Сильн-ат хвалится силою,Богатый хвалится богатеством;Купцы-те хвалятся товарами,Товарами хвалятся заморскими;Бояра-та хвалятся поместьями,Они хвалятся вотчинами.Один только не хвалится Данила Денисьевич,Тут возго́ворит сам Володимир-князь:«Ой ты гой еси, Данилушка Денисьевич!Еще что ты у меня ничем не хвалишься?Али нечем те похвалитися?Али нету у тебя золотой казны?Али нету у тебя молодой жены?Али нету у тебя платья светного?»Ответ держит Данила Денисьевич:«Уж ты батюшка наш, Володимир-князь!Есть у меня золота казна,Еще есть у меня молода жена,Еще есть у меня и платье светное;Не́што так я это призадумался».Тут пошел Данила с широка́ двора.

Тут возговорит сам Володимир-князь:«Ох вы гой есте, мои князья-бояра!Уж вы все у меня переженены,Только я один холо́ст хожу,Вы ищите мне невестушку хорошую,Вы хорошую и пригожую,Чтоб лицом красна и умом сверстна:Чтоб умела русскую грамотуИ четью́-петью́ церковному,Чтобы было кого назвать вам матушкой,Величать бы государыней».Из-за левой было из-за сторонушкиТут возговорит Мишатычка Путятин сын:«Уж ты батюшка, Володимир-князь!Много я езжал по иным земля́м,Много видал я королевишен,Много видал и из ума пытал:Котора лицом красна – умом не сверстна,Котора умом сверстна – лицом не красна.Не нахаживал я такой красавицы,Не видывал я эдакой пригожицы.У того ли у Данилы у Денисьича,Еще та ли Василиса Никулична:И лицом она красна, и умом сверстна,И русскую умеет больно грамоту;И четью-петью горазда церковному;Еще было бы кого назвать нам матушкой,Величать нам государыней!»Это слово больно князю не показалося,Володимиру словечко не полюбилося.Тут возговорит сам батюшка Володимир-князь:«Еще где это видано, где слыхано:От живого мужа жену отнять!»Приказал Мишатычку казнить-вешати.А Мишатычка Путятин приметлив был,На иную на сторону перекинулся:«Уж ты батюшка, Володимир-князь!Погоди меня скоро́ казнить-вешати,Прикажи, государь, слово молвити».Приказал ему Володимир слово молвити:«Мы Данилушку пошлем во чисто поле,

Во те ли луга Леванидовы,Мы ко ключику пошлем ко гремячему.Велим пымать птичку белогорлицу,Принести ее к обеду княженецкому;Что еще убить ему льва лютого,Принести его к обеду княженецкому».Это слово князю больно показалося,Володимиру словечко полюбилося.Тут возговорит старой казак,Старой казак Илья Муромец:«Уж ты батюшка, Володимир-князь!Изведешь ты ясного сокола —Не пымать тебе белой лебеди!»Это слово князю не показалося,Посадил Илью Муромца во́ погреб.Садился сам во золот стул,Он писал ярлыки скорописные,Посылал их с Мишатычкой в Чернигов-град.Тут поехал Мишатычка в Чернигов-градПрямо ко двору ко Данилину и ко терему Василисину,На двор-ат въезжает безопасочно,Во палатушку входит безобсылочно.Тут возговорит Василиса Никулична:«Ты невежа, ты невежа, неотецкий сын!Для чего ты, невежа, эдак делаешь:Ты на двор-ат въезжаешь безопасочно,В палатушку входишь безобсылочно?»Ответ держит Мишатычка Путятин сын:«Ох ты гой еси, Василиса Никулична!Не своей я волей к вам в гости зашел,Прислал меня сам батюшка Володимир-князьСо теми ярлыками скорописными».Положил ярлычки, сам вон пошел.Стала Василиса ярлыки пересматривать:Заливалася она горючими́ слезьми́.Скидывала с себя платье светное,Надевает на себя платье молодецкое,Села на добра коня, поехала во чисто полеИскать мила дружка своего Данилушка.Нашла она Данилу свет Денисьича;Возговорит ему таково слово:

«Ты надежинька, надежа, мой сердечный друг,Да уж молодой Данила Денисьевич!Что останное нам с тобой свиданьице!Поедем-ка с тобою к широку́ двору».Тут возговорит Данила Денисьевич:«Ох ты гой еси, Василисушка Никулична!Погуляем-ка в остатки по чисту полю,Побьем с тобой гуськов да лебедушек!»Погулямши, поехали к широку двору.Возговорит Данила свет Денисьевич:«Внеси-ка мне мало́й колчан каленых стрел».Несет она большой колчан каленых стрел,Возго́ворит Данилушка Денисьевич:«Ты невежа, ты невежа, неотецка дочь!Чего ради, ты, невежа, ослуша́ешься?Аль не чаешь над собою большего?»Василисушка на это не прогневалась,И возговорит ему таково слово:«Ты надежинька, мой сердечный друг,Да уж молодой Данилушка Денисьевич!Лишняя стрелочка тебе приго́дитсяПойдет она ни по князе, ни по барине,А по свым брате богатыре».Поехал Данила во чисто поле,Что во те луга Леванидовы,Что ко ключику ко гремячему,И к колодезю приехал ко студеному.Берет Данила трубоньку подзорнуюГлядит ко городу ко Киеву:Не белы снеги забелелися,Не черные грязи зачернелися.Забелелася, зачернелася сила русскаяНа того ли на Данилу на Денисьича.Тут заплакал Данила горючьми слезьми,Возговорит он таково слово:«Знать, гораздо я князю стал ненадобен,Знать, Володимиру не слуга я был!»Берет Данила саблю боёвую,Прирубил Денисьич силу русскую.Погодя того времечко манешенько,Берет Данила трубочку подзорную,

Глядит ко городу ко Киеву:Не два слона в чистым поле слонятся,Не два сыры дуба шатаются:Слонятся-шатаются два богатыряНа того ли на Данилу на Денисьича:Его родной брат Никита ДенисьевичИ назва́ный брат Добрыня Никитинич.Тут заплакал Данила горючьми слезьми:«Уж и в правду, знать, на меня Господь прогневался,Володимир-князь на удалого осердился!»Тут возговорит Данила Денисьевич:«Еще где это слыхано, где видано:Брат на брата со боём идет?»Берет Данила сво востро копье,Тупым концом втыкат во сыру землю,А на острый конец сам упал;Спорол себе Данила груди белыя,Покрыл себе Денисьич очи ясныя.Подъезжали к нему два богатыря,Заплакали об нем горючьми слезьми.Поплакамши, назад воротилися,Сказали князю Володимиру: «Не стало́ Данилы,Что того ли удалого Денисьича!»Тут собирает Володимир поезд-ат,Садился в колясочку во зо́лоту,Поехали ко городу Чернигову.Приехали ко дво́ру ко Данилину;Восходят во терем Василисин-ат.Целовал ее Володимир во саха́рные уста.Возговорит Василиса Никулична:«Уж ты батюшка, Володимир-князь,Не целуй меня в уста во кро́вавы,Без мово друга Данилы Денисьича».Тут возговорит Володимир-князь:«Ох ты гой еси, Василиса Никулична!Наряжайся ты в платье светное,В платье светное, подвенечное».Наряжалась она в платье светное,Взяла с собой булатный нож.Поехали ко городу ко Киеву.

Поверсталися супротив лугов Леванидовых;Тут возговорит Василиса Никулична:«Уж ты батюшка, Володимир-князь!Пусти меня проститься с милым дружком,Со тем ли Данилой Денисьичем».Посылал он с ней двух богатырей.Подходила Василиса ко милу дружку,Поклонилась она Даниле Денисьичу:Поклонилась она, да восклонилася,Возговорит она двум богатырям:«Ох вы гой есте, мои вы два богатыря!Вы подите, скажите князю Володимиру,Чтобы не дал нам валяться по чисту полю,По чисту полю со милым дружком,Со тем ли Данилой Денисьичем».Берет Василиса свой булатный нож,Спорола себе Василисушка груди белые,Покрыла себе Василиса очи ясные.Заплакали по ней два богатыря.Пошли они ко князю Володимиру:«Уж ты батюшка, Володимир-князь!Не стало нашей матушки Василисы Никуличны,Перед смертью она нам промолвила:«Ох вы гой есте, мои два богатыря!Вы подите, скажите князю Володимиру,Чтобы не дал нам валяться по чисту полю,По чисту полю со милым дружком,Со тем ли Данилой Денисьичем».Приехал Володимир во Киев-град,Выпущал Илью Муромца из погреба,Целовал его в головку, во темечко:«Правду сказал ты, старой казак,Старой казак Илья Муромец!»Жаловал его шубой соболиною,А Мишатке пожаловал смолы котел.

Иван Гостиный сын