Амстердамский крушитель - А. Баантье

— Декок, я запрещаю вам говорить в таком тоне о прокуроре.

Декок резко и презрительно засмеялся.

— В душе вы знаете, что я прав, — сердито сказал он. — Он бесполезен… только место зря занимает.

Комиссар Бюитендам встал и показал на дверь. Он уже не справлялся с собой, лицо стало пунцовым.

— ВОН! — заорал он.

Декок не двинулся с места, только упрямо покачал головой:

— И этим тоже я уже сыт по горло. Плохая манера для руководителя, начальника заканчивать разговор таким образом. — Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Я знаю, — ровным голосом продолжил он, — что я не слишком подобострастен и никогда таким не был. Я люблю независимость… меня всегда выручала моя самодостаточность, так что мне трудно от кого-то зависеть. Но у меня есть просьба: дайте мне двенадцать часов.

— Нет.

— Двенадцать часов.

— Нет.

Несколько секунд Декок смотрел на комиссара тяжелым, оценивающим взглядом. Он знал своего начальника уже много лет. Друзьями они никогда не были. Их взгляды на жизнь, их точки зрения разительно отличались. Немногие об этом знали, но они вместе учились в полицейской академии. Бюитендам, проявивший интерес к политике, быстро поднялся по служебной лестнице. Декок, любящий все делать самостоятельно, застрял в ранге инспектора и никогда выше не поднимется. Несмотря на огромную разницу между ними, они испытывали друг к другу определенное уважение и даже симпатию.

— Двенадцать часов, — повторил Декок, — и я раскрою эту тайну, включая дохлых гусей.

Декок ощущал странное внутреннее напряжение. Он больше не мог позволить себе ошибок, неудач и упущений. Двенадцать часов, которые он вынудил Бюитендама дать ему, были его последним шансом. У комиссара не хватило мужества стоять на своем до конца, но обладающий большей властью прокурор Шооп не остановится ни перед чем. Если бы комиссар не уступил, Декока сняли бы с дела в первый раз в его долгой карьере. Ничего более унизительного он и представить себе не мог.

Декок взглянул на часы. Уже более полутора часов назад они с Фледдером заняли более или менее выгодную стратегически позицию. Он с отвращением взял мобильный телефон, который навязал ему Фледдер. Аппарат можно было также использовать как переносную рацию. Фледдер аккуратно установил прибор для работы в режиме рации. Он заменил звуковой сигнал на вибрационный. Все, что должен был делать Декок, это слушать и нажимать кнопку, если требовалось заговорить. Сержанты Элсберг и Бринк получили по такому же прибору, не считая телефона Фледдера. Они все сидели в своих машинах на дороге около «Счастливого озера». Один стоял на стороне, ведущей к Амстердаму, другой — на той, что вела к Олдкерку. Калитка была широко открыта.

В спальне Ирмгард было почти негде спрятаться. Фледдеру и Декоку пришлось залезть под высокую старомодную кровать. Декок взглянул на Фледдера и услышал ровное, спокойное дыхание. В комнате было почти темно, но все же света хватало, чтобы различать предметы и цвета. Ярко-красный халат, принадлежащий Ирмгард, висел на спинке кресла, у ножки которого они видели его подол, но дверь он им не загораживал.

Декок употребил всю свою силу убеждения, чтобы уговорить Ирмгард оказать им содействие. Она была его единственным шансом. Ирмгард пыталась увернуться, придумывала один предлог за другим. Она хотела посоветоваться с мужем, но не смогла до него дозвониться. Настаивала, что ей нужно дождаться разговора с ним, прежде чем согласиться. Декок терпеливо объяснял ей, в какой она опасности, пока убийца не пойман. В конце концов она согласилась.

Декок глубоко, но тихо вздохнул. Пощупал свой пульс и выяснил, что он ровный и нечастый. Инспектор приблизительно знал, что должно случиться, но абсолютной уверенности не было. Он снова тайком взглянул на часы. Время как будто остановилось. Каждая минута казалась вечностью.

Внезапно он расслышал шаги в коридоре перед входом в спальню. Дверь медленно открылась.

Декок увидел ноги, брюки и нечто, похожее на ковбойские сапоги с высокими каблуками. Фледдер и Декок затаили дыхание. Сапоги остановились за креслом. Затем резкое движение, свист воздуха и глухой удар. Блондинистый парик отлетел на другой конец комнаты, а деревянная болванка, заменявшая голову, получив глубокую вмятину, откатилась в сторону по яркому ковру.

