Бандит (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

— Наемники возьмут заказ — пожал плечами Багс — пусть стараются! Дадим аванс, остальную сумму потом, когда притащат девку. Убьет — значит, платить не будем. Притащат — расплатимся.

— Да, это правильно. Хорошая мысль! — одобрил Шараш — Кто есть на примете? Кто сможет нормально сработать, и не убьет эту суку?

— Может обратиться к ловцам рабов? У них в привычке именно ловить людей, а не убивать. Кстати, когда закончим с ней — можно будет ее и продать. Им же и продать!

— Хе хе…ну ты, Багс…насмешил! — Шараш мерзенько хихикнул и снова оскалился — Продадим, чего уж там! Но прежде ребятам отдадим — пусть с ней позабавятся. Ты же что ей сказал, сам рассказывал? Что она в борделе будет пользоваться успехом. Вот и пускай потренируется с нашими парнями! Хе хе хе…

Отсмеявшись, оба бандита задумались. «Политически» проблема была решена, теперь нужно все сделать практически. Девка и в самом деле непростая, взять ее наскоком будет трудно, если вообще возможно. И кстати сказать — наемники стоят денег. Хорошие наемники — стоят очень приличных денег. Стоит оно того?

Еще минут через пять был сделан вывод: наемники стоят денег, и денег больших. Потому пускай этой девкой занимаются свои бойцы. Если кто-то из них погибнет — всегда можно найти замену, мало ли желающих служить удачливому и богатому вожаку? Просто нужно как следует разработать операцию захвата, и тогда все будет в порядке. Девка нужна живой, но кто сказал, что целой?

* * *

Тридцать дней прошло с посещения Багса. Все это время Аурика жила как на раскаленных углях. Она не обольщалась — ее не оставят в покое. Не те это люди, чтобы так просто забыть нанесенную им обиду. Она знала, кто такой Шараш, что из себя представляет, и каковы законы этого сообщества. Ждала — каждый день, каждую ночь, каждую минуту — вот сейчас из-за кустов выскочит враг, вот сейчас скрестятся клинки, и ей придется защищать свою жизнь. Но ничего не происходило. День за днем, неделя за неделей…тихо, мирно, спокойно. Принимала товар, отгружала разъездным торговцам, выдавала деньги агенту тех, кто давал ей товар с отсрочкой платежа.

Он приезжал раз в неделю в сопровождении пятерых молчаливых бойцов с замотанными по самые глаза лицами. Пересчитывал деньги, укладывал их в мешочки, и оставив расписку уходил чтобы появиться через неделю в одно и то же время. Человек лет пятидесяти на вид, он был очень аккуратно, и даже щегольски одет, разговаривал тихо, вежливо, и не говорил ни о чем лишнем.

Сегодня был день выплаты, а завтра Аурика ожидала очередной караван с товаром. Склад был практически пуст, так что если караван завтра не появится, ей придется отказать нескольким торговцам, а это очень и очень нежелательно.

Кассир прибыл ровно в полдень, как и всегда. Войдя в магазин, поздоровался с хозяйкой, и не тратя лишних слов сразу перешел к делу. Считал он монеты быстро, так быстро, что они мелькали в его сухих, длинных пальцах, никогда не имевших дела ни с тяжелым трудом, ни с рукоятью меча, оставляющей на ладони твердые, как подошва мозоли.

Закончив и уложив монеты в кожаную сумку, кассир неожиданно для Аурики изменил своему обычному распорядку — не сразу вышел из магазина, а кивнул двум своим сопровождающим (три остались снаружи, чтобы никто не мог войти в лавку), и приказал им выйти наружу. А когда он и удивленная донельзя Аурика остались наедине, взглянул на нее странным взглядом, таким, будто бы она была чем-то тяжело больна и мужчина об этом искренне сожалел, а потом и сообщил, своим глухим, бесцветным и негромким голосом:

— Я уполномочен сообщить, что наша организация расторгает с тобой принятое ранее соглашение. Теперь мы будем работать с другим. С другими. (он будто нарочно сделал оговорку) Окончательный расчет произведем через неделю — мы посчитаем, какая сумма на тебе осталась.

