Зов скитальца. Том второй - Михаил Липарк

без спроса. У кого-то отнимал хитростью. Знаешь ли, иногда люди даже не понимают насколько ценные предметы лежат на их чердаках.

У него что, стоит какой-то радар на магические предметы? Хотя тогда бы он сразу заметил мой меч в хостеле. А может…он и рассчитывал на то, что я попрошу его рассказать про мой клинок?

— Что ты делаешь с ними потом? — спросил я.

— С артефактами или их бывшими владельцами? — улыбнулся изгой.

— Ты понял, о чем я.

— Ну если их владельцы женщины, то…

— Я про артефакты, — выдохнул я.

Рогнус, все еще держа в одной руке стрелу подошел к кастрюле и поднял крышку. Приятнейший аромат вырвался из кастрюли. Оружейник помешал похлебку и закрыл снова.

— Если их не прокипятить как следует, то можно отравиться, — произнес он.

Я поморщился. Аппетит отбило мгновенно. Знаю я эти местные лапки черепахобрюхов.

— Дак, что ты делаешь с артефактами? — повторил я свой вопрос.

— Кое-что подарю. Кое-что продам. Остальное оставлю себе. Магия не берется из неоткуда. Какие-то предметы нужны мне, чтобы черпать из них силу.

Изгой подошел к кипе вещей. Положил стрелу сверху, и начал искать еще что-то.

— Но вот что мне интересно, — проговорил он. — Кинжал, который ты нашел в замке.

Вот блин горелый! Он и мой кинжал себе присвоил. Н-е-е-е-т. Так не пойдет.

— У него оказалась крайне интересная история, — чарователь наконец нащупал рукоять и вытащил кинжал, который подарил мне Дидло. Руны на лезвии засветились. — Вас скитальцев считают избавителями от чудовищ…

— Мы ими и являемся. Ты сам не понимаешь, что совершаешь ошибку, увозя меня на этот ваш суд.

— А кинжал рассказал мне другое… — ухмыльнулся изгой, даже не слушая меня.

Я нахмурил брови. Рогнус продолжил:

— Бла-бла, зачарование кинжала произошло…это не так интересно… А вот. Прежний владелец клинка некий Думпин Врагз. Гном, окончивший вашу школу. Олимпус, кажется? Ему вручил его наставник на выпускном балу. Какой-то эльф в смешном обтягивающем трико…

— Аментьен Даваэль… — узнал я наставника с факультета стрелков.

Изгой с закатанным глазом продолжал вещать:

— После выпускного гном отправился искать своего первого монстра. Лето, жара. Он пробирался в каждый дом, высматривал, каждый лог, чтобы отыскать свое первое чудовище…

Похоже на правду. Уверен, что все скитальцы после окончания школы горят идеей поскорее убить монстра.

— Он забрел в один замок на холме… — продолжал оружейник. — Ты там тоже был. Кайлан — так тебя зовут? Орк, облаченный в шкуры, называл тебя именно так.

Я кивнул и только потом понял, что изгой на меня даже не смотрит. Его глаза по-прежнему закатаны.

— Замок в те времена довольно ухожен. Он не такой, каким ты его видел, когда был там в последний раз. Светлый, вокруг растет зеленая травка. Гном подходит к главным дверям. Стучит. Никто не открывает. Он подходит к окну и прислоняется к стеклу, отгораживаясь от солнца обеими ладонями. Видит паутину. Много паутины. Это явно какой-то монстр, обычные пауки не вьют таких огромных сетей. Гном достаёт арбалет. Кинжалом вскрывает замок. Заходит внутрь. Бла-бла. Тебе это будет неинтересно. Вот здесь. Изуродованная глазами паука эльфийка ловит его в сети. Говорит с ним. Рассказывает о том, что не она виновата в том, что радиация сделала с ней и ее детьми. У них есть хозяйство, и они не доставляют никому хлопот. Едят говядину и свинину. Ничего такого. Обещает сохранить гному жизнь, если он поклянется убраться из их дома и никогда не возвращаться сюда. Он соглашается. Забирает арбалет и кинжал. Уходит. Монстры смотрят ему вслед с порога замка.

— Разве это плохо? Когда скиталец проявляет милосердие? Он предал только свой кодекс.

— Это еще не все. У Думпина Врагза другие планы. Он дожидается ночи и возвращается в замок. Тайком. Монстры спят в своем гнезде. Когда он собирается положить конец бестии слышит звук из-за спины. Один из детенышей чудовища стоит и жалобно разевает рот. Гном выпускает стрелу тому прямо в лоб. Маленький эльф издает жуткий предсмертный вопль. Скиталец поворачивается к гнезду, чтобы убить остальных тварей, но там уже никого нет. Разъярённое чудовище нападает исподтишка и убивает купидона. Кинжал падает на пол вместе с оторванной рукой гнома. Вот и сказки конец.

Я молчу. Все, что происходит после того, как я ушел из Олимпуса, заставляет меня сомневаться в кодексе. Ведь, если изгой говорит правду…а скорее всего так и есть, потому что иначе он не смог бы назвать таких подробностей. И если изгой говорит правду, то мы, скитальцы, сами сделали из кутанницы монстра жаждущего отомстить всем нам за своего ребенка. И один из нас в конце концов пришел и положил конец ей и маленькому эльфу. Проклятье.

— Чего замолчал, Кай? — оружейник кладет кинжал обратно и приближается ко мне. — Выходит не такие вы скитальцы и душки. Можешь не надеяться на то, что староста пощадит тебя только потому, что ты охотник на чудовищ. У меня для него припасена одна поучительная история, если смерть моего друга вдруг окажется не отомщенной. Ты сдохнешь, купидон. Так или иначе. За то, что забрал жизнь одного из нас.

Изгой поднялся и снова подошел к печи. Глубоко вдохнул аромат, вырвавшийся из кастрюли.

— Есть будешь?

Глава 12

История переписки

Изгой накормил меня супом с ложки, словно маленького ребенка, надел на голову мешок, руки привязал к ножкам огромного шкафа. Так я уснул. Не говоря ни слова. Лишь все время прокручивая в голове образы тех, кто бывал в том проклятом замке и стал жертвой ложных убеждений и морального выбора.

Интересно, что сказал бы на это Архиус? Что это лишь исключение, которое всегда подтверждает правило? И что место монстров в земле, где с ними никогда не столкнуться мирные жители континента? Несмотря даже на то, что в этом случае скиталец и оказался тем, кто спровоцировал монстра превратиться в чудовище.

Утром я проснулся от пинка в живот. Разговор был не по душам. Обычно после откровений люди так себя не ведут. Ну да ладно. За последние дни я привык к боли. Она притупилась.

Оружейник снял с меня мешок, вновь загрузил на фанеру, проверил все узлы и повез в лагерь изгоев. Сколько бы я не просил его посадить меня рядом, он игнорировал все мои реплики. В конце концов мне и самому наскучило разговаривать со стеной.

Ехали целый день. Мимо чего проезжали возможности посмотреть не было. Да и думал я только о том, как не задохнуться. И временами о том, что ждет меня в