Улыбка гусара - Алексей Глушановский

— А где же победитель? — горестно вопросил я у зрителей. — Неужто придется им заново выявлять сильнейшего среди своих рядов?

— Может в карты разыграть победителя?

— Мы не будем полагаться на волю случая, — строго и наставительно высказал я свое мнение. — Лучше я доставлю их всех в участок, и пусть начальство само определяет, какой награды кто из них достоин. Уверен, что награды обретут достойных владельцев. Ну а вы, господа, помогите погрузить их в автомобиль.

Предложение нашло живой и радостный отклик. Щелкали вспышки фотоаппаратов, люди радостно, с прибаутками, грузили бесчувственные тела в машину. Ну а я руководил сим процессом, порой даже покрикивая на особо усердствующих в желании помочь родной милиции. Карманы там обчистить или пистолет перевести из государственной собственности в частную. Наконец погрузились.

— Засим разрешите откланяться, — слегка склонил я голову, садясь за руль. — Надеюсь, что сей турнир доблестных защитников общественного порядка оставит хотя бы небольшие следы в вашей памяти.

— Оставит! — раздался дружный и слитный рев.

Поразительное единодушие, просто трогательное единение народных масс. Давненько я подобного не видел. Пора и ехать, к тому же будет интересно прокатиться на этом транспорте. Благо, тот му… — ну, пусть будет мужик, все же здесь рядом дамы находятся, — к которому я применил «Поцелуй истины», — водить умел, ну и соответственно и мне кое-что из его знаний перепало. Правда, не так уж и много… Интересно, довезу ли ценный груз или вывалю в ближайшую канаву по причине неопытности?

— Слышишь, друг, ну зачем тебе к ментам соваться? — попытался отговорить меня от поездки тот самый, коротко остриженный боец. — После этакого турнира тебе там ничего хорошего ждать не придется, каким бы ты там гипнотизером не был.

— А и верно, милок, — поддержала его старушка очень преклонного возраста. да и остальные явно соглашались.

— Дорогие мои, — ухмыльнулся я во все сорок четыре зуба. — Так ведь меня УЖЕ арестовали. Вот эти самые, что сейчас лежат и отдыхают. Вот и подумайте, что будет в том месте, куда я приеду. Кстати, где тут ближайший участок, который мне стоит осчастливить своим появлением?

Вариантов было несколько. Возник даже спор. Некоторые из зрителей, чьи тела были обильно украшены наколками, — отстаивали кандидатуру третьего участка, упирая на то что «пацанов там почем зря гнобят». Другие, не столь украшенные, отвечали что «нефиг гнать пургу на честных ментов, их сейчас и так немного осталось, пусть лучше с окончательно продавшимися разберется» — отстаивая кандидатуру участка номер два.

При всем богатстве вариантов выбирать все же надо. Что ж, обратимся к наиболее спокойному, то есть все к тому же короткостриженому «спортсмену»:

— Ну так что, куда действительно ехать? Но только поближе.

— Хм, — он поскреб затылок, после чего выдал мысль. — Разницы особой, конечно, нет. Но вот что, друг. Тут до первого светофора и налево через три дома есть одно местечко. Второй участок. В третьем, конечно, тоже не ангелы работают, но чтобы они взятки откровенно брали, или людей не по делу гребли — такого я не слышал. Начальник у них там со старых времен остался. Держит их крепко. А вот эти, со второго… За базар отвечу, гнилые там люди. Не знаю уж кто или что ты такое, но гадом буду, за тот визит тебе все спасибо скажут… и мужики, и сами менты, у кого еще хоть что-то от человека в душе осталось. Хотя говорили, что есть там кто-то не до конца ссучившийся, так ты того, постарайся разобраться. Лады?

— Можешь не сомневаться. Каждому по делам его.

— Во, оно самое. Бог есть и он не фраер, правду видит! Бывай.

— Прощай, незнакомец. — Странно… Упоминание бога, почему-то оказалось довольно неприятным, я едва удержался чтобы не поморщиться от неожиданной боли, кольнувшей грудь в том самом месте, куда когда-то вошел кол отца Савелия. Впрочем, боль была короткой и мимолетной.

Я забрался в кабину, немного осмотревшись, нажал на педаль, как подсказывали мне чужие навыки, мотор взвыл, и автомобиль поехал в указанном направлении, везя меня к продолжению развлечения и приближая кого-то к не самым приятным минутам жизни.

Довез. И даже по дороге ни разу не опрокинул. Разве что пару раз врезался в столбы и углы зданий, да несколько машин помял по дороге, но то дело для новичка простительное. Главное — довез! Хорошая машина все же этот фургончик милицейский. Крепкий… А вот и тот самый участок, в который меня так хотели доставить. Ну я и приехал, но что-то не видно торжественного комитета по встрече. Посигналить что ли?

