Справочник психотерапевта - М. Дроздова

Ускорение мышления характеризуется ускоренным течением ассоциативных процессов; мысли очень быстро сменяют друг друга, их настолько много, что больные, несмотря на довольно быструю речь, все-таки не успевают их высказать. Вышеуказанная речь напоминает шизофазию (разорванную речь), однако если ее записать, то при дальнейшем ее анализе можно найти определенный смысл, чего нет при шизофазии.

При патологическом ускоренном течении ассоциативных процессов также развивается отвлекаемость: мышление больного становится поверхностным, склонным к моментальному переключению; все, что попадает в поле зрения такого больного, тут же привлекает его внимание, занимает его мысли, дает новое направление его идеям. Крайняя степень отвлекае-мости выражается в «скачке идей», когда мысли больных, молниеносно сменяя друг друга, переключаются с одного предмета на другой так быстро, что уже трудно бывает уловить в них какой-нибудь общий смысл.

Возможно развитие нарушений в виде прерывистости ассоциаций.

При замедлении мышления наблюдается бедность ассоциаций, характеризующаяся замедленным течением ассоциативного процесса, его заторможенностью, при котором данные больные жалуются на «отсутствие мыслей в их голове по несколько часов», также они предъявляют жалобы на «пустоту в голове». На вопросы такие люди отвечают чрезвычайно лаконично, односложно, преимущественно только словами «да» или «нет», часто после очень долгой паузы, когда у спрашивающего уже может создаться впечатление, что больной не расслышал или не понял вопроса. Больные в таком состоянии ни к кому, ни за чем не обращаются, первыми говорить не начинают.

Патологическая картина мышления проявляется в тугопо-движности мыслительных процессов; их чрезвычайной вязкости, таким больным очень трудно переключиться с одной темы на другую, они заостряют свое внимание на самых незначительных деталях, им каждая мелочь, каждый штрих кажется важным, нужным; они не могут выделить главного, основного, существенного.

К тому же патологическая обстоятельность мышления характеризуется весьма малой продуктивностью, зачастую собеседнику непонятно, что именно больной хотел сказать, какой смысл несла его длинная речь.

Персеверация мышления (регееуегаНо в переводе с латинского языка означает «настойчивость, упорство») характеризуется патологическим застреванием, задержкой внимания на одних и тех же представлениях. Внешне данная патология проявляется повторением, зачастую очень продолжительным, одних и тех же фраз или слов. Как правило, данные больные правильно могут ответить лишь на самый первый вопрос врача. При дальнейшей беседе с ними они однообразно повторяют ту же фразу, реплику либо ее часть.

Вербигерация (речевая стереотипия) характеризуется бессмысленным, зачастую ритмическим повторением одних и тех же слов, фраз или их обрывков.

Паралогичному мышлению свойственно отсутствие в мыслительной деятельности логической связи. При этом больные делают такие выводы, которые не только не закономерны, но часто совершенно нелепы. Они могут утверждать, «что не хотят есть и потому не научились играть на скрипке» и т. д.

Резонерство проявляется наклонностью к пустым, зачастую ненужным рассуждениям. Про таких больных обычно говорят – «очень много слов и мало мыслей». Данная патология мышления характеризуется отсутствием конкретики, целенаправленности, малой продуктивностью.

Разорванность мышления характеризуется отсутствием связи в речи больного. Как правило, она представлена отдельными мыслями, даже отдельными словами, в связи с чем речь таких больных окружающим кажется совершенно не понятной, лишенной всякого смысла, зачастую ее называют словесным салатом.

Вышеперечисленные расстройства мышления (паралогич-ное мышление, резонерство и разорванность мышления) являются характерными для шизофрении.

Бессвязность мышления (синоним инкогерентного мышления) характеризуется абсолютной хаотичностью, бессмысленностью мышления, речь состоит из набора отдельных слов, никак между собой не связанных: «Кот, телефон, мне очень жарко, березка, всего хорошего». Инкогерентность мышления с первого взгляда может напоминать разорванное мышление, однако главное отличие состоит в том, что разорванное мышление возникает на фоне ясного сознания; инкогерентное мышление всегда является результатом помрачения сознания по типу аментивного синдрома, аменции.

