Так было. Размышления о минувшем - Анастас Микоян

Списки арестованных были опубликованы в газетах «Диктатуры Центрокаспия», которые злобно клеветали на наших комиссаров, стремясь оправдать свое вероломство.

Мы немедленно собрались и решили, что главная задача – спасти наших товарищей, над которыми нависла угроза расправы. Было принято решение: в качестве экстренной меры договориться с представителями партии левых эсеров и левых дашнаков о предъявлении «Диктатуре Центрокаспия» совместного ультиматума. В нем предлагалось немедленно освободить всех арестованных товарищей и предоставить им возможность выезда в Астрахань, поскольку они были задержаны в нарушение взятых властями обязательств. В случае, если с головы наших товарищей упадет хотя бы один волос, предупреждали мы, в отношении всех членов «Диктатуры» будет применен личный террор.

Взяв подписанное нами обращение, я и представители от левых эсеров и дашнаков (мы с ними тогда образовали «Бюро левых партий») направились в «Диктатуру Центрокаспия» и потребовали свидания с ее председателем Садовским. С Садовским мы были до этого знакомы. Я передал ему наше обращение. Когда он кончил его читать, я сказал: «Вы хорошо знаете партии, от имени которых написано это обращение. Можете не сомневаться в нашей способности осуществить указанную здесь угрозу. Если вы арестуете нас до выхода из этого здания, ничто не изменится. В каждой из наших партий уже созданы группы террористов, которые будут действовать согласованно, как только наступит необходимый момент».

Все это произвело на Садовского большое впечатление. Он стал оправдываться, уверять нас, что жизни арестованных ничто не угрожает. Мы хорошо понимали, что предатели никакого доверия не заслуживают, на их слова полагаться нельзя и наш ультиматум может только временно задержать расправу. Чтобы спасти арестованных товарищей, нужно было развернуть широкую политическую борьбу.

В эти дни в городе появился Георгий Стуруа, видный бакинский партийный деятель. Последние месяцы он находился на Северном Кавказе в качестве уполномоченного Бакинского Совета народных комиссаров по заготовке и доставке хлеба в Баку. Это был человек с крутым складом характера, настойчивый, волевой, опытный конспиратор, прошедший хорошую школу подпольной работы при царизме.

Мы сформировали новый состав Бакинского комитета партии большевиков. Учтя создавшуюся обстановку, решили вовсю развернуть легальную работу: систематически выступать на собраниях, в рабочих организациях и т. п. – и наряду с этим сохранить и укрепить строго законспирированную партийную организацию как в центре, так и в районах. Решили мы и вопрос подпольной типографии для печатания прокламаций и листовок.

Партии меньшевиков и эсеров, чувствуя волнения в народе в связи с арестом бакинских комиссаров, созвали в августе 1918 г. конференцию фабрично-заводских комитетов и правлений профсоюзов, чтобы укрепить свое положение среди рабочего класса.

Я выступил на конференции, говорил и доказал на ряде фактов полную зависимость «Диктатуры Центрокаспия» от английского командования, показал, какой огромный вред нанесло Баку предательство эсеров, меньшевиков и дашнаков. «Наших руководителей, – говорил я, – запрятали за тюремные решетки, закрыли наши газеты, запретили выступать среди военных и рабочих, прикрывая все это фальшивыми лозунгами «демократии».

В поддержку нашей линии от партии дашнаков выступил Нуриджанян и от большевиков Блюмин.

Чтобы свести на нет впечатление от наших выступлений, с клеветническими речами выступили Садовский и меньшевик Багатуров, которые были поддержаны своими приспешниками, составлявшими большинство на конференции. Эсеры предложили в резолюции выразить полное доверие действиям «Диктатуры Центрокаспия», меньшевики – объявить бакинских комиссаров предателями и врагами народа.

После этой конференции мы, договорившись с левыми эсерами и левыми дашнаками, подготовили новое письменное обращение от имени наших трех левых партий, в котором требовали немедленного освобождения из тюрьмы бакинских комиссаров. Мы отнесли этот документ Садовскому, который только сказал, что о нашем обращении доложит «Диктатуре». На следующий день газеты сообщили, что правительство Центрокаспия отклонило наши требования и передало арестованных комиссаров в распоряжение своей чрезвычайной комиссии, которую возглавляли работники «Диктатуры Центрокаспия» Васин и Далин.

Первой нашей заботой было как можно скорее установить связь с арестованными товарищами, узнать об их состоянии, оказать им помощь в питании. Мы стали собирать средства и закупать продукты. Организацию этого дела возложили на Агамирова и секретаря-машинистку Шаумяна Степанову, которая здравствует и в наши дни, проживая в Москве. Степанова поддерживала связь с арестованным Коргановым, который был избран заключенными их старостой.

Включилась в работу и Варвара Михайловна – жена Джапаридзе, которая после эвакуации в Астрахань оставила там двух своих маленьких дочерей на попечение жены Шаумяна, а сама возвратилась в Баку.

Мне удалось получить разрешение на одну встречу с Шаумяном. Он стоял по одну сторону решетки, я – по другую. Выглядел утомленным и бледным, но был искренне рад, что оставшаяся на воле молодежь, такая еще зеленая, много и хорошо работает.

Вскоре нам удалось добиться освобождения из тюрьмы сына Шаумяна – Левы, как малолетнего. Несколько позже удалось взять на поруки и его старшего сына Сурена, которому было 17 лет.

От Сурена мы узнали подробности о том, как были задержаны пароходы у острова Жилого. Их окружили суда Каспийской военной флотилии, которые, направив дула своих орудий, предъявили ультиматум о возвращении в Баку. Шаумян и другие отклонили это требование как незаконное. В ответ по ним открыли огонь. Были жертвы. Пароходы были пригнаны в Баку и разоружены. Бакинские комиссары, а с ними и некоторые другие работники арестованы и заключены в тюрьму.

Желая подвести демократическую базу под существовавшую тогда в Баку власть и одновременно начисто избавиться от большевиков в Совете, меньшевики и эсеры затеяли выборы нового состава Бакинского Совета рабочих депутатов, назначив их на 28 августа 1918 г.

Мы хорошо подготовиться к ним не имели возможности. Избирательная кампания проводилась меньшевиками с нарушением элементарных демократических прав нашей партии. Большинства мы не получили. Однако рабочие Баку сумели избрать в Совет 28 депутатов-большевиков, в том числе девять арестованных бакинских комиссаров – Шаумяна, Джапаридзе, Зевина, Фиолетова, Азизбекова, Басина, Корганова, Малыгина и Богданова. Были избраны также Стуруа, я и другие коммунисты. Из числа левых эсеров и левых дашнаков было избрано семь депутатов, в том числе нарком Везиров.