Влияние морской силы на историю 1660-1783 - Алфред Мэхэн

Англия, в отношении готовности к предстоявшей тогда борьбе, стояла в иных условиях, чем Голландия и Франция. Хотя и представляя, по форме своего правления, государство монархическое, при сосредоточении действительно большой власти в руках короля Англия не позволяла последнему править королевством всецело по его желанию. Король должен был сообразовываться с волей и желанием своего народа, чем Людовик совсем не был связан. То, что Людовик приобретал для Франции, он приобретал для себя, слава Франции была его славой. Карл заботился сначала о своих выгодах, а потом уже о выгодах Англии, но, всегда помня свое прошлое, он решился не подвергаться ни судьбе своего отца, ни новому изгнанию. Поэтому, в угрожавший момент, он уступил требованиям чувств английской нации. Карл лично ненавидел Голландию, он ненавидел ее, как республику, он ненавидел ее тогдашнее правительство, как составлявшее оппозицию во внутренних делах родственному ему Оранскому дому, и он ненавидел ее еще более потому, что в дни его изгнания Республика, в силу одного из условий мира с Кромвелем, изгнала его за ее границы. К Франции же он был влеком политической симпатией правителя, желавшего быть неограниченным, может быть, также римско-католическими связями и, в значительнейшей мере, деньгами, которые платил ему Людовик и которые отчасти освобождали его от контроля парламента. В следовании этим личным стремлениям Карл должен был считаться с некоторыми решительными желаниями своего народа. Англичане и голландцы, принадлежа к одной и той же расе и находясь в подобных между собою условиях приморского положения, были явными соперниками в вопросах первенства на море и в торговле; и так как Голландия занимала в рассматриваемую эпоху первенствующее место, то чувства упомянутого соперничества со стороны Англии были особенно страстны и горячи. Еще особая причина неудовольствия между этими державами лежала в деятельности Голландской Восточно-Индийской компании, "которая требовала монополии торговли на Востоке и обязывала отдаленных князей, с которыми заключала договоры, закрыть двери торговли в их владениях другим нациям, исключенным таким образом не только из голландских колоний, но и со всей территории Индии". Сознавая превосходство своей силы, Англия желала контроля над политикой Голландии, и в дни, когда была республикой, даже добивалась союза между своим и ее правительствами. Сначала, поэтому, народное соперничество и народная вражда вторили желаниям короля, тем более так, что Франция в течение нескольких лет не была грозна для других держав на континенте. Как только, однако, наступательная политика Людовика XIV была всюду понята, английский народ, как высший, так и низший класс его, почувствовал большую опасность для себя со стороны Франции, подобно тому, как столетие назад они были напуганы Испанией. Передача Испанских Нидерландов (Бельгии) Франции повела бы к порабощению ею остальной Европы и особенно была бы ударом для морской силы и Голландии и Англии, так как нельзя было предположить, чтобы Людовик согласился тогда продолжать признавать закрытие Шельды и Антверпенского порта — условие, на которое обязалась ослабевшая Испания по вынужденному у нее Голландией договору. Восстановление же торговой деятельности этого большего города было бы одинаково тяжелым ударом и для Амстердама, и для Лондона. С пробуждением наследственной оппозиции против Франции начали сказываться узы родства между Англией и Голландией, память о прошлом союзе против тирании Испании проснулась, и сходство религиозных верований, представлявшее тогда все еще сильный импульс, заставило оба государства действовать заодно. В то же самое время энергичные и систематические усилия Кольбера создать во Франции торговлю и флот возбудили к ней ревность обеих этих морских держав; соперницы между собою, они инстинктивно обратились против третьей стороны, посягавшей на их господство на море. Карл не был в состоянии сопротивляться давлению своего народа при всех этих мотивах; войны между Англией и Голландией прекратились, а после смерти Карла сменились даже тесным союзом.