Он помолчал, глядя в столешницу перед ошеломленной и не нашедшей чего сказать Аурикой, поднял на нее взгляд и чуть прищурившись, добавил:

— Желаю тебе удачи, здоровья, и…сохранить свою жизнь. С сегодняшнего дня удача тебе очень и очень понадобится. Надеюсь, ты все поняла. Мы к тебе претензий не имеем, но…дело, есть дело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он замолчал, взял с прилавка тяжелую сумку, и заметно прихрамывая пошел к двери. Аурика не выдержала и спросила, обращаясь к его чуть сгорбленной спине:

— Кто?! Шараш?

Кассир остановился, оглянулся, и чуть заметно кивнул, усмехнувшись. Аурике этого было достаточно. Она все поняла. Ее продали. Продали этому мерзавцу, который предложил ее нанимателям что-то такое, от чего они не захотели отказаться. Впрочем — что они могли еще предложить, кроме как деньги? Все и всегда упирается только в деньги!

Аурика пошла к двери и закрыла ее за кассиром. На задвижку закрыла. Все. Теперь — все. Кончилась ее работа, кончился покой. Она вдруг испытала странное облегчение, будто сбросила с себя тяжкий груз, который давил, прижимал к земле. Ну не ее это было дело, не ее! Да — спокойное, да — непыльное, нетрудное, но…не ее. Вот только теперь она не знала, чем ей заняться. Если выживет, конечно.

И снова подумала о том, что может все-таки сдать этого ворка? Пойти к Шарашу, и сказать, что она сдает парня ему с тем условием, что бандит не тронет ее знакомую, которая совершенно не при делах. А возможно — даже сама притащит этого бледнолицего под темные очи бандитского вожака.

Совесть? А причем тут совесть? Разве это она убила двух парней Шараша? Парень ей — никто! Какой-то случайный, странный ворк, от которого неизвестно что следует ожидать. А Селена ее поймет и простит. Свои дела — это не чужие дела. Они всегда ближе. И нужно жить так, как живут Шараш и ему подобные — ты сдохни сегодня, а я завтра, или никогда. Уж чего-чего, а будучи наемницей она этот принцип затвердила, как первую молитву Создателю.

Ну ладно — сдала она ворка. Что дальше будет? Ох-хо-хо…а дальше ничего хорошего не будет. Аурика и это знала наверняка. Теперь — поздно. Теперь ей не простят обмана. Теперь она сообщница ворка, и с ней поступят соответственно. И никто, никто за нее не заступится! О чем сегодня четко и недвусмысленно дал понять кассир.

Уходить надо. Деньги у нее есть — и прикопанные, и в имперском банке. Хватит на несколько лет безбедной жизни, а если экономить, то возможно и до конца этой самой жизни. Вот арсенал куда девать…только если положить в дом Селены?

Месяц она не была у Селены. И Селена к ней не приходила. Через посыльного прислала записку, что в курсе ситуации, и пока все не разрешится — лучше будет не встречаться. Умное решение, точно. Посыльный принес ей записку сюда, в лавку.

Ох-хо-хо…вот это она влипла! Вот это попала! Интересно, а что там с ворком? Живет у Селены? Наверное, живет, иначе она бы уж сообщила.

Аурика окинула взглядом лавку, к которой уже привыкла, прикипела душой. Как второй дом, это точно! Жаль лавку. Продать ее точно не дадут. Шараш за эти годы такую силу набрал — никто против него не пойдет. Скажет, чтобы не покупали — и никто у Аурики ничего не купит. Забыть надо про лавку.

Женщина достала из-под прилавка свои мечи, пристроила их на пояс — жестко, крест-накрест. Так удобнее всего — одно мгновенное движение, и противник повержен. Каждый меч длиной чуть больше локтя, можно сказать — два больших парных кинжала. Но в тесном переулке или в помещении — лучше таких мечей и нет. Остальное оружие уже на месте — как и всегда. Кольчуга под рубахой. Можно отправляться домой, и там, в относительно спокойной обстановке все и обдумать.

Она решительно толкнула дверь и вышла на крыльцо магазина, щурясь от яркого полуденного солнца. День в самом разгаре, сейчас она бы шла в трактир, чтобы как следует пообедать. Но вот…закончился ее рабочий день. А может быть и век.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ослепленная солнцем Аурика не сразу заметила, что возле ее магазина подозрительно мало прохожих. Будто повымерла базарная площадь в этом месте, будто сейчас не полдень, а самая что ни на есть настоящая полночь. А когда заметила, было уже поздно.