Все оттенки тьмы - Питер Робинсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как же разведка без шпионов?
— Да, без них нам жилось бы куда лучше. — Броун наклонился вперед: — Послушайте, мистер Бэнкс. Мы с вами не очень-то и разные, честное слово. — Броун махнул рукой в сторону музыкального центра: — Оба любим Стенфорда. Наверное, и Элгар вам тоже нравится, да? И Воан-Уильямс. И Бриттен — хотя привычки у него были довольно странные, да и в Штаты он уехал не в самое подходящее время. А еще «Битлз», даже с позиции сегодняшней музыки. И «Оазис», «Арктик Манкис». Не буду врать, что сам слушал все эти группы. Но я знаю, что вам нравится — немного эклектичная, стопроцентно британская музыка. Как бы вы ни относились к «Битлз», но даже они в свою лучшую пору служили олицетворением британских ценностей. Эти четыре парня с длинными патлами вместо нормальных стрижек! Иногда приходится защищать и такие ценности. Иногда человек вынужден идти на поступки, противные его природе.
— Это вы к тому, что я сказал насчет цели и средств? Стало быть, Сильберт был вне закона? Может, он даже был заказным убийцей? Или наводчиком, подставлял людей?
Опустошив стакан, Броун вылез из своего угла и встал у кухонной двери.
— У вас чересчур богатое воображение. На самом деле жизнь вовсе не похожа на шпионский роман.
— Разве? А я всегда думал, что Ян Флеминг стремился добиться максимально возможного реализма в своей бондиане.
— Вы не находите, что этот разговор лишен всякого смысла? — скривившись, спросил Броун. — Не знаю, с чего это вы вдруг вздумали проехаться тут на белом коне, словно романтический рыцарь без страха и упрека. А мы, знаете ли, решаем реальные проблемы. Возьмите хоть это дело с Литвиненко. Оно откинуло нас на несколько лет назад! Наши отношения с русскими резко испортились. Между прочим, сейчас в Британии действующих русских шпионов не меньше, чем во время холодной войны. Я пришел сюда, надеясь удостовериться, что ради блага отечества вы при расследовании смерти Лоуренса Сильберта постараетесь не допустить оплошностей, которые могли бы подпортить имидж правительства и разведки. Я надеялся, что это дело окажется для вас простым и легким, и вы, быстренько с ним расплевавшись, сможете с чистой совестью вернуться в Челси, к своей очаровательной юной подруге.
— Насколько я помню, — ответил Бэнкс, чувствуя, как по спине бегут мурашки, — Луговой отрицал свою причастность к смерти Литвиненко. По-моему, русские заявили, что его убийство — дело рук нашей разведки. Разве нет?
— Вот не думал, что вы любитель теорий заговора, — хохотнул Броун.
— Просто ходят такие слухи, — ответил Бэнкс.
— Надеюсь, вы понимаете, что это предположение столь же абсурдно, сколь и мысль о причастности разведки к смерти принцессы Дианы, — заметил Броун. — Не говоря уж о том, что это попросту наивно. Как заявил под присягой сэр Ричард Дирлав, разведка Британии никогда не имела никакого отношения к заказным убийствам. Разумеется, русские с этим не согласились и тут же выдвинули нам встречные обвинения. Они всегда так делают. А на самом деле Андрей Луговой оставил за собой жирнющий, сияющий в темноте след полония двести десять, который и привел к нему полицию.
— Полицию? Или разведку?
— Говорю же вам, мы с полицией всегда по одну сторону баррикад.
— Насколько я понял, — резюмировал Бэнкс, — вы намекаете, что Сильберт был как-то связан с Россией. Может, он был причастен и к делу Литвиненко? И вы считаете, что расследование его убийства негативно скажется на отношениях наших стран? А может, тут замешаны террористы? Или российская мафия? А может, Сильберт знал что-то о смерти принцессы Дианы? Или был двойным агентом? Видимо, поэтому ему приходили деньги со швейцарских счетов?
Броун холодно глядел на Бэнкса сузившимися от ярости глазами.
— Раз вы не можете оказать своей стране необходимую поддержку, придется мне искать ее в другом месте, — заявил он и направился к выходу.
Бэнкс проводил его через гостиную к входной двери.
— Насколько я знаю, больше всего это дело похоже на банальную ссору двух любовников, один из которых потом покончил с собой. Это случается куда чаще, чем можно подумать. Возлюбленный Сильберта, Марк Хардкасл, убил вашего агента, а потом с горя повесился на суку.
— Значит, — повернулся к нему Броун, — никакой необходимости в громком судебном процессе нет, правильно? И не придется шокировать общественность всякими ненужными подробностями?
