100 великих событий XX века - Николай Непомнящий

23 ноября лорд Карнарвон прибыл в Луксор. На следующий день ведущую в гробницу лестницу вновь откопали. Теперь уже до конца – все шестнадцать ступеней. Внизу замурованного входа ясно различались оттиски печатей – среди них несколько с именем Тутанхамона. Интуиция и опыт не обманули надежд Г. Картера: гробница найдена. Но в этот момент сомнение и беспокойство вновь овладели присутствующими. На облицовке двери сверху отчетливо было видно, что ее некогда вскрывали, и притом, вероятно, дважды. И тут, очевидно, побывали грабители.

Утром 25 ноября, после того как самым тщательным образом на рисунках и фотографиях запечатлели оттиски печатей, разобрали каменную стену, преграждавшую вход. За ней, доверху засыпанный щебнем и камнем, шел наклонный коридор высотой 2,5 м и шириной 2 м. Рабочие приступили к расчистке коридора. Следы, оставленные грабителями, становились все более явственными: целые алебастровые сосуды и их осколки, черепки, расписные вазы, печатки все чаще и чаще попадались среди щебня. К вечеру значительную часть галереи очистили, но до конца так и не дошли.

Наступило утро 26 ноября – дня, который стал для Г. Картера «самым чудесным днем жизни». После полудня, когда от входа по коридору прокопали 10 м, показалась другая дверь, также замурованная и запечатанная печатями Тутанхамона и царского некрополя. И здесь виднелись следы взлома. У самого входа лежала превосходной работы деревянная полихромная портретная голова Тутанхамона, как бы вырастающая из подставки, имеющей форму цветка лотоса.

Решающий миг наступил. Из коридора вынесли последнюю корзину щебня. В левом верхнем углу двери Г. Картер пробил отверстие – там, где за тысячелетия до этого его проделали грабители. Изнутри вырвалась струя нагретого воздуха, которым почти тридцать веков назад дышали люди, последними оставившие гробницу. Просунутый в дыру щуп двигался свободно. Следовательно, за дверью завалов нет. Г. Картер осторожно поднес к отверстию свечу. При ее трепетном свете он увидел то, что не доводилось видеть до него ни одному египтологу, да едва ли доведется когда-либо еще увидеть. На мгновение он лишился дара речи.

А теперь ненадолго предоставим слово ему самому, потому что никто лучше не сможет передать чувства, испытанные им от представшего зрелища:

– Впечатление было грандиозное, смутное, подавляющее… ни о чем подобном мы даже не мечтали. Перед нами была комната, настоящий музейный зал… полный всевозможных предметов. Некоторые казались нам известными, другие совершенно ни на что не походили, и все они были навалены друг на друга в неисчерпаемом изобилии.

…Прежде всего справа от нас выступили из темноты три больших позолоченных ложа… Боковыми сторонами каждого ложа служили фигуры чудовищных зверей… головы их вырезаны с потрясающим реализмом… Затем еще дальше направо наше внимание привлекли две статуи, две черные скульптуры фараона в полный рост. В золотых передниках и золотых сандалиях, с булавами и посохами в руках, со священными уреями-хранителями на лбу, они стояли друг против друга, словно часовые.

Это были главные предметы… Между ними, вокруг них и над ними громоздилось множество других вещей: сундуки с тончайшей росписью и инкрустацией; алебастровые сосуды, некоторые с прекрасными сквозными узорами; странные черные ковчеги; из открытой дверцы одного из них выглядывала огромная золоченая змея; букеты цветов или листьев; красивые резные кресла; инкрустированный золотом трон; целая гора любопытных белых футляров овальной формы; трости и посохи всевозможных форм и рисунков. Прямо перед нашими глазами, на самом пороге комнаты, стоял великолепный кубок в форме цветка лотоса из полупрозрачного алебастра. Слева виднелось нагромождение перевернутых колесниц, сверкающих золотом и инкрустациями, а за ними – еще одна статуя фараона.

Однако никаких признаков погребения, ни саркофагов, ни мумии не было и в помине. Присутствующие решили было, что открыт еще один тайник. Но когда внимательнее вгляделись в правую стенку комнаты, где, устремив друг на друга пристальный взор, стояли деревянные покрытые черной краской статуи фараона – изображения его Ка, то между ними заметили еще одну замурованную дверь. Появилась надежда, что за нею имеются и другие помещения и в одном из них, быть может, укрыт саркофаг с мумией царя.

