Свинцовая бойня - Александр Тамоников

Лейтенант Крюков подготовил спутниковую станцию «Вега» для нового сеанса связи с антитеррористическим управлением. Майор Никонов отчитался о проделанной работе, сообщил и о том, что взять кого-либо из боевиков живьем не удалось.

Генерал Муравьев выслушал его и не стал отчитывать, так как прекрасно понимал всю сложность ситуации, в которой пришлось работать его подчиненным. Он выслушал Никонова и отдал группе «Шторм» приказ вернуться вертолетом на базу в Подмосковье. Генерал сообщил, что «Ми-8» уже отправился за ними в Косинск.

В одной из палаток полевого лагеря, который был разбит на окраине Косинска, сидели заместитель начальника антитеррористического управления полковник Виноградов Павел Владимирович, а также две местные жительницы — пожилая женщина и ее внучка.

В городе началось восстановление законного порядка. Параллельно проходил поиск свидетелей жуткого кошмара, устроенного террористами. Спецслужбы интересовались любой информацией, которая могла хоть в какой-то мере пролить свет на причины случившегося и цели боевиков.

Несмотря на пережитый шок, люди рассказывали о том, свидетелями чего они стали. Информация в большинстве случаев была однотипная. Речь шла о расстрелах, грабежах, мародерстве, изнасилованиях, других бесчинствах, которые творили террористы и бандиты.

Безусловно, за каждым описанным случаем стояла чья-то изувеченная судьба, личная трагедия, ставшая частью общей беды городка Косинска. Однако выудить из этих рассказов что-то значимое для вычисления заказчика и определения его целей было очень трудно. Да, боевики стреляли, но при этом не говорили, во имя чего или кого они это делали.

Рассказ бабушки и внучки выделялся на фоне великого множества подобных историй. Они не видели почти ничего из бесчинств преступников, узнали о страшной беде со слов других людей, но при этом оказались свидетельницами весьма странной картины.

— Так вы утверждаете, что Геннадия Дмитриевича Борисова похитили? — спросил Виноградов.

— Да, — сказала женщина. — Они за ним гнались. А когда догнали — избили, повозились немного и потащили к машине.

— Не повозились, а что-то вкололи шприцом. У меня-то зрение лучше, чем у тебя, бабушка, — вклинилась девочка.

— Ты в этом уверена? — уточнил у нее полковник.

— Да. Все так и было, — подтвердила та.

— Хорошо. А это точно был Геннадий Дмитриевич Борисов? Вы его хорошо знали? Не могли перепутать? — продолжал опрашивать свидетельниц Павел Владимирович.

— Ну, я-то уж точно его ни с кем перепутать не могла, — сразу заявила женщина.

— Это еще почему?

— Как почему? Он же учителем моей дочери когда-то был. Географию вел. Да тут много кто его знает именно по школе. Вот только внучка моя уже не застала его ни как учителя, ни как завуча. Но все равно знает Геннадия Дмитриевича, здоровается, если встречает на улице.

— Понятно. Хорошо, что вы не испугались и решили нам все честно рассказать, — похвалил Виноградов свидетельниц. — Но нам хотелось бы узнать еще кое-какие подробности всего того, что вы видели.

— Так мы же вроде все рассказали, — удивленно проговорила бабушка, переглядываясь с внучкой.

— Это вам так кажется. Давайте еще пройдемся по эпизоду захвата Борисова этими людьми.

— Давайте.

— Сколько их было?

— Трое, — ответила женщина.

— Четверо. Там еще один возле забора мелькал. А потом его тоже было плохо видно. Он шел впереди тех, кто тащил Геннадия Дмитриевича, — сделала девочка содержательное уточнение.

— Хорошо. А вы, может быть, слышали, о чем захватчики говорили в то время?

— Нет, — заявила бабуля и покачала головой.

— Я тоже не слышала, — сказала внучка и тут же добавила: — До нас только обрывки их слов долетали. Ничего нельзя было понять. Мне кажется, что среди них была женщина. Хотя и с грубым голосом. Как это говорят? С закуренным… или как там?

— Прокуренным, — подсказал офицер.

— Вот именно. — Младшая свидетельница утвердительно закивала.

Офицер продолжил:

— А какие-либо приметы боевиков вы запомнили?

— Боже, да какие там приметы? — воскликнула старшая свидетельница, судорожно пытаясь что-то вспомнить. — Все здоровые. В камуфляже. Будто близнецы.

— Близнецы?