— Скорее всего, — кивнул Бэнкс. — Во всяком случае, до вашего визита я был в этом уверен. Заметьте, я всего лишь высказал предположение. В смысле насчет любовной ссоры.
— До свидания, мистер Бэнкс, — попрощался Броун. — И перестаньте ребячиться, пора уже. — Выйдя, он аккуратно закрыл дверь.
Бэнкс постоял, дожидаясь шума мотора. Двигатель заурчал лишь через несколько минут. Видимо, Броун оставил машину в самом конце улицы.
Вернувшись на кухню, Бэнкс взглянул на раскуроченный шкаф. Он вдруг понял, что никаких сил на его сборку у него не осталось. Вместо этого он долил себе еще виски, попутно отметив дрожь в руках, и пошел со стаканом в гостиную. Изъяв диск Стенфорда, поставил Роберта Планта и Элисон Краусс. Выловив песню «Богатая дама», прибавил звук и принялся размышлять. Как же Броун узнал о существовании Софии?
Утром во вторник суперинтендант Жервез созвала совещание, пригласив на него Бэнкса, Уинсом, Энни и Стефана Новака. Перед летучкой Бэнкс рассказал ей про визит мистера Броуна, но Жервез эта новость не заинтересовала и, похоже, даже не удивила.
Запасшись чашками с кофе и чаем, все расселись и выжидательно посмотрели на Стефана Новака.
— Сегодня утром мы получили результаты анализа крови, — начал он, — мы сравнили их с ДНК Эдвины Сильберт, и, принимая во внимание это и ее показания о родимом пятне на руке жертвы, можно с уверенностью заявить, что тело мужчины, обнаруженное по адресу дом пятнадцать в Каслвью-Хайтс, принадлежит Лоуренсу Сильберту. Теперь о втором трупе. Согласно протоколу вскрытия, проведенного доктором Гленденингом, Хардкасл погиб в результате повешения. Он совершил самоубийство, использовав для этого желтую бельевую веревку. Тогда как Сильберт был умерщвлен: ему нанесли несколько ударов тупым предметом по затылку, преимущественно слева, что свидетельствует о том, что Сильберт пытался убежать.
— Резонно, — сказал Бэнкс. — Сильберт был спортивным мужчиной. Если бы нападение не было столь неожиданным, он бы наверняка поборолся за свою жизнь.
— Разве это не противоречит гипотезе о разъярившемся любовнике? — спросила Жервез.
— По-моему, нет, — ответил Бэнкс. — Во время ссоры вполне логично отвернуться от человека, с которым ругаешься. Скорее всего, Сильберт недооценил силу гнева, охватившего Хардкасла. А тому под руку как раз подвернулась крикетная бита. Впрочем, в другие гипотезы характер ран тоже вписывается.
— Другие гипотезы обсудим позднее, — сказала Жервез и повернулась к Новаку: — Продолжай, Стефан.
— После удара мистер Сильберт обернулся и упал на колени. Убийца ударил его по правому виску и горлу, сломав подъязычную кость и повредив гортань. Вот тогда Сильберт и упал на спину, приняв позу, в которой его и нашли. Смерть наступила в результате одного или нескольких ударов. Ну а потом убийца продолжил его избивать, несмотря на то что Сильберт уже скончался.
— Марк Хардкасл был левшой, так ведь? — уточнила Энни.
— Да, — взглянул на нее Новак. — Учитывая, что единственные обнаруженные нами на крикетной бите отпечатки принадлежат ему, отважусь предположить, что он — убийца. Определив тогда группу крови, обнаруженной на месте преступления, я сразу сказал, что почти наверняка это кровь Сильберта, и ничья больше. Анализ ДНК подтвердил мое предположение. То же относится и к следам на одежде Марка Хардкасла — это кровь Сильберта с небольшой примесью собственной крови Хардкасла. Скорее всего, он поцарапался, когда залезал на дерево.
— Ну что же, — произнесла Жервез, оглядывая своих подчиненных. — Похоже, тайну можно считать раскрытой. С ДНК не поспоришь. А что там насчет токсикологии?
— В крови Хардкасла ничего, кроме алкоголя, не обнаружено, — ответил Новак. — Мы не нашли никаких следов наркотических веществ ни у него, ни у Сильберта.
— А следов присутствия кого-нибудь еще на месте преступления не было? — спросил Бэнкс у Новака.
— В зоне убийства — нет. Во всяком случае, ничего экстраординарного. Сами знаете, что в любой комнате остается полно следов от любого посетителя — начиная с друзей и родственников и заканчивая уборщицами. Все они могли общаться с жертвой и оставить немало улик. Там во всем доме полно следов — вы не забывайте, что недавно оба погибших посещали крупные города — Лондон и Амстердам, а Сильберт к тому же добирался туда самолетами, значит, бывал и в аэропортах.