Мое имя - Воин - Виктор Степанычев

— До свидания, Великий Дракон, — после короткой паузы неожиданно сказала женщина. — Прощаться, думаю, не стоит. Мы еще увидимся с вами, Петр. Кстати, меня зовут Ксения.

Она тряхнула копной каштановых волос, свободно падающих на плечи, повернулась, легко взошла на пригорок и неспешно побежала в сторону пансионата. Петр постоял в недоумении, размышляя, откуда эта приятная незнакомка знает его имя и псевдоним для ринга. Неужели он сделался настолько популярен, что его стали узнавать прохожие дамы? Или это фанатка боевого мастерства и мужского обаяния победителя турнира? Сомнительно и то, и другое. Ничего не надумав, Петр махнул рукой и побежал в сторону противоположную, в лес.

На обеде в столовом зале пансионата Петр поглядывал по сторонам, пытаясь высмотреть «чужестранку». Этот перевод имени Ксения с греческого всплыл в его сознании из дальних уголков подкорки, как всегда, неожиданно и просто. Однако за время обеда женщина в столовой не появилась. Петр рассказал о странной встрече Леону, тот лишь недоуменно пожал плечами. Никакой Ксении он не знал. Бывшего легионера больше заботило выполнение его поручения Коляном. Он дал тому задание найти шест и катану для тренировки Петра. Колян появился после обеда, едва не взмокший и отчаянно ругающийся на московских жлобов. Нашел он и шесты, и имитацию катана в каком-то любительском клубе ушуистов-каратистов. За трехдневный прокат «палок», как он отозвался о тренировочном оружии, ему пришлось заплатить двести долларов, да еще и оставить в залог часы «Tissot» стоимостью в триста баксов.

Во второй половине дня небо как-то разом затянуло тучами, и посеял мелкий дождик. Место для тренировки выбирать не пришлось — по расписанию с шестнадцати до восемнадцати часов зал был в их распоряжении. Петр разминался недолго. Поработав с полчаса в спарринге с Леоном, он взялся за оружие.

Бывший легионер от занятий в паре с шестом отказался. Он знал основы владения, однако серьезно никогда им не работал. На катана Леон драться умел и мог составить компанию. Петр и сам не знал, в какой степени он владеет шестом и самурайским мечом. Мышечная память отзывалась чувством знакомства с этими предметами, однако окончательно подтвердить или отринуть качество владения оружием могла лишь практика. Петр взял в руки шест и вышел на середину зала. Пальцы сами легли на теплый бамбук. Левая рука поддерживает конец шеста, правая поднимает его выше хватом «скрученной ладони». Вес тела на правой ноге, левая выставлена вперед. Шаг, левый конец шеста вместе с ногой пошел вперед… резкий бросок правого конца… выпад левой… Продолжение шага… переход в переднюю стойку… левая рука уходит влево, шест скользит в правой ладони… защита от удара сверху… от удара сбоку… «поза монаха» — он укрылся левым краем плаща…

Неожиданно, а может — и вполне ожидаемо, пришло знание того, что он сейчас делает. Монастырь, как крепость, окружен стеной, ощетинившейся сторожевыми башнями. Их семь на каждой из четырех стен. Любой из четырех стен соответствует своя «дорожка» перемещений в одном направлении, а каждой башне — активные атакующие или блокирующие движения и связки, по семь на дорожке. А все вместе носит название «Семь башен стражи».

Явившееся знание открыло не только понятия «скрученной ладони» и «позы монаха», высветившиеся в его мозге. Оно принесло Петру осознанность того, что он делает, легкость не только движений, но и работы сознания, управляющего его телом. Он нарастил темп. Движения шеста в его руках слились в осмысленную цепь сложнейших фигур четвертого порядка, описать которые словами и формулами вряд ли было возможно. Их можно было только наблюдать.

Петр работал, не прекращая, несколько минут, пока вдруг не ощутил на себе чужой взгляд. И это не был Леон — его наблюдению за собой он уже привык. Боковое зрение Петра уловило движение на галерее. Выбросив в завершающем движении вперед шест, он замер на секунду, восстанавливая дыхание. Подняв глаза вверх, Петр разглядел за стеклом галереи «чужестранку», с которой встретился сегодня на тренировке у реки. Он сразу узнал женщину, хотя вместо белого спортивного костюма на ней было вечернее платье с открытыми плечами, а густые каштановые волосы не падали свободно, а были забраны на затылок в затейливой прическе.

Рядом с ней стоял крепкий пожилой мужчина в черном смокинге, с бабочкой на шее. Увидев, что Петр заметил ее, женщина никак не отреагировала на это, лишь, помедлив несколько секунд, взяла спутника под локоть, и они скрылись из виду. Второе явление «чужестранки» заметил и Леон.

— Это та дама, о которой я тебе рассказывал, — сообщил ему Петр. — Ксения, которая обожает цирк и знает, как меня зовут.