Позднее Декок вспоминал все происшедшее, как в замедленном фильме. Оба инспектора выскочили из-под кровати. Пораженный Игорь Стаблинский смотрел на них так, будто увидел призраков. Он замер, но ступор длился не дольше секунды. Он круто повернулся и кинулся прочь. Прежде чем Декок и Фледдер добрались до двери, Игорь захлопнул ее и запер.

Фледдер ударил в дверь плечом, но она не поддалась.

Декок с досадой покачал головой и нажал на кнопку на аппарате, который держал в руке. Он отдал несколько резких команд, а Фледдер тем временем взял стул и выбил им окно. Он присмотрелся к острым осколкам, торчащим по краям. Тем же стулом он быстро провел по раме, убрав все куски стекла. Затем отбросил стул и выпрыгнул в окно. Декок последовал за ним.

Пробежав через сад вокруг дома, они добрались до фасада и увидели машину, стоящую у лестницы, ведущей к входной двери. Это был большой черный автомобиль.

У открытой задней дверцы, опираясь на трость, стояла Изольда Бюилдайк. Игорь как раз помогал ей сесть в машину. Он захлопнул за ней дверцу, обежал машину и сел на водительское сиденье. Мотор завелся с пол-оборота, машина рванулась вперед, веером разбрасывая гравий по сторонам.

Фледдер выхватил свой служебный пистолет. Декок ничего не сказал, только побежал за исчезающей машиной. Он положился на здравый смысл Фледдера. Не станет же тот стрелять по машине. Расстояние стремительно увеличивалось, и рассчитывать на точный выстрел не приходилось. Дистанцию для бега и расстояние для выстрела не следует смешивать. Так делают только в Голливуде.

Игорь быстро набирал скорость. Он уже был почти у ворот, когда въехали две полицейские машины и встали рядом, загородив путь. Мигалки на крышах машин трудились вовсю, а передние фары были включены и слепили всех, кто приближался к воротам.

Игорь тоже на мгновение ослеп. Он машинально крутанул руль и рванул через лужайку прямо к куче дохлых гусей. Сила удара и скользкая поверхность привели к тому, что машина перевернулась на бок. Еще один удар — и машина уже на крыше. Она проехала еще несколько метров по инерции в таком перевернутом состоянии и остановилась, так сильно ударившись о ствол дуба, что с дерева посыпались листья.

Декок внимательно наблюдал за событиями. Он продолжал быстро бежать. Делал он это несколько странно, по-утиному. Инспектор видел, что Изольду Бюилдайк выбросило из машины. Ее тело упало рядом с теперь уже разбросанными дохлыми гусями. Трость валялась поблизости. Декок присел рядом. Глаза Изольды были закрыты, но она дышала. Декок осмотрел ее. Его руки осторожно искали кровь, переломы, но явной травмы найти не удалось.

Внезапно в отраженном свете фар полицейских машин он заметил приближающиеся к нему ковбойские сапоги на высоких каблуках. Он поднял голову.

Игорь Стаблинский на секунду задержался, чтобы поднять трость и взять ее в правую руку.

Декок не сводил с Игоря глаз. Старый инспектор тяжело дышал и все еще сидел на корточках. Он заставил себя дышать ровно и затем злорадно усмехнулся:

— Ты не посмеешь, Игорь. Только не так. Трус — он всегда трус. У тебя смелости не хватит.

Тут Декок услышал за спиной шаги по гравию.

— Мистер Декок… мистер Декок!

Декок узнал голос Пенни и обернулся. И в то же мгновение осознал свою ошибку. Он повернулся к Игорю спиной. Плашмя он упал на землю.

Раздался выстрел, и трость выпала из руки Игоря. Гротескным жестом тот вскинул обе руки вверх и упал замертво.

Декок встал на одно колено. Плачущая Пенни кинулась к нему на шею. Старый сыщик на мгновение закрыл глаза и попытался справиться со своими эмоциями.

— Что… в чем дело, солнышко?

Его голос слегка дрожал.

Маленькая девочка показала на тело Игоря:

— Этот дяденька… этот дяденька убил дядю Иво.

19

Некоторое время спустя Декок пригласил Фледдера и двух молодых детективов к себе домой на вечер. Он хорошо понимал, что страшный конец в усадьбе «Счастливое озеро» оставил множество вопросов, на которые они не могли найти ответов.

Уже потом, после этой безумной сцены, Элсберг и Бринк признались, что очень хотели бы знать, что же на самом деле происходило. Молодые инспекторы впервые были приглашены в дом Декока в качестве гостей после окончания его очередного дела. Фледдер, конечно, был знаком с большей частью подробностей, ведь он же сам работал над отчетом комиссару. Но кое-какие детали туда не вошли. Декок упомянул о них устно, когда передавал доклад Бюитендаму.