Нажав на клаксон, я уже не убирал с него руку до тех пор, пока из здания не выбежали его возмущенные таким поведением обитатели. Их взорам предстала полностью безумная картина — милицейская машина, в которой на месте водителя сидит странный тип в гражданской одежде и со странным украшением на руках. Каким? Н как же, теми самыми наручниками, которыми меня решили украсить господа, что сзади валяются и уже начинают постанывать, слабо выражая матерное неудовольствие своим состоянием. Только пришлось наручники все же разорвать, а то управлять автомобилем мешали.

— Эй, мужик, ты вообще кто и какого тут разгуделся?

Какое бескультурье — назвать меня, дворянина и офицера каким-то мужиком! Воистину, в современном мире совсем плохо с правилами приличия. Однако, ответить ему придется…

— Арестованным лейтенантом Бельским конвоировавшие его сотрудники правоохранительных органов в количестве пяти экземпляров доставлены! Ожидаю дальнейших распоряжений!

Непонимание в глазах «комитета по встрече» достигло вовсе уж высокой отметки. Вытаращенные глаза, ошалело моргающие, у некоторых полуоткрытые рты. Так и хочется посоветовать им поискать нижнюю челюсть где-то на асфальте, куда она вот-вот укатится. Догадываюсь, что ничего подобного в их жизни не случалось. Служебная машина, на которой арестованный доставляет тех, кто должен был арестовать его… Бред сумасшедшего вроде бы. Однако, один из них решил все же проверить и заглянуть внутрь салона автомобиля. Нет, зря я думал, что у него глаза выпучились до крайнего предела, был еще некоторый запас.

— Ты это, что сделал-то? — Его рука потянулась было к висящей на поясе кобуре, но тут его взгляд упал на разорванные наручники, потом на избитые тела в полусознательном состоянии, и поползла обратно, в первоначальное положение. — Отвечай!!!

— Сижу это я, никого не трогаю. Приезжают доблестные милиционеры, арестовывают и велят идти к машине. Ну я, как добропорядочный и законопослушный подданный, выполняю полученное распоряжение, — тут я чуть было не рассмеялся говоря подобную чушь. — Вдруг они останавливаются и начинают выяснять, кому именно принадлежит высокая честь доставить меня в участок. Ну и…

— Павел, хватит эту пургу слушать! — рявкнул другой, более решительно настроенный. А ну выходи отсюда, тварь! Сейчас я тебя к капитану отведу, он таких интеллигентов любит!

— Я тоже страсть как люблю нашу родную милицию, — раскланялся я, вылезая из авто. — Уверен, что беседа с вашим обожающим интеллигенцию начальством доставит мне массу удовольствия. Правда я к сему, несомненно заслуживающему всяческого уважения сословию чести принадлежать не имею, будучи потомственным дворянином… Однако, думается мне, что это не помешает взаимоинтересной беседе…

— Че-его?!

— Перевожу с языка нормального на тебе понятный. Веди к капитану, холуйская морда!

Тот побагровел, цветом лица сравнявшись с перезрелым помидором. Полнокровие у него что ли? Так от этого есть одно давнее, но очень полезное лекарство… Вылечить может или пока подождать? А, успеется. Багроволицый замахнулся было на меня, но встретил мой взгляд и опустил руку, приговаривая что-то о том, что он еще мне устроит райскую жизнь в камере. Ну, родная душа, до камеры еще дойти надобно… И что-то мне подсказывает что в самом скором времени роли могут несколько поменяться.

Интересно… Только что заметил я, что чувство голода несколько поуменьшилось. Не значит ли сие, что вовсе необязательно мне кровь пить, а можно наподобие Чумы чужими неприятностями довольствоваться? Может быть, моя нынче прорезавшаяся любовь к шуткам злым над людьми недостойными есть признак сего изменения? Ну ладно, хватит философствовать. Пора к реалиям земным возвращаться. Все равно, от удовольствия, что крови питие доставляет, отказываться я не намерен.

Пока же я всего лишь шел впереди сопровождающих, некоторые из коих испытывали не совсем однозначные эмоции при виде такого «задержанного». Их никак не покидало ощущение, что здесь все не так просто, как всегда. Однако, я ведь вел себя весьма тихо и прилично, а для подобных субъектов такой расклад есть самый ободряющий. Парадокс… Будь я груб, нагл и хамоват — сразу преисполнились бы уважения и страха, тогда наверняка попросили бы удалиться с территории их участка и больше не показываться. Ну а так… Я великолепно чувствовал, как в их головах натужно скрипят довольно подленькие мысли, направленные на то, чтобы устроить мне множество неприятных впечатлений. Ладненько, подождем до беседы с их начальством, вдруг он умнее окажется.