Таша (СИ) - Янышева Ольга

Тогда от страха почему так быстро сердце бьётся?

Неверный выбор превращает жизнь в туман.

Судьба один раз улыбается, в другие же — смеётся…»

*автор*

Руслан

Когда в дверь позвонили, я был практически одет, оттого встреча незваных гостей не заняла у меня много времени.

Валерия и Яна стояли на пороге с пакетами продуктов, почему-то изумлённо приподняв брови, увидев меня в роли дворецкого.

«Ладно, Янка — она такого предположить не могла, но Лерка-то, почему уставилась?»

— Доброе утро…

— Русик! Ты ночевал тут?!

— Проходите, дорогие посетительницы, и не забывайте, что больной нужен покой, — челюсти танцовщиц одновременно опустились. «Вот что я называю «синхронность движений»! — У вас полчаса!

— Ну, Ящер! — Мстительно прищурилась Лера, сжимая кулаки, явно готовая отстаивать свои права на подругу, не простив мне вчерашний хлопок дверью по её курносому носу. — И тут пролез, скользкий гад?! Воспользоваться слабостью Ташика решил?! Я тебе сейчас!

«Да простит меня сильный пол, но у Валеруна слишком тяжёлая рука»! — С хохотом кинулся в гостиную, старательно избегая близкого контакта с бешеной валькирией в косухе, ловко перепрыгивая диван, который стоял посреди комнаты.

— Престаньте! Вам пять лет?! Как дети малые, — заворчала Яна, моя слишком серьёзная одногодка.

— Руслан?

Тихий шёпот Наташи, появившейся на пороге зала в лёгком домашнем платьице, обратил всех присутствующих к говорящей девушке, слишком бледной и какой-то несчастной.

Настроение рухнуло в пропасть.

В глазах Ташкевич было столько сожаления и вины, что волей-неволей сразу в голову закрались ужасные мысли и догадки, рискнувшие дать объяснения такому взгляду.

«Она сожалеет…» — в горле пересохло от страха, который много лет назад оставил меня… в тот момент, когда маленькая тёплая ладошка Цветочка, доверчиво вложенная в мою руку, наполнила сознание ответственностью за её жизнь и помогла резко повзрослеть.

Боясь услышать то, что так часто говорил сам девушкам после бурно проведённой ночи, почувствовал себя слабым трусом.

— П…привет, девочки…

— Ты что с ней сделал, придурок?! — Яна впервые на моей памяти позволила себе бурное проявление эмоций, обходя вокруг своей юной «дивы». — Это… это что за фигня?! — Дементьева указала пальцем на одну из зелёных точек на лице Ташкевич.

— «Умная», — недовольно скривившись, свысока посмотрел на одноклассницу, — ты в курсе, что Таша болеет ветряной оспой? Это медикаментозное лечение с применением зелёнки.

— У Катюхи Димочка совсем не пятнистый.

— Ну, ты… — Лера громко фыркнула, и со всего маху плюхнулась на диван, рассмеявшись до слёз. — Я тебе… я тебе лекарство нормальное дала… не мог позвонить и поинтересоваться? Двадцать первый век на дворе, ёлы-палы!

— Зато Цветочек теперь красивая! — Я улыбнулся, а Воропаева побелела, резко повернулась к подруге, открыла рот, хапанув воздуха, и… подавилась. Это было забавно! — Ладно, девочки, — похлопал Мелкую по спине, у которой даже кожа на лице посинела от кашля, — не задерживайтесь долго. Мне надо съездить к Звереву по делам, — Яна поджала губы, вспомнив своего бывшего (почти что жениха!). — Когда вернусь, чтобы и духу вашего здесь не было!

Проходя мимо Таши, подхватил её за талию, продолжая идти по коридору в сторону железной двери.

— Руслан, нам надо погов…

— Если вздумала речь толкнуть, — перебил брюнетку, начиная злиться, — о том, что жалеешь о произошедшем, приеду и оттрахаю тебя так, что мало не покажется! — Прижав грубо девушку к стене, продемонстрировал жёстким поцелуем маленькую часть угрозы, пряча за ней свой животный страх. Когда кислорода в лёгких не осталось, отстранился, пристально заглянув в медовые глаза Наташи. — Ты теперь принадлежишь мне, и пока моё желание зациклено на тебе, будешь только со мной!