— Никогда ее не видел, — покачал головой Леон. — А вот мужчину, возможно, я встречал. Правда, не помню, когда и где. Лицо запомнилось.

— Ну и ладно, — отмахнулся Петр. — Давай-ка поработаем в паре на катана.

— А стоит? — с сомнением сказал Леон. — Если ты мечом владеешь так же, как и шестом, я бы предпочел и дальше сидеть на скамейке.

— Не боись, — хохотнул Петр. — Я тебя до смерти рубать не стану — в плен возьму.

— Ну если только так, — согласился Леон и бросил ему деревянный катана.

Когда меч попал к Петру в руки, он уже вспомнил, что этот тренировочный катана носит название «синаи» и что он неплохо владеет им. «Цука», рукоять меча, удобно легла в ладони, «цуба», плоская квадратная гарда, как-то привычно вознеслась на уровень плеча.

— К бою, — скомандовал Петр принявшему изготовку Леону…

Глава 15

Перед схваткой

Четыре дня до суперфинала прошли быстро и однообразно.

Расписание подготовки было незатейливым: тренировка утром, тренировка после обеда, тренировка вечером. Петр занимался упорно, но не изнуряя себя.

Леону привезли обещанные кассеты с записями боев Весельчака Санни. На одной были запечатлены встречи официальные — за звание абсолютного чемпиона и турнирные. На второй, гораздо худшего качества, видимо, записанной тайком, Петр просмотрел три схватки, явно нелегальные. Наверное, это и были тайные бои, о которых упоминал Бурнаш.

Улыбка не сходила с лица Санни, даже когда он ломал позвоночник сопернику. Таков был исход одной из встреч со второй кассеты. На подобном фоне вывихнутая рука и сломанная ключица в двух других схватках смотрелись не более чем детской игрой. И Петр опытным глазом мог разглядеть, что эти увечья были нанесены его будущим противником вовсе не случайно, в пылу боя, а совершенно намеренно.

Класс подготовки Роткевича был также очевиден. Владение им различными видами единоборств достигло уровня, когда ни одному из них не отдавалось предпочтения. Каждый последующий эпизод боя был построен на скупой гармонии необходимости того или иного движения, приема и крайней эффективности его применения. И не имело значения, какой школе, какому стилю принадлежит эта дорожка шагов, построение атаки, защита. Значимой была лишь конечная цель: победа в бою.

Была, правда, одна запись, когда Санни-Сапсан работал почти всю схватку классически в стиле школы «Цай Гар» — змеи, но это являлось скорее исключением. Зато напомнило, а точнее — вытащило из памяти Петра названия школ у-шу: стиль дракона «Фо Гар», стиль тигра «Ли Гар».

Петру подобные специалисты в его короткой биографии бойца без правил не встречались. Однако страха перед будущим боем или неуверенности не являлось. Не было и ощущения какого-либо превосходства. Он видел серьезного, опытного противника своего уровня.

Бой предстоял тяжелый и изнурительный. И предсказать его результат Петр не решался, да и не хотел этого делать.

Утренний распорядок в день суперфинала ничем не отличался от предыдущих: подъем, пробежка по лесу, разминка, завтрак. Нахмурившееся небо, брызнувшее скупым дождиком, загнало их с Леоном в спортзал. Бывший легионер виду не показывал, однако Петр видел, что тот заметно волнуется.

Он сам не испытывал волнения в прямом понимании этого чувства. Являлось предчувствие боя, немного тянущее, однако не гнетущее. Да еще чуточку ныли мышцы в ожидании будущих нагрузок. А они обещали быть немалыми. Правда, разогретые тренировкой, мышцы скоро успокоились.

На выходе из спортзала, на лестнице, ведущей на второй этаж, Петр заметил «чужестранку» Ксению. Она также увидела его и приветливо махнула рукой.

— Желаю вам удачи, Петр, — сказала женщина. — Великий Дракон сегодня должен стать всемогущим. Я верю в вас.

— Я тоже, — усмехнулся Петр. — Ничего другого, как верить в себя, мне не остается.

— И еще я буду держать кулаки за вашу победу, — доверчиво сообщила «чужестранка».

— И я их покрепче сожму, — пообещал Петр. — В перчатках…

Они оба весело рассмеялись.

Уже в домике, после душа, Леон как бы между делом сообщил Петру, что он кое-что разузнал об этой женщине. Ее звали Ксенией Слуцкой. Она была дочерью Вилена Владимировича Слуцкого, отставного милицейского генерала, руководителя некоего Фонда ветеранов правоохранительных органов. Кстати, пансионат, в котором «драконы» сейчас жили, принадлежал этому самому фонду. И пребывали они здесь не случайно. Вилен Слуцкий был поклонником боев без правил, а ветеранский фонд, соответственно, выступал постоянным спонсором турниров.