Хотя в 1660 году торговля Англии и была менее обширна, чем торговля Голландии, но флот первой превосходил флот второй, — особенно по стройности, организации и силе. Суровое, до энтузиазма религиозное, правительство Кромвеля, основывавшееся на военной силе, положило свою печать и на флот, и на армию. Имена нескольких служивших при нем высших офицеров, между которыми Монк занимает первое место, появляются в описаниях первой Голландской войны при Карле. Но высокий дух и дисциплина времен Кромвеля постепенно исчезли после него под разрушительным влиянием придворной лицеприязни последующего недостойного правительства, и этому надо приписать тот факт, что Голландия, которая в 1665 году побеждалась на море одной только Англией, в 1672 году успешно сопротивлялась соединенным флотам Англии и Франции. Что касается материального состава трех флотов, то до нас дошли сведения, что французские суда имели большее водоизмещение, чем английские, относительно веса артиллерии и запасов; поэтому, при полной нагрузке, высота батарей на первых была больше, чем на вторых. Обводы корпуса французских судов были также лучше, чем английских. Эти преимущества явились естественным следствием обдуманного и систематического порядка, какой характеризовал в то время работу восстановления французского флота из состояния упадка, и это дает нам, американцам, урок, полный надежды на лучшие дни для нашего флота, в настоящем положении его, аналогичном с тем, какое переживал тогда флот Франции. Корабли Голландии, применительно к характеру прибрежных вод ее, были более плоскодонны и имели меньшее углубление, что давало им возможность плавать между отмелями и спасаться там, в случае необходимости, от преследования со стороны неприятеля, но зато по той же причине они были менее способны к лавировке и менее остойчивы, чем суда других наций.

Таким образом мы очертили, насколько возможно коротко, условия, степень силы и задачи, которые определяли политику четырех главных приморских государств того времени — Испании, Франции, Англии и Голландии. В нашем исследовании они будут иметь наибольшее значение и будут упоминаться чаще других; но так как и остальные государства оказывали сильное влияние на ход событий, а наша цель не исчерпывается только изложением морской истории, но состоит в оценке влияния морской и коммерческой силы на ход истории общей, то необходимо изложить кратко состояние остальной Европы в рассматриваемое время. Америка тогда еще не играла выдающейся роли на страницах истории или в политической деятельности правительств.

В состав Германии входили тогда многие мелкие государства и только одно большое — Австрия. Политика малых государств была неустойчива, и Франция поставила себе целью соединить возможно большее число их под своим влиянием, в преследование своей традиционной оппозиции против Австрии. Последней, при такой враждебной работе против нее Франции с одной стороны, неминуемо угрожали еще и постоянные нападения со стороны Турецкой империи, все еще сильной, хотя уже и разрушавшейся. Франция давно склонялась к дружеским отношениям с Турцией, не только ища в них опоры против Австрии, но также и ради своего желания расширить торговлю с Левантом. Кольбер, в своем страстном радении о морской силе Франции, был расположен к союзу с Портой. Припомним еще, что Греция и Египет были тогда частями Турецкой империи.

Пруссия, какою мы знаем ее теперь, не существовала еще в то время. Основания будущего королевства только подготовлялись еще тогда электором Бранденбургским; сильное маленькое государство еще не было способно к совершенно самостоятельной жизни, но уже тщательно избегало положения формальной зависимости. Польское королевство было самым беспокойным и важным фактором в европейской политике, по причине его слабого и неорганизованного правительства, которое держало каждое государство в возбужденном ожидании какого-нибудь непредвиденного оборота событий, направленного к выгоде соперника. Поддержание самостоятельности и силы Польши было традиционной политикой Франции. Россия все еще была за горизонтом, вступая, но еще не вступив, в круг европейских государств и их жизненных интересов. Она и другие державы, прилегавшие к Балтийскому морю, естественно соперничали за преобладание на последнем, представлявшем большой интерес и для других государств, особенно для морских, так как через него получались, главным образом, морские материалы всякого рода. Швеция и Дания постоянно враждовали между собою и всегда примыкали к противным сторонам в случае частых тогда политических столкновений. В продолжение первых войн Людовика XIV и в течение многих лет до того Швеция была большей частью в союзе с Францией, к которому влекли ее ее интересы.