27 ноября с рассветом работы возобновились. Прежде всего в гробницу провели электрическое освещение. Одновременно фотографировались и зарисовывались печати на второй двери. Затем разобрали ее и вошли в переднюю комнату. Как ни хотелось Г. Картеру, лорду Карнарвону и другим археологам проникнуть за манившую их своей загадочностью дверь, об этом нечего было и думать. Для того чтобы убрать обмуровку, неизбежно пришлось бы сдвинуть с места кое-какие предметы. Могло случиться и худшее – некоторые из них могли быть повреждены, чего, разумеется, следовало всячески остерегаться. Один из непререкаемых законов современной археологии гласит: ничего не может быть взято или сдвинуто с того места, где находилось в момент открытия, пока не будет точно зафиксировано на плане и сфотографировано, а в случае необходимости и зарисовано. Особенно хрупкие предметы следует подвергнуть тут же предварительной консервации – в противном случае возможен непоправимый ущерб.

Г. Картер принял единственно правильное с научной точки зрения решение: вскрыть замурованную дверь лишь тогда, когда в передней комнате будет завершена вся работа и ее полностью освободят.

В тот день еще одно открытие ожидало Г. Картера. При более тщательном осмотре передней комнаты выяснилось, что под одним ложем, стоявшим направо от входа в юго-западном углу, пробит лаз. Оказалось, что здесь имеется еще одна замурованная дверь, в которой осталось незаделанное отверстие.

Соблюдая величайшую осторожность, дабы ничего не повредить и не сместить, Г. Картер прополз под ложем через брешь в помещение, получившее впоследствии название боковой комнаты или кладовой. В отличие от передней комнаты, имевшей 8 м в длину и 3,6 м в ширину, она была значительно меньше: 4 м в длину и 2,9 м в ширину. Пробраться в кладовую было просто невозможно: ее сплошь загромождали самые разнообразные предметы. Тот из воров, что пролез сюда сквозь пролом, переворошил решительно все, а содержимое ларцов и сундуков просто вывалил на пол. Кое-какие вещи он передал своим сообщникам в переднюю комнату, где те их бросили, поскольку они показались им недостаточно ценными. Естественно, что заняться кладовой можно было также только после того, как будет очищена передняя комната.

Теперь, когда картина стала более или менее ясной, следовало подумать об организации работы и ее методах. Прежде всего, каждую вещь, как уже упоминалось, надо было сфотографировать и нанести на план, а в случае необходимости подвергнуть предварительной консервации. Затем найти подходящее место для лаборатории: ведь все следовало описать, более тщательно отснять, возможно, заняться реставрацией и, наконец, упаковать для перевозки в Каир. Для всего этого необходимы были самые разнообразные материалы и, конечно, прежде всего люди – опытные специалисты: археологи, эпиграфисты, химики-реставраторы, художники, фотографы.

29 ноября 1922 г. состоялось торжественное открытие гробницы в присутствии ответственных лиц, а на следующий день ее осмотрел директор Службы древностей. Теперь этот пост занимал профессор Пьер Лако. Тогда же, 30 ноября, в «Таймс» появилась заметка под заголовками «Египетское сокровище. Важное открытие в Фивах. Длительные поиски лорда Карнарвона». Далее следовал текст, в котором говорилось, что находка гробницы «обещает быть наиболее сенсационным открытием века в области египтологии». Затем давалось краткое описание обнаруженных предметов, основанное на первых, не совсем точных впечатлениях.

Обеспечив надежную охрану гробницы, Г. Картер 6 декабря отправился в Каир для закупки всего необходимого. Что касается лорда Карнарвона, то он возвратился в Англию, надеясь позднее вновь приехать в Египет.

В Каире Г. Картер не только запасся нужными ему материалами и оборудованием, заказав в первую очередь надежную стальную решетку, но и договорился о сотрудничестве с опытными и надежными специалистами. К нему перешли фотограф Г. Бертон и два чертежника. Обещал помощь археолог А. Мейс. Директор Химического департамента, знаток древнеегипетского ремесла и технологии А. Лукас также охотно согласился оказать содействие. Впоследствии к ним присоединились один из лучших знатоков египетского языка, профессор А. Гардинер, и не менее известный историк профессор Д. Брэстед.

В середине декабря Г. Картер вернулся в Долину Царей и, установив прежде всего стальную решетку перед входом в переднюю комнату, с 18 декабря принялся за работу.

Когда из передней комнаты был вынесен последний предмет, в ней оставались только стоявшие по сторонам замурованного входа две статуи Ка фараона, огражденные досками. Теперь можно было приступить к вскрытию запечатанной двери. И вот этот день, 17 февраля 1923 г., со страстным нетерпением ожидаемый всеми, наконец наступил.