Королева вампиров - Андреа Робинсон

Судя по виду Кэролайн, развалившейся на стуле в дальнем углу, она провела здесь уже немало времени. Она скинула свои сандалии с ремешками, а ее волосы, которые она редко убирает назад, сейчас собраны на затылке в некое подобие гриба.

— Он никак не уходит, — она съезжает по поверхности стула, так что теперь мне виден только ее пучок, — а гадкие охранники заперли боковые двери. И точка. Пожарная безопасность.

— Кто никак не уходит?

Выпрямившись, Кэролайн награждает меня таким взглядом, словно я с огромным перевесом в голосах выиграла в конкурсе Мисс Идиотка года.

— Да Влад же. Я сижу тут с трех часов, жду, тюка он уйдет. Ну почему? Почему он так меня унижает? Разве недостаточно того, что он порвал со мной? — она ударяет кулаками по столу. — Он просто сатанист!

Наверное, она хочет сказать «садист», хотя на этот раз ее вариант не так далек от истины. Впрочем, я по-прежнему не считаю, что причиной присутствия Влада в коридоре является именно она. Я думаю, Влад просто хочет удостовериться в том, что я забыла его маленький секрет. Я судорожно пытаюсь придумать объяснение его поведению, которое можно было бы предложить Кэролайн и Виолетте. Его загипнотизировали блестящие школьные награды? Он объявил сидячую забастовку против запрета на туфли с острыми носами? Но прежде чем я успеваю придумать хоть что-нибудь разумное, Виолетта бросается к Кэролайн с утешениями:

— Ужасно, правда? Я и сама сейчас переживаю тяжелый разрыв. Если хочешь, у меня есть статья из журнала, которая может тебе помочь!

Кэролайн приободряется:

— Правда?

— Да. Софи в такое не очень верит, но, по-моему, эти статьи просто чудо.

— Софи вообще мало во что верит, кроме собственного громкого голоса.

— Да, мне тоже кажется, что она бывает слишком консервативной.

Пора сворачивать эту дискуссию.

— Мне жаль прерывать вашу трогательную беседу, но лично я все-таки хотела бы наконец покинуть это здание. А Влад все еще тут.

— А ты-то почему прячешься от Влада?

У-у-пс.

— Сестринская солидарность, — говорю я. Попытка не пытка.

Кэролайн моргает пару раз, а потом, чуть не опрокинув парту, заключает меня в объятия.

— Это так мило. Спасибо тебе!

Я обнимаю ее в ответ. Ощущения довольно приятные, и я в кои-то веки чувствую себя правильной сестрой. В самом деле, разве я не могу избегать Влада из сестринской солидарности вдобавок к жгучему желанию остаться в живых? Когда Кэролайн, наконец, выпускает меня из своей пахнущей молочком для тела хватки, мы втроем выглядываем за угол. Влад и Невилл вновь спорят.

— Но мюзиклы? Это даже нельзя назвать цивилизованным развлечением.

Невилл скрещивает руки на груди:

— Ты сказал, что нам надо больше участвовать в школьной жизни.

— Для того чтобы мы смогли найти девушку, да. Но не для того, чтобы ты смог вдоволь покрутиться на сцене ради своего собственного удовольствия.

Виолетта тихо фыркает.

— Влад иногда бывает очень требовательным, — шепчет она мне на ухо, — и, кроме того, он сейчас врет. Он говорил мне, что на представление придет множество респектабельных молодых людей.

— Правда?

— Чего он только не говорил, чтобы завлечь нас сюда:

— Лживый дерьмоголовый ублюдок, — шепчет Кэролайн. — Ну и как мы будем мимо них пробираться? Они загородили своими тупыми задницами весь проход.

— Но мы просто обязаны протащить к выходу свои собственные задницы! — азартно восклицает Виолетта. Мы успокаиваем ее, и она продолжает уже тише. — Я имею в виду, нам надо вести себя так, как будто мы не замечаем их присутствия. Например, я буду вести себя так, словно Джеймса там просто нет. Ты сделаешь то же самое с Владом. Поверьте мне, этот способ работает уже много веков, — она смотрит на меня, — а ты делай то, что должны делать сестры девушек с разбитыми сердцами.

В данном случае сестра девушки с разбитым сердцем должна вспомнить все, что Джеймс сказал ей три дня назад, и по максимуму использовать свои ничтожные актерские способности. Должен же опыт игры безмолвного лесного животного номер три в «Белоснежке», приобретенный мною в первом классе, наконец принести свои плоды. Надо просто постараться не подпускать Влада близко. И сосредоточиться на чем-то, если он все же подойдет.

Я глубоко вздыхаю:

— Готовы?

Виолетта и Кэролайн яростно кивают, но, как только я делаю первый шаг, Кэролайн останавливает меня, схватив за плечо:

— Стой. Это не Джеймс Хэллоуэл?

