Код Омега - Райдо Витич

— В башню ее, — бросил тихо Арлан.

Женщину подхватили и выволокли прочь.

Глава 9

"Платить, рождаться": о чем он говорил, — думала Стася, поглядывая на свет, льющий из оконца далеко над головой, под потолком.

Два дня как о ней забыли и можно было бы прийти в себя, но она измучилась разгадкой ребусов, устав больше, чем когда ее сюда вели. И ничего на ум не шло, ни одного ответа на миллион вопросов. А в это время, возможно, на Лорда уже посягнули. Чему тут удивляться, зная какой имидж он себе создал? Желающих отправить его на тот свет наверняка — полк. Она бы к нему присоединилась, будь Арлан не Чижовым.

Подумать только, ей придется играть роль спасительницы и прикрывать его!

"Чижа, не Арлана-убийцу", — заверила себя.

Сознанию претило, а сердце убеждало: сделаешь, переживешь. Выбора у тебя нет. Сможешь поднять руку на Николая? Гадать не надо — нет. Неважно, что зовут его иначе, что он иной — все равно это он.

Русанова склонила голову и продолжила свивать солому с лентами от брюк. Единственный выход из этой каменной норы — окно. Она уже поднималась по камням к нему и знала, что пролезет. Другое — внизу обрыв метров на семь-десять, отвесная скала и арка террасы на первом этаже. Дальше дело техники. И станет тенью Арлана?…

Стася затянула узел на скрутке, гоня от себя тяжелые мысли. Закинула веревку на плечо и полезла к окну. Вскарабкалась, пыхтя, чертыхаясь и обдирая тело об узкий каменный проем, зацепилась за уступ и привязала конец веревки к единственному железному штырю.

Веревка достала лишь до арки и пришлось рисковать, прыгать вниз. Шлепок босых ног о камни и Стася нырнула в тень колонны, огляделась.

Через прохладный полумрак анфилады виднелся дворик, залитый солнцем. Слышались звуки работы: что-то пилили, катили, складывали. По лестнице за перекрытием спускался вниз человек, натягивая на ходу перчатки. Арлан.

Женщина, стараясь не шуметь и быть незамеченной, пробралась к последней арке и замерла у колонны, увидев, что по переходу бежит паж:

— Лорд Арлан! Лорд Арлан!!

Вылетел впопыхах на лестницу и кубарем скатился со ступеней ему под ноги. Мужчина мельком глянул на него и подхватил за шиворот.

— На вашем месте, я был бы осторожнее, — почти пропел. — В чем дело?

— Она ушла, исчезла! Она!…

— Успокойтесь, Том.

Мальчик стих, а мужчина стоял и смотрел на рабочих, что копошились во дворе. Стася разглядывала его спину, надеясь, что он не объявит сейчас тревогу.

— Идите, Том.

— Но как же?…

— Передайте Йохану, что нет причины для беспокойства. Моя жена глупа настолько, что не ушла, она в замке. Надеется на что-то?

Он говорил как будто Стасе, но та могла поклясться — не мог знать, что она рядом, слышать, как не мог видеть ее, даже если бы у него выросли глаза на затылке.

О, эта самоуверенность! Каков?!

Пыталась возмутиться и не могла. К собственному огорчению, ей нравилось в нем даже это. Хоть плачь! «Глупа»? Он прав. Ведь он не Чиж, не Тео — надменный, подлый и самовлюбленный эгоист, убийца беспринципный! Но черт бы всех побрал в этом мире, до чего влечет к нему! Влечет, как к Николаю, и все преграды кажутся пустыми!

Арлан медленно, словно нарочно тянул время, спускаясь вниз. Стася заметила в руках одного молодого рабочего нож. Взгляд мужчины на лорда был однозначен. Миг все решил. Русанова без раздумий прыгнула из своего укрытия на ступени, надеясь упредить Арлана, мужчина же метнулся к лорду с ножом. Лорд, не глядя, уклонился и развернулся. Одна рука схватила руку мужчины, и ударила ее о стену, заставляя разжаться и выронить оружие. Другая кинула Стасю к стене и прижала за горло предплечьем. При этом на женщину он и не смотрел — в упор глядел на напавшего:

— Что же вам неймется, Константин?

Тот зло скривился, но промолчал. Арлан ногой поддел клинок, подбросил и виртуозно поймал его. Русановой показалось, что он сейчас войдет в грудину Константина, но лезвие сверкнуло и ушло за пояс лорда.

— Идите, глупец. Еще раз нападете и не родитесь вовсе, — пообещал спокойно. И отпустил.

Стася ничего не понимала — смотрела на согнутые плечи мужчины, что нехотя покидал двор, и думала: откуда что взялось? Убийца, проявивший милосердье? Тогда он ангел, а она Мадонна!

— Ошибка: я не то и не другое, как и вы, — протянул Арлан, с насмешкой глядя в глаза Стаси. — Вы, видно, одичали, дор-рогая, раз позабыли осторожность. Куда вас понесло? На острие кинжала? Вы изобретательны, отдаю вам должное. Но этот вариант уйти от меня не для вас.

Она бы могла опровергнуть его уверенную речь, развеять сомнения, сказать что-нибудь едкое или дерзкое, но отчего-то слова вымолвить не смогла. Она смотрела в его глаза и видела Чижа. И словно провалилась в безвременье, вычеркнув прошлое, тот отрезок, что в этом мире провела. Он жив был, он жил и здравствовал. Вот он, лишь руку протяни, дотронься. Убедись и избавься от тоски, что душу выжгла — он жив. Он. Коля. Чиж. Любимый…

— Ах, что за наряд! — он рассмеялся. — Дор-рогая, я вам говорил, что мужской наряд вам не идет, и вы послушались! Скорбите о пропавшей брачной ночи? Желаете меня соблазнить? — прижал к стене. И встрепенуться бы, оттолкнуть, но Стася будто не только онемела, но и сил лишилась. Его руки стиснули ее за талию так крепко, властно и все ж не грубо, что и желанья нет отпор дать.

— О, да вы никак и, правда, думаете соблазнить? — почти прошептал в лицо ей. Губы близко и запах от него дурманный, сладкий, что кругом голова и пелена перед глазами.

Арлан нахмурился — что-то в ней не так.

— Что с вами? Решили, я прощу вам ваши преступленья, куплюсь на милую игру и все забуду?

Кого он спрашивал? Скорей себя.

— Вы пытаетесь сыграть ее? Расчетливо. Но вы — она, что небо и земля, — взгляд изменился, стал колючим как пурга. — Из-за нее я бы забыл вам все, но вы ее убрали от меня и даже там не дали нам соединиться. Вам нужно было вмешиваться в ход событий и карты тасовать, как вам угодно! — цедил слова, сжимая Стасе уже горло. — Вы не оставили мне выбора, я уничтожу вас, пойду против себя и всех законов бытия, но может быть тогда она вернется и вы уйдете навсегда. Довольно вы куражились, пора платить! Сюда!!! — как громом громыхнул. Сбежались слуги и Арлан кинул в ноги своих псов женщину. — На цепь ее!

И дальше двинулся, как будто ничего не случилось. На лошадь сел, что Том придерживал, и черным вихрем из замка понеслась эскадра. Куда, зачем — гадать не надо. Опять за жертвами, опять свой мрачный урожай собирать.

А Стасю притащили на площадь и посадили на цепь у той стелы, что она видела, входя в замок.