ПРАВОСЛАВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ: святоотеческий курс врачевания души - Ирофей Влахос

Если невежество ума, этот глубокий мрак, застилающий зрение души, сделает ее темной и слишком мрачной для разумения божественных и человеческих дел, то ее исцеляет покаяние. Отсюда ясна и великая ценность покаяния. Вот почему преподобный Никита Стифат, описывающий помрачение ума, показывает нам и способ лечения души покаянием. «Но, открывая очи свои покаянием, она все сие видит чисто, слышит внятно и разумеет разумно». Вместе с тем она приобретает ведение Бога и в дальнейшем «поведает всем о дивных благах оных» (Добр. Т.5. С.138). Именно покаяние, которое достигает своей полноты в глубоком плаче и сочетается с откровением помыслов, открывает душевные очи, делая их способными видеть величие Божие.

В сочинениях святых отцов много говорится об обращении ума на сердце, энергии – к сущности. Хорошо известно высказывание Василия Великого, содержащееся в письме к его другу Григорию:

«Ибо ум, который не рассеивается по внешним вещам и не растекается по миру через органы чувств, обращается на себя, а через себя восходит к мысли о Боге. Озаряемый и осияваемый тою красотой, он забывает и о самом естестве и не отвлекает душу ни к заботе о пище, ни к помышлению о внешнем, но, отдыхая от земных забот, отдает все свое усердие приобретению вечных благ» (М. Βασιλείου έργα // ЕПЕ. Т.А'. Σ.64).

Я привел это место целиком, поскольку оно весьма выразительно и потому что его использовал Григорий Палама в своем споре с Варлаамом.

Обращение на сердце ума, прежде рассеянного, то есть обращение энергии к сущности, – это исцеление ума, ибо именно там он обретает свое подлинное место. В ходе этого обращения ум сначала находит плотское сердце, а затем – вышеестественное, духовное.

«Сходя умом в сердце свое, сначала вот это – плотяное сердце, он начинает проникать в те глубины его, которые не суть уже плоть. Он находит свое глубокое сердце, духовное, метафизическое, и в нем видит, что бытие всего человечества не есть для него нечто чуждое, постороннее, но неотделимо связано и с его личным бытием» (Старец Силуан. М., 1994. С.47).

Это обращение ума на сердце есть не что иное, как его объединение, то есть союз ума и сердца. Свидетельством такого союза служат слезы умиления и сладкое чувство божественной любви. «Плач умиления при молитве есть верный показатель того, что ум соединился с сердцем и что настоящая молитва нашла свое первое место, первую степень восхождения к Богу; вот почему он так ценится всеми подвижниками» (там же, с.124). Погружаясь в сердце, ум «совлекается всякого образа, не только видимого, но мысленного» (там же, с.140). Двери сердца затворяются для всего чуждого, «и тогда душа входит во „мрак“ совершенно особого порядка и затем удостаивается неизреченного предстояния Богу чистым умом» (там же, с.134).

Говоря об обращении ума на сердце, то есть его энергии к сущности, необходимо упомянуть о трех движениях ума, как их описывает святитель Дионисий Ареопагит. По словам святителя Дионисия, существуют три движения души и ума. Первое из них – круговое, «вхождение в себя извне и единообразное собирание умных сил». В этом движении душа сперва обращается на себя, собирает все свои силы и таким образом восходит к безначальному и бесконечному Богу, стоящему превыше всего сущего. Этот путь безопасен, он не дает уму возможности впасть в прелесть и, таким образом, является целенаправленным восхождением к Богу. Ум, избавившись от всего тварного, отвергает всякую мысль о твари, всякое мечтание и через покаяние соединяется с сердцем, где ему открывается Бог, так что происходит соединение ума с Богом. Это движение свойственно так называемому апофатическому богословию. Второе движение – прямолинейное, при котором душа «исходит к окружающим ее предметам и от внешних предметов восходит как бы от неких разнообразных и многочисленных символов к простым и цельным созерцаниям». Это так называемое естественное созерцание, или катафатическое богословие, которое созерцает Бога в природе. Через созерцание природы душа восходит к Богу. Этот метод подвержен прелести, поскольку многие люди, привыкнув таким образом непосредственно наблюдать творения Божий, прельщаются и начинают поклоняться твари более, нежели Творцу и Создателю. Третье движение, так называемое спиралеобразное, представляющее собою сочетание первых двух. Святые отцы отдают предпочтение первому движению, которое зовется круговым, поскольку образует некий круг. Ум обращается на сердце и через сердце восходит к созерцанию Бога. Таким образом можно избежать прелести (Дионисий Ареопагит. О божественных именах. PG.Т.3. Col.704-705). Это круговое движение достигается через умную молитву, с помощью которой подвижник старается «собрать ум в себе, чтобы он двигался не прямым, а круговым и неложным движением» (Свт. Григорий Палама. Триады... С.49).

