Место отсчета - Николай Басов

– Рост, далеко до того места, где мы последний мясной караван грузили?

– Не знаю точно, но, кажется…

– Изрядно будет, – вмешался Пестель. – А что?

– Идея такая, – старшина тяжко вздохнул. – На том месте мы оставили кучу еды для самых… Ну, для разных воющих тут по ночам. Не знаю, то ли шакалов, то ли гиен каких-нибудь.

– Гиены кашляют и смеются, – высказался Ростик. – Так о них писал Майн Рид.

– Они еще и воют, только чуть иначе, чем волки, – сказал Пестель. Он повернулся в Квадратному. – Так о чем ты?

– О том. Может, они нас потому первый раз пропустили без помех, что у них было чем заняться?

– Жертвоприношение предлагаешь устраивать или дань платить? – усмехнулся Пестель.

– Просто внимание отвлечь от трех тощих разведчиков и их изморенных лошадей.

Вой раздался вдруг совсем недалеко. И было в нем что-то, из-за чего между лопаток Ростика возник холодок. Как бы это определить… Вой этот выражал радость при виде добычи, которая не убежит, которой некуда деться. И этой добычей были они, разведчики и лошади, как сказал старшина. Он был прав, в этом Ростик не сомневался.

– Жаль, тут топлива мало, нельзя из костров круг поставить. – Старшина поднялся, потянулся. Потом лицо его стало твердым, как дубленая рожа тевтона, решившего подороже продать свою жизнь. – Пестель, давай назад, в резерв, к лошадям, будешь добивать тех, что прорвутся, и кидать головни, чтобы мы их видели.

– Почему я?

– На тебе доспехи послабее, так что…

– Может, и ваши железки их челюстей не выдержат?

– Не обижайся, Жорка, – вмешался Ростик, только обид им тут не хватало. – Тебе-то они вмиг все пооткусывают, поэтому слушай командира.

– Рост, станешь слева, начинай с арбалета. Может, они будут своих добивать – какая-никакая, а все же передышка. В ближних не стреляй, руби палашом. И не размышляй, разрубил и отбрасывай назад. Автомат пускай, когда они гурьбой пойдут. Ну, если бы умел – помолился бы. Ты – слева, я – справа.

Они стали, маленький отряд, зажатый камнями и ночью. Ростик подумал и мужественным голосом спросил:

– А центр кто будет держать?

– Оба, – ответил старшина. Он ждал, определенно прислушиваясь, да так, что у него уши чуть из шлема не прорастали. – Сдается мне, сегодня ночью спать нам, хлопцы, не придется.

Ростик вздохнул и повернулся к северу, туда, где примерно находился Боловск, дом, родные. Вернусь, решил он, долго-долго никуда не поеду.

Глава 16

Ростик чувствовал себя не очень здорово. Хотя до сих пор ему доставалось меньше синяков и шишек, чем его спутникам, неожиданная слабость затопила его тело. Хуже того – затопила его сознание.

Он стоял и думал, что тут скорее всего они и найдут свой вечный покой, что все, чего им удалось до сих пор добиться, оказалось слишком сложным переплетением удачи и отчаяния. Но вот удача, кажется, кончилась, отчаяние обратилось против них, и скоро… Он стряхнул охватившее его бессилие и обнаружил, что сидит на земле, странно подогнув ноги, как в детстве, опустив оружие, и над ним склонились Квадратный и Пестель. Оба заглядывали ему в глаза, но в темноте было трудно рассмотреть что-либо под его забралом. А поднять его они почему-то не догадались. Ростик сделал попытку подняться сам.

– Я знаю, что делать. Голодные они от нас не отойдут.

– Это понятно, – Квадратный чуть нервно огляделся вокруг, тьма стояла кромешная, не видно было ни зги на расстоянии уже пяти-семи шагов, невзирая на костер и головни, которые сжимал Пестель.

– Нужно пожертвовать лошадью. Хотя бы одной или лучше двумя.

– Знал бы, пристрелил пяток жирафов и прошли перевал без приключений… Ладно, – решил Пестель, – моя самая слабая.

– А моя… – Квадратный опустил голову, подумал. – Пестель, снимай с них сумки, узду и седла.

– Седла-то куда денем?

– Завернем в брезент и тут где-нибудь зароем, где посуше.

– Сумки зароем, а седла… Бросим вперед, они такие, что и их сжуют.

– Значит, это не шакалы, – определил Пестель. – Рост, что же ты чувствуешь?

Ростик ответить не успел. Лошади вдруг стали ржать и биться. Словно бы поняли, что скоро им придется куда как плохо, но Пестель с ними справлялся. Еще как, даже Ростику стало ясно, что теперь никто из них не дрогнет.

Потом все смотрели в темноту и ждали, ждали… Вдруг где-то далеко послышалось шумное дыхание. Вот так, из ничего, из невидимого пространства за кругом света вдруг прозвучало тяжелое, мощное, голодное втягивание воздуха, как будто не стая неведомых существ подошла, а один невероятный зверь, с которым невозможно было справиться.

– Лошадей пускать? – спросил сзади Пестель.

– Подождем, когда они навалятся, – решил Квадратный. – Может, удастся пожертвовать одной.

Ростик знал, что не удастся, но легче было слушать старшину и привычнее для него – солдата одной сплошной войны, в которую они влипли, оказавшись тут, в Полдневье. И тогда загорелись глаза.

Их было невероятно много, казалось, вся равнина перед ними вдруг в один миг вспыхнула этими глазами – красными, бешеными, голодными, немигающими… Казалось, они горят, но не как на Земле у волков – отражая пламя, а сами по себе, словно тысяча светляков вдруг собралась тут, чтобы стало светлее. Но светлее от них, конечно, не становилось. Стало холоднее – от ужаса близкой смерти, от невидимости этих врагов, от их бесчисленности.

Ростик взвел тетиву на арбалете, прикинул расстояние до ближайшего хищника, получалось шагов тридцать, если у него на голове не очень мощные роговые пластины, вполне можно попасть – с какой угодно реакцией отпрыгнуть зверю уже не удастся. Разумеется, он прицелился между глаз. Тетива щелкнула, и почти тотчас их оглушил вой – слитный, мощный, слаженный. Выла не одна зверюга, в которую попал Ростик, а еще несколько десятков, которые тут же стали драться, стараясь поскорее ее прикончить и вырвать кусок сочащегося кровью мяса… Все остальные тоже подвывали, словно негодовали, что Ростик не попал в кого-нибудь поближе к ним, чтобы тоже можно было поучаствовать в драке за пищу…

– Теперь они разозлились, – сухо откомментировал Квадратный.

– Они и без того были…

Какими они были, никто не узнал. Потому что звери стали прыгать… Щелкнула тетива старшины, потом еще одна, из-за спины. Это Пестель помогал закованным в сталь друзьям, и довольно толково, по крайней мере – хладнокровно.

Но больше Ростик ничего не успевал понимать, потому что пришлось работать мечом, раз за разом поднимая его и нанося удар в очередную морду, которая показывалась из темноты… Теперь их можно было рассмотреть получше.

Это не были панцирные шакалы, это оказалась странная помесь медвежьей морды с огромными клыками, маленькими, злобными глазками, мощной грудью и гиеньим, легким в движении торсом. Да, подумал Ростик, если удастся выжить, он предложит назвать их гиеномедведями…