— Как будто близнецы. Их лиц я толком не разглядела.

— А ты? — обратился полковник к девочке.

— Я видела их лица, но не могу вспомнить. Пробую, но не получается. Они как в тумане.

— Понимаю. Ты тогда сильно перепугалась, не помнишь их лиц потому, что сработала защитная реакция и произошло вытеснение, — пояснил Павел Владимирович и затем спросил: — А номер машины, на которой Борисова увезли, вы не запомнили?

— Да машина ведь стояла так, что номера не было видно. Я все равно не разглядела бы его. Правильно внучка говорит, не то у меня зрение.

— Я хотела тогда увидеть номер. Но машина не разворачивалась и быстро уехала. Ни переднего, ни заднего номера я так и не разглядела, — добавила девочка.

Виноградов еще раз озвучил данные, полученные от свидетельниц, спросил, не могут ли они добавить что-то сверх того. Те отрицательно помотали головами.

Отпустив их, офицер антитеррористического управления задумался. Он понимал, что похищение Геннадия Дмитриевича Борисова не являлось случайностью. Ведь его брат был известным конструктором, работавшим в оборонной сфере.

Получалось, что бойня в Косинске была устроена лишь для того, чтобы прикрыть похищение Геннадия Борисова. Ведь если бы не оказалось этих свидетельниц, то вполне возможно, что на исчезновение пенсионера никто и не обратил бы особого внимания. Мало ли что могло произойти с ним в этой мясорубке, устроенной террористами и бандитами, примкнувшими к ним!

С большой долей вероятности его имя попало бы в список тех людей, которые числились пропавшими без вести. Сотрудники так называемых компетентных органов пытались бы найти бывшего учителя живым или мертвым, отрабатывали бы разные версии. Самыми ходовыми были бы предположения о его гибели от рук боевиков и о том, что он попытался бежать, потерял рассудок от всех этих событий и где-нибудь прячется, забыв о родном доме.

Однако благодаря показаниям пожилой женщины и ее внучки на исчезновение Геннадия Дмитриевича следовало смотреть под совершенно иным углом. Выяснение места его нахождения становилось важным моментом в расследовании всего комплекса событий, связанных с бойней, устроенной в Косинске.

В одном из подземных гаражей стоял личный автомобиль генерал-майора Николая Александровича Муравьева. Обычно начальник антитеррористического управления здесь не парковался. Однако обстоятельства заставили его выбрать именно это место. Речь шла о безопасности человека, с которым он должен был встретиться.

Подземный гараж был выбран для этого совсем не случайно. Рандеву в городе могло быть опасным. Вероятность того, что за этим человеком велось пристальное наблюдение, была очень высокой.

Встреча в подземном гараже давала собеседникам неплохой шанс остаться незамеченными. По этой причине и было выбрано данное место. Хотя предварительно рассматривались и некоторые другие варианты.

Муравьев сидел за рулем, ждал и поглядывал на часы. Условленное время приближалось. Однако тот человек, с которым была назначена встреча, все никак не появлялся.

Генерал многое повидал на своем веку. Он не понаслышке знал, как ситуация может меняться в считаные часы, а то и минуты, причем к худшему. Николай Александрович уже прикидывал, что он должен будет немедленно предпринять, если встреча не состоится.

За этими раздумьями его и застал тот самый человек. Он постучал костяшками пальцев в стекло машины. Генерал открыл дверь. Запыхавшийся гость уселся рядом, прикрыл за собой дверцу.

После короткого приветствия Муравьев спросил:

— Что же ты, Анатолий Дмитриевич, задерживаешься? Я уж тут незнамо что подумать успел!..

— Извини, друг, но так получилось. Боялся «хвост» за собой привести. Слежки я не заметил. Но, как говорится, кто их знает. Лучше не рисковать, — ответил конструктор ракетной техники НИИ «Вектор» Анатолий Борисов.

Да, человеком, с которым должен был встретиться начальник антитеррористического управления, являлся разработчик и руководитель проекта новейшего оперативно-тактического ракетного комплекса НБР-1А «Флокс». Они давно были лично знакомы. После телефонного разговора с главарем террористов Анатолий Дмитриевич сразу же позвонил генералу и сообщил о проблеме. Николай Александрович отреагировал на это очень оперативно.

Теперь конструктор поделился с ним впечатлениями от той самой беседы.

— Голос случайно не показался тебе знакомым? — уточнил генерал.

— Нет. Я его точно в первый раз слышал, — ответил Борисов.