Кольцо Кощея - Михаил Михайлов

Взрыв, разлетевшиеся осколки камня и обугленные щепки вывели меня из ступора. Зато вогнали в него окружающих. Черный Козел оказался сидящим на пятой точке, подняв передние копыта перед собою, словно загораживаясь от неведомой опасности. Борода была почти полностью снесена – так, остались малые кусочки от прежнего величия. Левый рог снесен под корень, только неровный слом напоминал о его недавнем присутствии. Да и вообще, вся левая сторона морды перекошена, словно после хорошего нокаута.

Это был фурор! Большего, чтобы заставить запомнить себя и присудить первое место со всеми сопутствующими званиями и призами за примененное заклинание, я сделать не мог. Косясь то на меня, то на статую Козла, которая потихоньку, почти незаметно для глаз, стала погружаться в землю, представители нечистой силы принялись разбегаться. Часть из них стартовали прямо на четвереньках, на которых оказались после взрыва, не теряя времени на подъем и разгибание туловища. Через пару минут на Лысой горе никого не было. Только один я и покалеченная голова Козла, исчезающая в земле. Выражение на его морде до сих пор было ошарашенно-удивленным, с ноткой обиды: как, мол, так и за что?

Глава 11

– Эх, Кощей, – покачала головою Баба-яга, когда вытянула из меня все подробности случившегося на Лысой горе, – все-то тебе покоя нет. Ведь просила же, чтобы вел себя потише. Просила?

– Угу, – промычал я, не имея возможности нормально ответить, так рот был занят завтраком.

– Вот тебе и угу. Считай, со всеми важными лицами в нечистом мире рассорился.

– Бабуля, – прожевав голубец, поинтересовался я у собеседницы, – да что такого неприятного случилось? Ну, подумаешь, попортил статую. Да я ее сам отремонтирую, если понадобится. Там всех проблем – новый рог нарастить и бороду приделать.

– Кощей, – сердито посмотрела на меня бабка, – ты хоть понимаешь, что сделал? Это не просто статуя. Черный Козел – символ власти и поклонения для всех ведьм и колдунов. Мало того что ты не дал им показать себя и получить награду от Люцифера, так еще и нарушил устоявшийся порядок на шабаше. Вся нечистая сила теперь подумает, что ты решил забрать в свои руки власть над всем нечистым миром. Ведь сначала с Водяным рассорился, потом с Лешим, причем над обоими одержал победу, так сказать. Показал этим двум патриархам, что в любой момент можешь им вставить фитиля, как ты иногда любишь говорить.

– Бабушка, – выпучил я глаза, – да какая власть, какой фитиль? С этими двумя дедами случайно получилось. Кстати, при чем тут Люцифер и что за награда? Если так подумать, то я ее и выиграл. Если не вручат мне приз, буду обжаловать в суде неправильное решение.

Я довольно засмеялся, вспомнив выражение на лицах собравшихся после порчи символа шабаша, и потянул блин в рот, по пути опустив его в плошку со сметаной. Яга только вздохнула тяжко, пододвинув поближе блюдо с блинами:

– Во время шабаша Черный Козел есть олицетворение Люцифера. У статуи и Главного Нечистого в это время существует что-то вроде слияния – Люцифер все видит глазами Козла и вполне способен им двигать. А насчет награды…

Бабка немного помолчала, всматриваясь в мое лицо, но, не найдя и тени раскаяния или понимания важности информации, продолжила:

– Лучшая ведьма или колдун на весь год до следующего шабаша получает покровительство Люцифера и Силу. Даже самый слабый колдун или ведьма после этого становятся на один уровень со старейшими и сильнейшими представителями своего племени.

– Ха, – развеселился я, – это получается, что я дал по рогам самому Люциферу?! Вот это штука – скажи кому, и фиг дождешься, что тебе поверят.

– Тебе, Кощей, поверят, – вздохнула бабка. – Теперь вся нечистая сила будет обходить твой замок еще дальше.

– Это хорошо, – с важным видом кивнул я и ухватил расстегай с рыбой. – Меньше народу – больше кислороду.

– И любви от них ты теперь не дождешься, – нахмурилась бабка. – Даже той прежней, больше похожей на уважение и страх. Теперь они скорее ненавидеть станут.

– Это с чего бы? – удивился я. – Из чародейской братвы никто же не пострадал.

– А Сила? – резонно напомнила мне бабка про бонусы, которые в этом году не достались никому. – За одно это многие согласятся напакостить тебе в любом виде.

Я призадумался. Перспектива иметь толпу недоброжелателей была как-то не по вкусу. Примерно представляю себе, на что готовы все те, кто рассчитывал получить могущество, хоть и временное. А куча врагов мелких намного хуже, чем пара-тройка сильных: первые массой возьмут.