Схватив ключи с тумбочки, вышел из квартиры, надеясь, что двадцати пятилетние девственницы не слишком впечатлительны, и спустился вниз по лестнице, игнорируя лифт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Бл*ть, грубо, конечно, получилось, но пока так! Зато у меня есть время, чтобы влюбить в себя Ташкевич»! — Нужда в её постоянном присутствии убивала! Я впервые не знал, что делать, как быть! — «Ничего… две-три недели у меня есть на то, чтобы придумать, как быть с Машковой. Дочь посла, если она не изменилась, поймёт меня, когда я верну ей это кольцо… а пока…» — стянув с себя платиновое украшение, осторожно положил его в карман куртки, мрачно ухмыльнувшись. — «Я сделал свой выбор».

Байк преданно ждал меня возле подъезда.

Сняв сигнализацию, цепь, а также рулевой блокиратор, завёл мотоцикл и рванул в сторону родной квартиры, дабы собрать вещи на время выздоровления Ташкевич, которую не заметил даже когда успел полюбить.

Наташа

— Ташик, — окликнула тихим шёпотом Лера, медленно приближаясь к моей застывшей фигуре, — что тут у вас ночью, мать вашу, произошло?! Ты призналась, что ли?

— Нет… — нахмурившись, перевела свой взгляд от железной двери на подругу, наконец, приходя в себя. — Скажи, а Руслан всегда такой?

— Какой «такой»?

— … бешеный?

— А ты разве ещё не успела разглядеть у Ящера эту черту характера? — Снисходительный тон Воропаевой и скрещенные на груди руки вызвали раздражение и внутреннее недовольство. Видимо, эти эмоции промелькнули у меня на лице, так как Лера тяжело вздохнула: — ладно, забей. Время всё расставит на свои места! Лучше пойдём чай пить, мы тортик купили… а ещё нужен твой совет! Зарецкому в конце марта двадцать девять лет стукнет, и у меня назревает стандартный вопрос: что ему подарить?

— Да себя ему подари! — Яна Васильевна, улыбаясь своей фирменной улыбкой, вышла из гостиной, держа в руке тот самый тортик. — Предлагаю атласной красной лентой тебя обмотать и бантик на груди повязать!

— Отщепись, кора от дуба! Не точи свои острые ноготки и зубки об меня, Яночка.

Я, в некоторой растерянности, смотрела то на Леру, то на Дементьеву, по большому счёту не желая участвовать в дружеском подтрунивании девушек даже в роли зрителя. Больше мечтая о знаке свыше, способном мне помочь расшифровать только что произошедшее между мной и Русланом, механически двинулась в сторону кухни, получив от посетителей сладкие дары, и поставила чайник на плиту.

Когда чай был выпит, а половина тортика прикончена, Воропаева уже всерьёз подумывала над предложением Яны, разрешившей мне называть себя по имени с некой обидой. Дементьева была старше от меня всего лишь на три года, поэтому постоянное употребление мною отчества, которое дочь неблагополучных родителей ненавидела всей душой, попав в приют в тяжёлом статусе трудного подростка, поведение которого социологи характеризуют, как «девиантное», сильно раздражало Яну, поэтому пришлось исключить его, к радости собеседницы, и перейти на «ты».

Незаметно за нашими посиделками солнце стало клониться к закату, и девочки, помня угрозу Ящерова, распрощались со мной, строго-настрого приказывая выздороветь к обсуждаемому дню, а также больше не подпускать к себе навязавшегося в лекари Руслана с зелёнкой.

Голова раскалывалась, поэтому, перемыв посуду и закончив вечерние процедуры с использованием лечебного лосьона, отправилась спать, хотя мыслей в голове было огромное множество.

Если честно, Ящеров своим командным тоном задел меня, можно сказать, обидел.

«С чего любимый взял, что я жалею о том, что позволила ему так далеко в желании посмотреть на «суть претензии», не понимаю, но эти его приказы… хм… и ведь не скажешь, что прямо разозлилась, но и простой обидой чувства не ограничились! Ладно, не буду гнать коней. Теперь задержка признания, словно сама собой оправдалась. Парень-то — настоящий неадекват… и тем не менее, всё равно любимый…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я уже дремала, когда Ящеров вернулся.

Лёгкие мимолётные, как крылья бабочки, поцелуи в шею, лицо и плечи буквально вынудили предательски застонать, обнаруживая себя.