Тайная вечеря-Суд Пилата-Воскресение - Urantia Foundation

184:2.9 (1981.3)  После того как Иисус и стражники вышли из дворцовых ворот, Петр последовал за ними, но вскоре остановился. Он не мог идти дальше. Он сел на обочину дороги и горько заплакал. Выплакав свое отчаяние, он повернул назад, в лагерь, в надежде найти своего брата Андрея. Добравшись до лагеря, он обнаружил там только Давида Зеведеева, который отправил вместе с ним гонца, проводившего его в Иерусалим, – туда, где скрывался его брат.

184:2.10 (1981.4)  Все эти события произошли с Петром во внутреннем дворе дворца Анана на Елеонской горе. Он не сопровождал Иисуса во дворец первосвященника Кайафы. Петушиный крик, заставивший Петра осознать, что он несколько раз отрекся от своего Учителя, указывает на то, что всё это происходило за пределами Иерусалима, поскольку закон запрещал держать домашнюю птицу в черте города.

184:2.11 (1981.5)  Пока пение петуха не привело Петра в чувство, он, вышагивая взад и вперед по притвору, чтобы согреться, размышлял только об одном: как ловко он уклонился от выдвинутых слугами обвинений и как ему удалось сорвать их попытки обнаружить связь между ним и Иисусом. В это время он думал лишь о том, что эти слуги не имели никакого морального или законного права допрашивать его, и он действительно поздравлял себя с тем, каким образом ему удалось, как он считал, избежать опознания и, возможно, ареста и заключения в тюрьму. Только крик петуха заставил Петра осознать, что он отрекся от своего Учителя. Только взгляд Иисуса заставил его понять, что он оказался недостойным своего избранного положения посланника царства.

184:2.12 (1981.6)  Сделав первый шаг на пути компромисса и наименьшего сопротивления, Петр видел только одну возможность – следовать избранной линии поведения. Только великий и благородный характер способен, совершив ошибку, повернуть вспять и исправить ее. Когда человек встает на путь заблуждения, то слишком часто его собственный разум пытается оправдать продолжающееся движение по этому пути.

184:2.13 (1982.1)  Петр до конца не верил в то, что он может быть прощен, пока не встретился со своим Учителем после воскресения и не увидел, что он был принят точно так же, как и до событий той трагической ночи отречений.

3. Судебное заседание синедриона

184:3.1 (1982.2)  Около половины четвертого утра в пятницу первосвященник Кайафа потребовал от следственного суда синедриона тишины и приказал привести Иисуса для официального суда. В трех предыдущих случаях синедрион абсолютным большинством голосов приговаривал Иисуса к смерти, придя к выводу о том, что он заслуживает смерти по неофициальному обвинению в нарушении закона, богохульстве и презрении к традициям отцов Израиля.

184:3.2 (1982.3)  Это не было очередным заседанием синедриона, который обычно собирался в храме, в палате тесаных камней. В данном случае во дворце первосвященника была собрана специальная следственная комиссия, состоявшая примерно из тридцати членов синедриона. Иоанн Зеведеев присутствовал здесь вместе с Иисусом в течение всего этого так называемого суда.

184:3.3 (1982.4)  О, как же эти высшие священники, книжники, саддукеи и некоторые из фарисеев тешили себя тем, что Иисус, угрожавший их положению и бросивший вызов их власти, теперь находится в их руках! И они были полны решимости отомстить, дабы он уже никогда не выбрался отсюда живым.

184:3.4 (1982.5)  Обычно, если совершенное человеком преступление предусматривало смертную казнь, евреи проводили судебное разбирательство с большой тщательностью и предоставляли исчерпывающие гарантии беспристрастного отбора свидетелей и справедливого суда. В данном же случае Кайафа являлся скорее прокурором, нежели непредубежденным судьей.

184:3.5 (1982.6)  Иисус предстал перед этим судом одетым в свою обычную одежду и со связанными за спиной руками. Весь суд был поражен и несколько смущен его величественным видом. Никогда еще им не приходилось лицезреть подобного узника и видеть такое самообладание в человеке, который предстал перед судом, решающим его жизнь.

184:3.6 (1982.7)  По еврейскому закону, минимум два свидетеля должны были дать одинаковые показания по одному и тому же вопросу, прежде чем против узника могло быть выдвинуто обвинение. Иуда не мог выступать в качестве свидетеля против Иисуса ввиду того, что закон категорически запрещал использовать показания предателя. Более двадцати лжесвидетелей прибыли сюда, чтобы свидетельствовать против Иисуса, но их показания были настолько путаными и явно сфабрикованными, что сами члены синедриона сгорали от стыда из-за этого спектакля. Иисус стоял, милосердно взирая на этих лжесвидетелей, и уже одно выражение его лица приводило этих лгунов в замешательство. В течение всех этих ложных показаний Учитель не проронил ни слова. Он ничего не ответил на их лживые обвинения.

184:3.7 (1982.8)  Первыми двумя свидетелями, которые хотя бы в чём-то не противоречили друг другу, были двое мужчин, показавших, что они слышали, как в ходе одного из выступлений в храме Иисус сказал, что он «разрушит этот храм рукотворный и в три дня выстроит другой, нерукотворный». Это было не совсем то, что сказал Иисус, тем более, что произнося цитируемые здесь слова, он показывал на свое собственное тело.

184:3.8 (1982.9)  Хотя первосвященник и прокричал ему: «Что же ты ничего не отвечаешь на их обвинения?», – Иисус молчал. Он хранил молчание, пока все лжесвидетели давали свои показания. Слова этих клеветников были столь пропитаны ненавистью, фанатизмом и беззастенчивыми преувеличениями, что их показания распадались из-за своей собственной запутанности. Лучшим опровержением их ложных обвинений было невозмутимое и величественное молчание Учителя.

184:3.9 (1983.1)