— Да. Он снова живет рядом с нами, — отвечаю я. Мне все еще больно от его предательства. Но вместо того чтобы ощутить облегчение оттого, что теперь я знаю его секрет, я только чувствую себя еще более несчастной. — Только никому не говори.

— Почему? Представляешь, Аманда сказала мне, что Дэнни сказал ей, что Джеймс вернулся, но я тогда решила, что она просто спятила окончательно. А он стал симпатичным, — замечает она, и мне очень не нравится оттенок «дайте-мне» в ее голосе.

— Просто... ну пожалуйста, Кэролайн!

Она пожимает плечами:

— Да ради бога. Забей.

Очень обнадеживающе.

— Ты готова?

— Да. То есть погоди! Нет. Сандалии. Я же не могу показаться перед ним с босыми ногами!

Мы дожидаемся, пока Кэролайн обуется как следует перед битвой, а затем выходим и твердыми шагами направляемся к вампирам. Завидев нас, Джеймс вскидывается, весь превращаясь во внимание. Влад и Невилл продолжают спорить, обсуждая сюжет мюзикла. Влад заявляет, что, хоть он и не знаком со всеми аспектами современного мира, он практически уверен в том, что баскетболистам не свойственно пение. Надежда просыпается в моей груди: может, они меня и не заметят. Мы уже почти проходим мимо их компании, когда Влад вдруг окликает меня:

— А вот и та, кого я так хотел увидеть, — его рука преграждает мне путь.

— Прости? — пятясь, я старательно изображаю на лице недоумение и одновременно пытаюсь вспомнить советы Джеймса о том, как защитить свое сознание от вмешательства вампиров. На словах это казалось куда легче. Я старательно думаю о том, как ненавижу его, как хочу, чтобы он исчез из этой школы, из этого города, из этой вселенной. Но откуда мне знать, работает ли это? По крайней мере, пока он не кричит: «Попалась!»

Влад делает шаг вперед, до минимума сокращая разделяющее нас расстояние. Он протягивает руку, чтобы дотронуться до моего подбородка, и меня охватывает паника. Но прежде чем он успевает совершить задуманное, Кэролайн отталкивает его, издав рык, не вполне подобающий истинной леди.

— Да что с тобой такое? — восклицает она. Я пользуюсь моментом, чтобы сделать шаг назад. — Ты ведешь себя так, словно вы никогда не встречались раньше!

— Мы никогда не встречались раньше, — раздраженно говорит Влад. Поверх ее головы он корчит недовольную гримасу, но она этого не видит.

Кэролайн поворачивается ко мне, но я заставляю себя кивнуть, соглашаясь с ним. Она хмурится еще пару секунд, глядя на меня с молчаливым укором. В конце концов она заявляет, что мы оба сумасшедшие, и резко разворачивается в сторону выхода.

Нам остается лишь слушать звонкий стук ее каблуков. Я стараюсь выглядеть как можно менее подозрительно. Невилл все еще дуется, а Влад уставился в спину Кэролайн с презрительным выражением лица. Марисабель, стоящая рядом, так старательно изображает из себя святую невинность, что кажется, сейчас примется безмятежно насвистывать. Виолетта изучает постер с пятью основными группами продуктов питания, видимо, желая продемонстрировать Джеймсу, что в ее жизни есть вещи и поважнее него — например, фрукты и овощи. Я непроизвольно бросаю взгляд на Джеймса. Он слегка улыбается мне, однако эта улыбка не скрывает тревоги в его глазах.

— Подожди немного, — говорит Влад, и, повернувшись, я обнаруживаю, что он смотрит прямо на меня. В моем сердце появляется смутное ощущение тревоги — предвестник паники. А когда я паникую, мой мозг отключается. И чем больше я стараюсь привести мысли в порядок, тем громче мой мозг начинает кричать: «Вампир, вампир, вампир!» Джеймс делает шаг вперед. Беспокойство на его лице становится совершенно явственным, и это только усиливает мою панику. Если он все чувствует, то, значит, и остальные тоже.

Выражение лица Влада становится жестким, и я начинаю готовиться к худшему. Вот и все. Конец. Но Влад, вместо того чтобы потянуться к моему горлу, вдруг с разочарованным видом отступает назад. Через пару секунд я осознаю, что дело вовсе не в том, что Джеймс предал Влада. Нет, дело в том, что сейчас он почему-то не собирается убивать меня. Опасность миновала. Я свободна. Не знаю почему, но я свободна.

— Ну, еще увидимся, — бросаю я, преисполненная радости от собственной удачливости, и поворачиваюсь к выходу, отчасти ожидая нападения со спины. Но сзади только снова возобновляется дискуссия о мюзиклах.