Итак, обращение ума достигается с помощью молитвы, и главным образом так называемой умной молитвы, когда ум, чистый от всякого помысла и представления, не отвлекаясь, молится Богу. Поэтому Нил Подвижник ублажает ум, молящийся невещественно и без рассеяния:

«Блажен ум, который во время молитвы хранит совершенное безмолвие. Блажен ум, который, молясь без развлечения, восприемлет все большее и большее вожделение Бога. Блажен ум, который во время молитвы бывает невещественен и нестяжателен. Блажен ум, который во время молитвы держит совершенное ко всему нечувствие». (Добр. Т.2. С.221-222)

Рассмотрев, какими способами достигается исцеление ума, обратим теперь внимание на результаты лечения. Опираясь на творения святых отцов, посмотрим, во что превращается ум после исцеления или в ходе лечения.

Одним из первых плодов является бесстрастие. «Ум, обуздавший свои страсти и ставший выше печали и радости, бесстрастен». Находясь в этом состоянии, он радуется, когда приходят скорби, и воздерживается в радостях, так что никогда не нарушает меры (Добр. Т.2. С.221-222). Это бесстрастие и есть «животворящая мертвость Господа», которая возникает благодаря действию Всесвятого Духа (там же, с.117). Освобождаясь от внешних воздействий и очищаясь от скверны греха, ум яснее видит вещи. Он видит все ухищрения лукавого и даже самый момент, когда тот готовится к брани. «Когда ум освободится от попечения о телесном, то соразмерно с тем видит он ухищрения врагов» (Преп. Марк Подвижник. Добр. Т.1. С.534). Бесстрастный ум «видит тонкие помышления и когда бодрствует тело, и когда в сон погружается» (Преп. Фалассий. Добр. Т.3. С.54). Если совесть чиста, то страстные помыслы не беспокоят ее во время сна, когда бездействует мысль.

С бесстрастием теснейшим образом связано очищение. «Чист есть ум, вышедший из неведения и просвещаемый божественным светом» (Св. Максим Исповедник Добр. Т.3. С.167). Очищение ума имеет важное значение, поскольку через него человек приобретает ведение Бога. «Чистый ум иногда Сам Бог учит... иногда же внушают ему доброе святые силы, а иногда созерцаемое им естество вещей» (там же, с.212). По словам преподобного Максима, «чистый ум пребывает или в простых помышлениях о вещах человеческих, или в естественном созерцании видимого, или в созерцании невидимого, или в свете Святой Троицы» (Добр. Т.3. С.17). Он постигает смысл Писания: тогда отверз им ум к уразумению Писаний (Лк. 24:45).

Как утверждает преподобный Максим, существует некое влечение ума к знанию. «Познание Бога естественно восхищает к себе чрез любовь чистый ум» (там же, с.167). «Дух Святой, находя ум обнаженным от страстей, сообразно с тем тайно вводит его в познание уповаемого» (Преп. Фалассий Добр. Т.3. С.315). Через это человек становится богословом, ибо способность богословствовать доставляется не человеческим знанием и усердием, но действием Святого Духа, Который почивает в чистом сердце. «Ум, очищенный от всякой нечистоты, по блестящим и светлым разумениям бывает для души звездным небом, имея в себе Солнце правды сияющим и светлые лучи богословия испущающим» (Св. Никита Стифат. Добр. Т.5. С.132). Вот почему авва Сисой отвечал на вопрос аввы Аммона, следует ли совершенствовать речь чтением Писания, чтобы быть готовым к возможным вопросам: «Не нужно, но лучше чистотою ума приобрети себе и беспопечительность, и дар слова» (Γεροντικόν. Σ112, ιζ').

Истинное богословие – это не плод концентрации мысли человека, но проявление Святого Духа. Очистившись, ум человека озаряется, и тогда человек, если он располагает необходимой способностью ума, то есть мудростью, может богословствовать. Поэтому можно сказать, что вся жизнь и само тело человека является богословием. Очищенный человек всецело обращается в некое богословие. Конечно, святые отцы иной раз использовали опыт отцов-предшественников, но не потому, что сами не обладали опытом, а потому, что хотели подтвердить его. Это было особенно необходимо во времена, когда существовали люди, отрицавшие такой опыт.