Паспорт 11333. Восемь лет в ЦРУ - Коскульюэла Мануэль Эвиа

Безусловно, Отеро с его опытом был бесспорным кандидатом на пост начальника управления, но вел себя слишком независимо. К тому же для его назначения пришлось бы нарушить сроки полицейского производства и досрочно присвоить ему звание инспектора.

Отеро понял, что надеяться на поддержку ЦРУ ему не приходится. И изменил тактику. Поскольку создание нового управления входило составной частью в план реорганизации Главного полицейского управления, в ходе которой генеральный штаб полиции должен был превратиться в генеральное управление по координации, требовалось одобрение парламента.

Намеченные изменения не были однозначными. Раньше начальник генерального штаба полиции имел те же права, что и начальник Главного полицейского управления: ему непосредственно подчинялись все руководители управлений и начальники полицейских участков. Заместителю начальника Главного полицейского управления отводились только административные вопросы. Новый начальник Главного полицейского управления, в тот период Акунья, после реорганизации получал под свое непосредственное командование всех вышеупомянутых начальников. В ходе перестройки было создано управление групп поддержки, куда пошли различные отделы и подразделения из других управлений, в частности команда проводников служебных собак, мастерские и женские отряды полиции.

Отеро решил применить тактику измора. Раз его не ставят на новое управление, то пусть решение этого вопроса всячески оттягивается до лучших времен. Его отдел оставался единственным официально признанным, поэтому он руководил делами и собирал газетные статьи, уделявшие внимание его деятельности. Он рассчитывал, что, пока идет подбор и обучение персонала, ЦРУ будет не до него, а когда Акунья или его преемник примет на себя непосредственное руководство операциями, он использует прикомандированных к его отделу людей и они станут сотрудниками будущего управления.

Так думал Отеро, но тут возникли сложности. Организацию нового управления мыслили провести в два этапа. Вначале оно должно было действовать в составе Главного полицейского управления, а впоследствии перейти в ведение президента или министра внутренних дел для координации разведслужб страны.

На втором этапе ЦРУ предполагало выдвинуть на должность начальника управления инспектора Консерву. Однако вскоре советники поняли, что военные не допустят к руководству полицейского чиновника, полковники пустили в ход влиятельные связи, чтобы не упустить такой важный пост.

После Консервы наиболее вероятным кандидатом был сам полковник Акунья. Он до тонкости знал дело и имел опыт подобной работы. Акунья надеялся на поддержку со стороны американских советников и не догадывался, что никаких шансов у него нет.

Американцы благожелательно воспринимали помощь Акуньи, пока он был начальником генерального штаба или — потом — генеральным директором управления по координации. Но его выходки в баре Бармо, где он так напивался, что падал в объятия официанток, закрыли ему путь к должности начальника разведуправления.

По этой же причине на должность начальника Главного полицейского управления Монтевидео после отставки полковника Барлокко назначили не Акунью, а полковника Альберто Агирре Хестидо, двоюродного брата покойного президента. Акунье был предоставлен выбор: остаться на своем месте или в министерстве внутренних дел занять должность помощника министра по делам разведки.

Он выбрал последнее в надежде пробиться к верхам и добиться осуществления своих стремлений. Однако на деле он утратил даже то, что у него было, а его преемник полковник Ромео Сина Фернандес стал его основным соперником в борьбе за высокий государственный пост.

Но Акунья еще долго продолжал оставаться полезным для американцев. Один пример наглядно показывает, какие действия были характерны для американцев. На одной из демонстраций в 1968 году студент — коммунист Либера Арсе был в упор застрелен полицейским. Полковник Агирре решил провести расследование, руководствуясь то ли показными, то ли действительно благими намерениями. Он отдал приказ отобрать у жандармов огнестрельное оружие и оставить у них только сабли или дубинки.

Эта мера вызвала недовольство полицейских. Они опасались, как бы их, безоружных, не стали убивать. Агирре стал колебаться: то ли отменить приказ, то ли продолжать настаивать.

В день похорон Либеры мы поехали вечером с Хуаном Нориегой в министерство внутренних дел на встречу с Акуньей, к тому времени военным помощником министра. Американцы намеревались убедить министра Эдуардо Хименеса Аречага, сторонника жесткой линии, на время изменить тактику и поддержать Агирре с его приказом о разоружении полицейских.

Посол поручил Саенсу оказать Нориеге необходимое содействие. Шеф встретился с начальником следственного отдела инспектором Эмилио Геррой и приказал ему (с ним нечего церемониться, ему можно было приказывать) отправить вечером в университет группу агентов, переодетых в штатское, и спровоцировать там студенческое выступление, а самим остаться в стороне.

Другая оперативная группа из штатских и полицейских, которая подчинялась непосредственно Нориеге и ЦРУ, получила приказ замешаться в толпу студентов и спровоцировать молодежь к вандальским действиям.

Таким способом хотели запугать народ тем, что может случиться, если ослабнет полицейский надзор. Одновременно хотели подорвать симпатии населения к студентам и нейтрализовать негодование, вызванное убийством Либеры.

Задачи параллельного аппарата были ясны. Американцы хотели стать хозяевами положения, как это было в случае с инспектором Геррой, который им беспрекословно подчинялся и твердо знал, что при любых трудностях может полагаться на американцев и даже получать от них виски, сигареты и прочие мелочи.

Как у каждого полицейского, у него была мечта — пробиться к власти, тем более что в Главном полицейском управлении знали точку зрения американцев на этот счет: начальниками должны быть полицейские чиновники, так как они более покладисты и послушны, чем военные. Но намерения Герры были беспочвенными: у него не было достаточного образования, и, кроме того, он попал в руки крупных контрабандистов, получая от них ежемесячно по 250 тысяч песо (тысяча долларов по тогдашнему курсу), и содержал на эти средства роскошную квартиру для молодой любовницы, что было давнишней мечтой старого инспектора.

Такой человек не подходил ЦРУ. В любой момент он мог оказаться в скандальном положении. Конечно, до поры до времени его использовали, но могли и выкинуть за борт.

Избранные среди избранных

Люди из параллельного аппарата должны вести пристойный образ жизни. Лучше, если они женаты. Они должны быть хорошими отцами, приятными соседями, «примерными гражданами» и не привлекать к себе особого внимания.

ЦРУ осуществляет полновластный контроль над управлением разведки и контрразведки и всех работающих держит под постоянным надзором, дабы кто‑нибудь из них не задумался над тем, что он уругваец. Надзор необходим, кроме того, если возникнут тактические противоречия между управлением и очередным правительством.

Вот в таких условиях происходит отбор среди избранных.

После того как сотрудники нового управления были отобраны американскими советниками, среди них нужно было найти тех, кто мог бы заниматься доносами и сотрудничать с американцами.

Персонал получает твердую заработную плату. Работники, повторяю, должны вести пристойный образ жизни и быть абсолютно преданными. Их стараются поставить в зависимость от различных скрытых поощрений. Американские советники заботятся, чтобы они занимали ключевые посты в управлении. Но выдвигают не всех, оставляя некоторых на низших ступеньках, в резерве, поэтому, если кто‑либо из сотрудников окажется строптивым, всегда имеется возможность его заменить.

По работе я поддерживал взаимоотношения с пятью сотрудниками параллельного аппарата. Четверо из них были работниками управления разведки и контрразведки, а один — из провинциального полицейского управления.