Символическое мышление присуще не только патологическому, но и нормальному мышлению. Оно отражает общепринятые идеи, которые напрямую связаны с той или иной реальной тематикой, такой, как символика гербов, математических знаков, различных символических рисунков в виде сердца, пронзенного стрелой.

Патологический символизм характерен больным шизофренией, данная патология мышления сугубо индивидуальна и полностью непонятна окружающим людям. Символизм таких людей может касаться как отдельных слов, так и общего мышления об окружающем мире, также больной может воспринимать символически и речь окружающих.

Больные с символическим мышлением зачастую придают особый смысл самым простым и обыкновенным вещам, например, желтый цвет обоев в чьей-то квартире символизирует для них то, что в ней живут ненадежные, склонные к изменам люди; слова «хороший аппетит» говорят о том, что этот человек «сживет со света всех ему неугодных».

При более развитых изменениях мышления речь таких больных состоит из одних им понятных символов, зачастую неологизмов (употребление новых, ни на что не похожих словообразований; больной при выражении удовольствия может сказать «блюм-блям», а при недовольстве кем-либо «крыси-брыси»).

Наиболее характерным примером символического мышления служат рисунки, стихи, а также любое другое творчество больных. Автор широко известной пьесы-сказки, страдавший шизофренией, создал образ Синей птицы, ставшей затем для всех людей символом недосягаемого, призрачного счастья.

Сверхценные идеи

Патологическое мышление зачастую выражается в таком феномене, как сверхценные идеи – гиперквантивалентные идеи, т. е. мысли, возникающие в связи с какими-то действительными фактами или событиями, однако приобретающие для человека особую значимость, определяющие все его поведение. Данное мышление характеризуется большой эмоциональной насыщенностью, сильно выраженным эмоциональным подкреплением. Так, автор, в реальности пишущий стихи, возможно, удостоившийся за свои труды похвалы, может начать думать, что он необыкновенный, чрезвычайно талантливый, гениальный поэт, и вести себя соответствующим образом. Непризнание же его окружающими он расценивает как происки недоброжелателей, зависть, непонимание и в этом своем убеждении уже не считается ни с какими реальными фактами.

Такие сверхценные идеи собственной исключительности могут возникать и по поводу других чрезвычайно переоцениваемых способностей: музыкальных, вокальных, писательских. Может переоцениваться и собственная склонность к научной деятельности, изобретательству, реформаторству. Возможны сверхценные идеи физического недостатка, недоброжелательного отношения, сутяжничества.

Человек, имеющий небольшой косметический недостаток, например, слегка оттопыренные уши, считает, что это – трагедия всей его жизни, что окружающие к нему из-за этого плохо относятся, что все его неудачи связаны только с этим «уродством». Или человека кто-то действительно обидел, и он после этого ни о чем другом уже не может думать, все его помыслы, все его внимание направлены только на это, он уже и в самых безобидных действиях видит только одно – желание ущемить его интересы, вновь задеть его. То же может касаться и сутяжничества, проявляющегося в склонности к бесконечным жалобам, рассылаемым во всевозможные инстанции, причем число этих инстанций все возрастает, так как в конечном итоге каждая инстанция, куда вначале жаловался такой сутяга, не признавшая его «правоты», сама становится объектом очередной жалобы. Сверхценные идеи обычно свойственны психопатическим личностям.

Бредовые идеи

Наиболее качественно выраженным расстройством мышления является бред.

Бредовые идеи – неправильные умозаключения, ложная убежденность, не соответствующие действительности. От обычных человеческих заблуждений бред отличается следующим:

1) он всегда возникает на болезненной основе, это всегда симптом болезни;

2) человек полностью убежден в достоверности своих ошибочных идей;

3) бред не поддается никакой коррекции, никакому разубеждению со стороны;

4) бредовые убеждения имеют для больного чрезвычайную значимость, так или иначе они влияют на его поведение, определяют его поступки. Просто заблуждающийся человек при настойчивом разубеждении может отказаться от своих заблуждений. Никакими фактическими доказательствами бредового больного разубедить не удастся. По клиническому содержанию (по теме бреда) все бредовые идеи с известной долей схематизма можно разделить на три большие группы: