Страсть в жемчугах - Рене Бернард

– Мистер Клей, мир его праху, изрядно подвыпив, обычно говорил, что он дальний родственник цыганского короля. Хотя это наверняка была всего лишь его фантазия. Он за всю жизнь севернее Олд-стрит-роуд ни разу не выбрался. Так что, думаю, он просто немного завидовал их свободе. – Миссис Клей взяла из вазочки печенье. – Но к чему путешествовать, если гостиница привлекает сюда всех путешествующих? Так я всегда говорила мужу, чтобы подбодрить, и это всегда срабатывало.

Раздался тихий стук в дверь, и тут же появился Талли с углем. К изумлению Элинор, он быстро зашевелил пальцами, делая какие-то странные жесты, а миссис Клей то и дело кивала.

– Да, дорогой! Я позабочусь о мистере Ривзе. Вечно он торопится шум поднимать!

– Мальчик разговаривает… руками?

– Да, именно так. Мистер Ривз уверяет, что в его комнате сильный сквозняк, но он малость рассеянный и вечно оставляет окна открытыми. Что с этим можно поделать? – Миссис Клей расправила фартук и поднялась, собираясь покинуть комнату. – Мистер Ривз – профессор каких-то наук, поэтому я с ним не спорю, а просто закрываю окна, когда он забывает. Он уезжает во вторник. Какое облегчение! Надеюсь, он не оставил открытыми окна у себя в Глазго, когда уезжал в Лондон! Можете такое представить? У него в спальне, наверное, сугробы наметет!

Элинор была вне себя от восхищения, наблюдая, как Талли и миссис Клей объяснялись жестами и смотрели друг на друга с полным пониманием.

– Никогда такого не видела! Как умно использовать подобные сигналы…

– Мы с Талли придумываем свой собственный язык. Я прочитала об этом в газете. Но не думаю, что мы делаем все так, как в дорогих школах для глухих и немых. Когда он был маленьким, я начала показывать ему разные предметы и делать жесты. Мы практиковались вместе, и тогда я поняла, что у моего Талли такой же острый ум, как и у других. А теперь, когда нам нужно новое слово, Талли показывает мне, как оно, на его взгляд, выглядит. Разве он не умница? – Миссис Клей постоянно жестикулировала, вовлекая в разговор своего приемного сына.

Талли же вдруг зарделся и вышел из комнаты.

– Это просто замечательно, миссис Клей.

– Чепуха! Он мой сын, и я просто не могу вести хозяйство без него. Хотя я за него беспокоюсь. Когда он вырастет, ему понадобится девушка умная и терпеливая, которая сможет вместе с ним вести дело и заботиться о постояльцах. Но до этого еще годы впереди.

– Да, годы… – эхом отозвалась Элинор. – Но, думаю, все у него будет в порядке!

– У него талант к коммерции, и он умеет заработать. Мистер Клей полюбил бы его. Но оставить гостиницу Талли – это не благотворительность, уверяю вас! Это здравый смысл и гарантия, что моя гостиница переживет всех нас. – Миссис Клей снова расправила фартук, и это означало, что она переходит от одной темы к другой. – Если уж я обрекла вас на обед в своей комнате, то распоряжусь, чтобы позже вам принесли ванну.

– Ох, зачем?! – Элинор пошла за хозяйкой к двери. – У вас столько хлопот! Хватит немного горячей воды в тазу. Тогда я смогу…

– Нет, ванна! Леди должна принимать ванну. Да и какие хлопоты? Ничто так не прогоняет холод и не приводит в хорошее состояние, как добрая горячая ванна. Вы так не думаете?

– Да, но…

– Тогда договорились! – Миссис Клей улыбнулась. – Допивайте чай, дорогая. Я скоро пришлю обед. А потом займемся ванной, и вы сможете отдохнуть. Приятного вечера, мисс Бекетт. И спасибо за гостеприимство.

– Мое гостеприимство?! – рассмеялась Элинор.

– Да, я так это рассматриваю. Приятно побыть в женском обществе. И признаюсь, мне нравится, как вы относитесь к моему Талли. – Хозяйка снова разгладила фартук. – Так что вот так!

– Миссис Клей, вы настоящее сокровище. У меня ощущение, что впредь мне не следует с вами спорить.

– Наконец-то вы это поняли, дорогая, – усмехнулась миссис Клей. – Мистер Клей, царствие ему небесное, сказал бы, что ему легче луну заставить делать то, что он хочет, чем переубедить вас. Так что отогревайтесь в горячей воде. Увидимся завтра!

С этими словами хозяйка ушла, а Элинор с улыбкой пробормотала:

– Какая она милая и добросердечная, эта миссис Клей.

Позднее, когда принесли медную ванну и наполнили горячей водой, у Элинор почти не было времени думать об изменениях, внезапно произошедших в ее жизни. В свое время она вела жизнь относительно беспечную и даже не понимала этого, но трудные месяцы преподали жестокий урок, так что теперь она знала стоимость каждой вещи, к которой прикасалась.

Элинор взяла кусочек французского мыла, которое принесла горничная, и повертела его в руках. «Несколько шиллингов за аромат роз после месяцев твердого щелочного мыла», – подумала она.

Что ж, все имело свою цену. Элинор вздохнула и положила мыло в мыльницу, подвешенную к ванне. Затем начала быстро раздеваться, аккуратно складывая вещи, чтобы избежать необходимости их гладить. Наконец она осторожно перешагнула через край ванны и медленно погрузилась по самый подбородок в чудесное шелковистое тепло.

Как только портрет будет закончен, у нее появятся деньги – эта мысль витала вокруг, как пар от воды. Ужасы бедности исчезнут, и она сможет утешаться тем, что выжила, сохранив честь.

«Легко расплатиться с Джозайей за уголь и мыло, но ведь есть нечто большее, не так ли? Он сидел у моих ног, и я тогда словно преобразилась… Как расплатиться за такое?»

Глава 11

В этот вечер «отшельники» снова собрались у Роуэна. Каждый занял свое любимое кресло или другое удобное место в кабинете доктора на первом этаже, где находились его замечательные коллекции. Эти люди прежде не знали друг друга и вращались в разных кругах, так что их пути никогда не пересекались, пока их не свела вместе индийская темница. Время, проведенное в ней, и возвращение в Лондон укрепило эту дружбу, и теперь их связывали почти братские узы – все они бросали вызов любому врагу, пытавшемуся обидеть хоть одного из «отшельников».

– Объявление для первой полосы в «Таймс» готово, – объявил Эш, подняв свой стакан. – Хотя я по-прежнему утверждаю: мы с ним слишком уж любезничаем.

Майкл скрестил на груди руки и проворчал:

– По мнению Блэкуэлла, его надо просто вызвать как подлого труса и негодяя, добавив несколько подходящих к случаю фраз. Но я твердо уверен, что «Таймс» не опубликует их из-за закона о благопристойности.

– К черту благопристойность, если этот негодяй…

Гейлен, сдерживая Эша, положил руку ему на плечо.