Старина Кох. Почему чахотка занимает наши умы, сердца и легкие - Ольга Олеговна Винокурова

Можно вспомнить еще киноверсии знаменитых опер, а также мюзикл о трагической судьбе артистки кабаре «Мулен Руж» (Николь Кидман тогда блистательно показала преображение героини из цветущей роковой дамы в хрупкую и угасающую от болезни девушку).

Но всё это – лишь вторичные дополнения, и потому мы не перестаем печалиться из-за того, что до сих пор нет фильма, где чахотка была бы главной героиней, а борьба с ней – основной фабулой, ведь именно через визуальное решение проще всего «достучаться» до общества, давно забывшего, а то и вовсе никогда не знавшего, что такое туберкулез. Эй, режиссеры, творцы! Кому новую старую как мир тему для сценария? А мы пока расскажем о нескольких реальных судьбах великих людей, связанных с кино- и театральным искусством.

Сара Бернар

(22.10.1844‒26.03.1923)

Сара Бернар – одна из величайших театральных актрис XX века.

От ее детства и юности немного веет асоциальностью: ее мать, Юдифь Бернар, была содержанкой и передавала Сару от одной незадачливой няньки к другой, что стоило девочке нескольких тяжелых физических (и психологических) травм. Например, в 4 года ее платье загорелось от камина – еле потушили. Потом она ломала ногу, руку и наконец к 12 годам тяжело заболела чахоткой. Врачи давали неутешительные прогнозы, но организм смог побороть болезнь, однако девочку еще долго обуревал страх смерти. Боялась она в том числе того, что ее похоронят в некрасивом гробу. Сара упросила мать купить ей гроб по вкусу, красного дерева. Дома у Юдифи и Сары постоянно гостили родственники и знакомые, поэтому ночевать девочке нередко приходилось в своем гробу. Но это-то как раз ее не пугало. В своих воспоминаниях актриса утверждала, что именно там она чувствовала себя в наибольшей безопасности.

Талант актрисы у Сары тоже открылся при неудобных обстоятельствах: мать рано решила выдать девочку замуж, а та разыграла невероятно патетическую сцену отказа с уходом в монастырь. Один из покровителей, наблюдавший за этой семейной сценой, посоветовал Юдифи немедленно отдать дочь в актрисы и принял живое участие в реализации плана. В 18 лет Сара уже играла в «Комеди Франсез». И хотя первые ее роли не были тепло восприняты ни публикой, ни режиссерами, дальнейшее упорство помогло ей занять видное место в театральном искусстве Парижа. Эта женщина была невероятно ярка в обществе, и не только из-за таланта и красоты – ее повсюду сопровождали скандалы, головокружительный успех у мужчин и необычные увлечения.

В конце 1860‐х скульптор Ролан Матье-Менье предложил уже известной актрисе позировать для бюста. Она согласилась, а во время работы давала настолько точные и ценные советы мастеру, что пораженный скульптор посоветовал модели самой попробовать себя в искусстве ваяния. Так у двадцатипятилетней актрисы появилось новое увлечение: она изучала анатомию человека, лепила и наконец стала ваять из камня.

Свои произведения Сара в течение 20 лет показывала на парижских выставках и претендовала на премии, а еще скульптурная мастерская стала для женщины тихой гаванью, в которой можно было укрыться от шквала интриг и прочих событий ее неординарной жизни.

А тот самый гроб из детства стал талисманом Сары Бернар, получив мировую известность: она всюду возила его с собой на гастроли, репетировала в нем, спала и позировала в нем фотографам. Гроб снова стал оберегом, когда у Сары поселилась ее младшая сводная сестра Реджина – актриса уступила сестре свою кровать, а сама разместилась в гробу. Реджина в скором времени скончалась от туберкулеза, а Сара наблюдала ее уход, что нанесло ей психическую травму и еще больше подогрело ее интерес к загробному миру. Она посещала Парижскую школу анатомии, морг, у себя дома хранила скелет и череп – подарок Виктора Гюго, знавшего о пристрастиях актрисы. Как будто заключив тайную сделку со смертью, Сара Бернар дожила до 78 лет – туберкулез больше ее не трогал. Память о великой актрисе и гении нуарного пиара теперь хранят названные в ее честь сорт розового пиона и кратер на Венере.

Похороны Бернар были тщательно срежиссированы ею самой, путь процессии был усыпан камелиями – любимыми цветами актрисы. Думаю, вы уже догадались, что «Дама с камелиями» была одной из любимых ее ролей. Здесь всё ей было близко – и куртизанки, и туберкулез, и цветы.

Хаяо Миядзаки

(р. 05.01.1941)

Гениями рождаются? Бесспорно. Но всё, что происходит в детстве гения, накладывает неизгладимый отпечаток на то, что будет создано впоследствии его руками (и душой!). Например, в сюжеты невероятного сказочника Хаяо Миядзаки прочно вплелись реальные и страшные события его детства: антивоенные мотивы, тянущиеся сквозь все его картины, – отголосок ужаса пережитых бомбардировок, а еще хрупкая мама, которую не смогла сломить болезнь Потта[12]. Туберкулез всегда сопровождает мировые катастрофы, но вспыхивает несколько позже, когда кажется, что все беды уже позади, в периоды восстановления из пепла и мнимого благополучия. Так произошло и в семье Миядзаки. Отец его был директором фабрики, где собирали военные самолеты, поэтому семья всегда жила в достатке, что не спасло Ёсико Миядзаки и четырех ее маленьких детей от эвакуации и бомбежек. После окончания Второй мировой войны мать семейства серьезно заболела и с 1947 по 1955 год кочевала по больницам. Ей был поставлен диагноз «туберкулез позвоночника». Будучи человеком состоятельным и влиятельным, Кацудзи Миядзаки искал для своей жены лучших врачей и лучшие условия, и семья часто переезжала вслед за больной. Однако доктора один за другим отказывались от Ёсико, признавая ее случай слишком серьезным. Судя по всему, изобретенный как раз в то время стрептомицин был еще недоступен в Японии. В конце концов было решено, что лучше отказаться от всех попыток вылечиться в разлуке с семьей и поместить больную на домашний уход. Дети заботились о матери (эта форма болезни вызывает сильные боли и часто приковывает пациентов к постели), и в это время Хаяо, уже подросток, сильно сблизился с ней. Непосредственно при туберкулезе позвоночника пациенты не заразны, если нет поражения легких, поэтому изоляция не требовалась. Ёсико была хорошо образованна и привила мальчику любовь к литературе и искусству. В это же время Хаяо начинает интересоваться мультипликацией. А в 1956 году в суровой жизни семьи Миядзаки происходит не иначе как сказочное событие – мать выздоравливает и встает на ноги. В это трудно поверить, так как даже сейчас, в 20‐е годы XXI века, в схватке с туберкулезом позвоночника далеко не всегда удается выиграть, несмотря на