Где-то во Франции - Дженнифер Робсон

до бесконечности. К тому времени, когда Эллен Блайт снова уселась за руль, ее лицо было красным, как помидор, а руки дрожали, как у старухи. Капрал Пайк завел для нее рукояткой мотор, все время бормоча себе под нос «бестолковые девки», и Эллен ловко повела «Кроссли» по асфальтированному двору. Капрал, казалось, направлял ее в открытое пространство, предположительно предназначавшееся для стоянки авто в неучебные часы, когда машина затряслась и резко остановилась, и снова раздался крик капрала. Когда несколько минут спустя машина вернулась к основной группе, мисс Блайт сидела на пассажирском сиденье.

– Слушайте все, – начал капрал, явно пребывавший на грани нервного срыва, а может быть, уже и перейдя эту грань. – Я не могу тратить на вас весь день. Кто-нибудь из вас должен уметь водить этот грузовик – иначе как вы здесь оказались? Ведь чтобы помогать нам, верно? В противном случае вы только добавляете работы мне и моим товарищам!

Лилли поняла: сейчас или никогда. Если никто из них не вызовется, то они рискуют быть переназначены на другую работу – в кухню или куда похуже. Она вышла вперед, чувствуя, как зарделись ее щеки, когда всеобщее внимание обратилось на нее.

– Простите, капрал. Я знакома с грузовиками «Торникрофт», которые, как мне кажется, сходны с грузовиками «Кроссли». Можно мне попробовать?

– Прошу вас, мисс, – усталым голосом ответил капрал. – Не затрудняйте себя проверкой – мы это уже сделали. Давайте сразу перейдем к вождению.

– Да, капрал.

Лилли уселась на водительское место, попробовала ногами педали. Педаль сцепления оказалась очень далеко, и она поняла, что ей нужно сидеть на самом краешке, чтобы дотянуться до педали ногой. Ее сердце колотилось, когда она включила передачу и медленно тронулась с места.

Капрал Пайк попросил ее проехать по периметру парковочной зоны, что она и сделала, выйдя в конечном счете на четвертую передачу. Они уже подъезжали к концу асфальтированной зоны, и она стала переключать передачи вниз, тщательно нажимая педаль сцепления при переходе в нейтраль, а потом делая перегазовку для плавного входа в более низкую передачу. Наконец она отпустила сцепление и поехала на первой передаче.

Капрал тихонько присвистнул.

– Ух ты, я и подумать не мог. Слава богу, одна из вас знает, что нужно делать. Теперь остановитесь и дайте задний ход. Так, хорошая работа. Все верно. Время возвращаться.

Лилли остановила грузовик в нескольких ярдах от группы, развернулась на сиденье и спустила ноги, чтобы вылезти из кабины.

– Нет-нет, оставайтесь, – приказал капрал. – Дамы, – продолжил он, обращаясь к остальным женщинам. – Эта вот ваша подруга отныне будет вашим инструктором. Я даю вам остаток дня для учебы, и если вы не научитесь к этому времени делать то, что нужно, то вам нечего делать на войне. Удачи всем вам. – А потом вполголоса Лилли: – Вам она понадобится.

Мисс Дэвис издала несколько слабых протестующих звуков, но тщетно. Капрал Пайк уже шагал прочь.

– Господи боже… Прямо не знаю, что сказать. Думаю, мы должны принять это. Мисс Эшфорд, как вы предполагаете продолжать?

– Все зависит от того, чего хотят остальные. Может быть, начнем с подготовительных шагов?

– Пожалуйста, начинай, – раздался голос Констанс. – Мне не было видно, что там делал капрал Пайк вначале.

Остальные женщины согласились с Констанс, даже Анни и Бриджет, мисс Дэвис кивнула, Лилли выключила двигатель и подошла к капоту машины.

– Я могу начать с самого начала. Как сказал капрал, прежде чем садиться за руль, важно проверить, залиты ли все жидкости, хорошо ли смазаны соединения. Начнем с коробки передач. Ее нужно залить маслом до центра нижнего вала, чтобы все шестерни внизу находились в масле. Этого масла хватит не меньше чем на четыре сотни миль, но проверять его нужно перед каждой поездкой. На всякий случай.

Шаг за шагом Лилли прошла по всему списку – Джон Прингл настоял на том, чтобы она выучила все назубок. Она убедилась, что ее сотоварищи все поняли и смогут повторить процедуру, после чего перешла к следующему этапу. Теперь она расположилась на водительском сиденье, с которого показала и рассказала, как заводить холодный двигатель, как трогаться с первой передачи, как тормозить без заноса, и, конечно, показала, как делать перегазовку, переходя на более низкую передачу.

Они прервались на обед в половине двенадцатого, и, пока шли в столовую, Лилли чувствовала странное ощущение удовольствия, слыша благодарности и похвалы в свой адрес от всех девушек по очереди. Даже Анни и Бриджет улыбнулись ей. Лилли от всего сердца ответила улыбкой.

Занятия после обеда были столь же удовлетворительными. Женщины по очереди садились за руль, чтобы описать неторопливый круг. Когда они закончили ранним вечером, руки Лилли онемели от многократного кручения заводной рукоятки, в горле у нее першило от выкрикивания инструкций, заглушаемых ревом двигателя, но она при этом чувствовала странное удовольствие.

Лилли решила, что это чувство замечательно. Совершенно незнакомо и просто замечательно. Она провела трудный день, помогая своим подругам по ЖВК, а теперь чувствовала такую усталость, что готова была совершить немыслимое: улечься в постель, второй день подряд не написав письма.

Лилли, конечно, очень хотела написать Робби и горела желанием перенести на бумагу все то, что с ней случилось. Но не сегодня. Письмо Робби может подождать до завтра, а если не до завтра, то до послезавтра. Потому что уж Робби-то, конечно, ее поймет.

– 17 –

Медсестра Уильямсон проработала шестнадцать часов подряд и свалилась от усталости. Она приехала из одного из тыловых госпиталей неделю назад, добрая труженица, никогда не жалующаяся, но непривычная к долгим часам работы, естественным для полевых лазаретов.

Робби подозревал, что ее добил запах в операционной. Даже он не мог не признать, что пахло там в этот день особенно ужасно. В застоялом воздухе висели пары эфира, смешанные с резким металлическим запахом крови, безошибочно узнаваемым и тошнотворным запахом гниющей плоти и земной вонью человеческих экскрементов.

– Рядовой Диксон, – окликнул он санитара. – Моя медсестра упала в обморок. Отнесите ее в палату и приведите кого-нибудь из других сестер.

– Мне подменить сестру Уильямсон? – спросила медсестра-анестезиолог.

– Нет, оставайтесь на своем месте. Если у него начнется шоковое состояние – тут же сообщите мне.

Он почти закончил очищать рану очередного пациента. Эта работа требовала особого внимания и длилась бесконечно долго, но без нее раненый был обречен. В земле содержалось множество бацилл, и подобное ранение осколками снаряда, которые рикошетили от одной поверхности к другой, прежде чем пронзить плоть его пациента в области грудной клетки, было особенно опасно. Он удалил все поврежденные ткани,