Падение Твердыни (неполное) - Дмитрий Викторович Распопов

и мне вручили грамоты, которые перекочевали к одному дворянину из его свиты, который зачитал их царю.

— Никогда не слышал о такой, — с лёгкой улыбкой он посмотрел на меня.

— Недавно образованная, после захвата нами Константинополя, — с такой же улыбкой, сообщил ему я, не веря, что до его двора не добрались греки, покинувшие город до штурма.

— Христиане захватили, христианский город? — уточнил он.

— Они отказались помогать крестоносцам, предоставить флот и помощь в походе на Египет, — выдал я официальную версию, — нам нечего было есть, поэтому пришлось постучаться в ворота силой.

Он задумался, осматривая меня и моё окружение.

— Я не вижу сопровождающих войско архиепископов или епископов, что вроде бы является обязательным для латинян, — заметил он.

— Это излишне, — улыбнулся я, — я сам являюсь патриархом Виталианским.

Его глаза чуть расширились, и тут к нему подъехал один из дворян и что-то прошептал ему на ухо. Глаза царя ещё больше расширились.

— А вы случайно не тот полководец, что захватил и разграбил Польшу и ещё пять княжеств по соседству? — поинтересовался он, когда его дворянин отъехал.

— Он самый, — улыбнулся я.

Калоян задумался повторно, я терпеливо ожидал его решения.

— Примите ли вы моё гостеприимство? — неожиданно поинтересовался он у меня, — я думаю, прежде чем начать воевать, мы могли бы для начала поговорить.

— У меня не было в планах воевать с вами, — я пожал плечами, — новые земли, неизвестные люди, я просто осторожно перемещал войска по вашей земле.

Иван хмыкнул, смотря на огромное войско за моей спиной.

— Даже более того, чтобы показать, что мы не враги, я готов оплатить подвоз вами припасов для моего войска, — продолжил я, — заплачу золотом.

Дворяне в его свите удивлённо переглянулись. А царь пристально посмотрел на меня.

— Моя дочь Мария сможет погостить у вас в лагере, пока вы гостите у меня? — поинтересовался он.

У меня чуть от удивления челюсть не отпала, он вообще первый из европейских правителей, с кем я встречался, предлагал заложника сам. Мне нужно было на такое исключительно правильное рыцарское поведение повести себя ещё более правильно, если я хотел расположить царя к себе.

— Я думаю принцессе будет неудобно ступать по грязи и пыли, мы ведь грубые и простые солдаты, — улыбнулся я ему, — считаю, достаточно будет вашего слова, что со мной и моими людьми, пока мы будем гостить у вас, ничего не случиться.

От моих слов загудели в его свите, а рядом со мной взволнованно дёрнулся сеньор Бароцци и капитаны наёмников, но одна моя поднятая рука и снова за моей спиной воцарилось молчание. Со стороны же Калояна это длилось много больше, что не ускользнуло от его внимания.

— Я даю вам это слово, господин Витале Венецианец, — ответил он.

— Сеньор Бароцци, вы остаётесь, — я лишь слегка повернул голову к нему, — я возьму ваших оруженосцев?

— Конечно сеньор Витале, я распоряжусь, — ответил он.

— Вы подождёте меня государь и мы поедем вместе, или же я вас нагоню позже? — я повернулся к царю, — мне нужно снять доспехи.

— Поскольку вы воин, то думаю мы подождём вас, — улыбнулся Калоян, — не думаю, что этот процесс у вас затянется надолго.

Он оказался прав частично, понимание того, что меня ждёт сам царь Болгарии не только ускорило моё переодевание, но и похоже я поставил новый личный рекорд в этом, вернувшись буквально через шесть минут, одетый в самый свой дорогой костюм, с уже привычным огромным изумрудом на подвеске, и богато украшенным золотым поясом.

Толчком ноги от земли, я одним движением оказался в седле, и поклонился Калояну.

— Прошу прощение, за ожидание.

Он хмыкнул, оглядывая меня целиком, затем повернул коня, показывая мне ехать рядом, что я конечно и сделал. За нами потянулась его свита и моя, с небольшим обозом моих вещей.

— Пока мы вас ждали, мне ещё кое-что о вас поведали господин Витале, — покосился он на меня, — говорят вы ещё к тому же знаменитый мореплаватель, открывший новые земли.

— Про новые земли правда, — склонил я голову, — ну а о своей славе не мне говорить, об этом пусть лучше судят люди.

— Ещё говорят, что вы были весьма близки с прошлым Папой, и что более удивительно и с нынешним. Это так?

Я видел, что этот вопрос ему значительно более интересен, чем прошлый, поэтому вместо ответа, расстегнул две верхние пуговицы шёлкового камзола и достал оттуда перстень, висящий на золотой цепочке.

— Достаточно этой вещи, для моего ответа? — поинтересовался я у него.

Глаза Калояна расширились, он явно его узнал.

— Более чем господин Витале.

Я вернул знак легата обратно, и запахнулся.

— И насколько далеко распространяются ваши полномочия легата? — поинтересовался он, когда мы въехали на опущенный подъёмный мост и подковы лошадей громко зацокали по доскам.

— Я думаю государь, если вы поведаете мне о ваших затруднениях во взаимоотношениях с Папами, то я смогу более точно вам об этом ответить.

Он задумался.

— Думаю лучше если мы переговорим об этом завтра, в обед. Сегодня я планирую дать пир в честь вашего прибытия. Вы ведь не против?

— Вам не нужно об этом у меня спрашивать государь, — я низко поклонился, — вы хозяин, я лишь ваш гость.

— Хорошо, тогда встретимся вечером, я распоряжусь, чтобы о вас позаботились наилучшим образом.

— Благодарю вас государь, — снова поклонился я ему.

Глава 14

— Что скажешь дорогая? — Калоян посматривал, как возле высокого, вровень ему, несмотря на возраст гостя, крутятся дворяне, представляя своих дочерей. Десятки девушек в дорогих платьях пытались произвести на богатейшего человека Европы впечатление. А то, что он был сказочно богат было понятно даже не по рассказам тех, кто был с ним знаком ранее, или слышал, бывая во Франции или Священной римской империи, а достаточно было посмотреть на его костюм, оружие и драгоценности, стоившие если не треть царства, то его пятую часть точно.

Анна-Анисия, покачала головой, задумчиво посматривая в сторону гостя.

— Я поговорила сегодня с кыпчакским старейшиной, что сопровождает его войско, мой отец был с ним знаком, — наконец произнесла половецкая княжна.

— Да? — удивился Иван, поворачиваясь к супруге, — интересно и что же он сказал?

— Он был с ним, когда пала Польша и остальные княжества, — по-прежнему задумчиво ответила она, — также Эльбек-бей принимал участие в захвате Константинополя.

— Ну же Анна, не томи, — поторопил её супруг.

— Я смотрю на этого галантного, вежливого, скромного и умного молодого человека, очаровывающего весь вечер