– Бабуля, – попытался я прояснить кое-что, – я бы сам ни за что не стал вмешиваться, но получилось так…

– Это ты про что? – насторожилась Яга. – Про причины твоего поступка ты мне не рассказывал. Ну-ка, давай об этом подробнее.

Пришлось вкратце рассказать о Марьюшке и о том, как она меня взяла «на слабо». Ведь, если бы не симпатичная девчонка, я бы с места не тронулся, чтобы показывать свои придумки. А так распушил перья, как павлин, и пошло-поехало. В итоге имею сейчас то, что имею. Во время короткого пересказа меня заинтересовала реакция Яги на имя молодой ведьмы, моей бесовки-искусительницы. Бабка нахмурилась и нервно пробарабанила пальцами дробь на столе, но от комментариев отказалась.

– Так, – отмахнулась она, – знаю ее немного. Молодая и способная ведьма, но очень уж неусидчивая и любительница пошутить и сделать что-то новенькое… отчего и страдают частенько окружающие. Совсем как ты, Кощей.

Тут на кухне появился незнакомый домовой, который сообщил мне, что во дворе ждет Соловей с очень важным делом. Разбойник почти слезно просит уделить ему минутку, по крайней мере, именно такая мысль возникла у меня в голове после торопливых слов домового.

– А где эти? – спросил я у Яги перед тем как покинуть кухню. – Ну, домовые, с которыми всегда дело имею?

– Убираются, – пожала плечами Баба-яга. – Сказали, что ты им поручил навести порядок еще лучше, чем обычно.

– А-а, – протянул я, вспоминая, что и в самом деле неугомонная троица была отправлена мною на ПХД, то бишь парко-хозяйственный день, чтобы занять их неуемное воображение и направить кипучую энергию в более контролируемое и безопасное русло.

Ладно, пусть убираются, а то прослышат про происшествие на шабаше и сами пожелают нечто подобное повторить, тем более что я не уверен в том, что никто из них не запомнил рецепт изготовления пороха. На миг в глазах пронеслись картина взлетающего на воздух замка и тройка закопченных домовых, сидящих немного в сторонке возле подрывной машинки из фильмов про партизан. Пришлось помотать головою, чтобы отогнать тревожный образ. С этих станется провести подобный эксперимент, дай только сведения и материал.

Соловья и двух оборотней нашел я возле фонтана; с сосредоточенным видом он нарезал круги вокруг большого мешка, в котором кто-то возился. Кто-то среднего телосложения. От этого неизвестного доносились шипящие звуки и нечто вроде мяуканья или мычания, что ли. Любопытно, кого это Соловей засунул в мешок и почему принес именно ко мне – может, кого-то из моих обидчиков? Хотя кто может обладать такими пропорциями из числа тех, кто меня обидел, я и примерно не представляю. Если мне не изменяет память, то таких раз-два и обчелся. Да и назвать их обидчиками – сильно завысить реальный статус.

Разбойники дружно пожелали мне доброго утра.

– Здорово, Соловей, – поприветствовал я главаря, не взглянув на подчиненных. – А это что за штука, кого запихнул-то?

– Так ведь сам же говорил про две телеги золота, – удивился романтик с большой дороги и ткнул пальцем в мешок. – А тут как раз выкуп будет на столько. Князь за свою дочку не поскупится выплатить из казны, хоть всю отдаст.

– Князь? – переспросил я, уже начиная догадываться о личности того, точнее, той, что сидит в мешке.

– Ага, – кивнул мне Соловей, – князь. Тут дочка его сидит – случайно попалась на дороге, где купцов караулили. Долго думал насчет ее захвата, но когда она сбежала от своей охраны, решил – судьба. Ничего, зато теперь и послушная будет, и тебе, Кощей, прибыток золотой.

Первой мыслью было отправить Соловья обратно. Пусть отпускает девчонку. Княжна мне очень понравилась, когда я рассекал в старческом прикиде – вежливая, прямолинейная и без фальши. В моем мире таких можно по пальцам одной руки пересчитать. Да, хотел отпустить, но хренов Соловей повторно напомнил про золото, и моя жаба, которая золотая лихорадка, молча ухватила лапами за горло сразу и совесть, и доброту. После короткой схватки пупырчатое земноводное уже закатывало под болотный мох остывающие тела лучших черт моего характера.

– Золото – это хорошо, – невольно потирая зазудевшие при звуках этого слова ладони, произнес я. – Очень хорошо! Давай доставай мой вклад в сокровищницу замка.