Босс-одиночка ищет няню - Соня Вишнякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все дружно как вошли, так и вышли. Я осталась с проснувшимся ребёнком, который ещё неизвестно теперь, когда заснёт.
— Ну, давай, зайка, засыпай, закрывай свои глазки, — уговаривала я Сёму почти до часа ночи.
С того дня вечеринки проходят каждый вечер. Пришлось привыкать и приспосабливаться к новым обстоятельствам. Я так понимаю, без этого никак. Иногда приходит горничная и говорит, чтобы я принесла ребёнка вниз показать гостям. Тогда я встаю, одеваюсь, одеваю Сёму и тащусь с ним на обозрение богатой публики.
Они восхищаются, тискают Сёму за щёчки, ручки, животик и ножки, говорят, какой он красивенький, миленький и почему-то бедненький. Как раз, кода он начинает орать, я его уношу. И так каждый день.
На меня же все смотрят, как на низшее существо, которого вообще считай нет и которое просто перемещает ребёнка туда-сюда. Обожаю состояние воздуха, за который они меня считают. Так, невидимая оболочка, передвигающаяся, перетаскивая ребёнка.
Что ж, за зарплату и доплату за невесту, приходится терпеть вот такое никакое к себе отношение. Спасибо, хоть не пинают ногами.
Всё бы ничего, мне-то не трудно, всё равно не сплю, но Сёма с каждым разом всё дольше засыпает и просыпаться начал чаще. У ребёнка сбивается распорядок дня из-за этих надоедливых людей.
Я пыталась пару раз намекнуть Владу. Это недопустимо, чтобы в час ночи я будила ребёнка, одевала его и несла на рассматривание гостям. Но он как-то вяло отреагировал и сказал фразу, от которой я и про него теперь подумала, что он слегка не в своём уме.
— Должна же мама как-то общаться с ребёнком.
Тогда в голове моей по поводу него снова начало слегка меняться. И это, как раз в тот момент, когда я неожиданно стала смотреть на него слегка под другим углом.
Это он называет общением? Тогда я ничего уже не понимаю.
О, ну, конечно, я ведь человек подневольный. Приходится терпеть вот такое уникальное общение бабушки с её внуком. Днём она спит в гостинице, где её не побеспокоит плач ребёнка, об этом она позаботилась на славу, а ночью, гуляет.
Что поделать, приходится подстраиваться под неё. Ведь эта женщина ведёт ночную, богемную жизнь, очень важную для неё, важнее даже собственного внука.
Не верю, что моя мама будет вот так же относиться к моим детям, это невозможно. Никогда не предполагала, что бывают и такие бабушки. То, что она называет общением, вызывает у меня ощущение невосприятия ребёнка. Он как бы есть, его нужно всем показывать и хвалиться, что он есть, и на этом всё. А Сёме нужно принимать ровно столько, сколько она даёт, ни больше ни меньше. Ладно, Сёма пока маленький, а что будет, когда он подрастёт и начнёт всё понимать?
Так летели дни, и казалось, не будет конца и края этому ужасу, к которому даже я никак не могу привыкнуть.
Но однажды наступила тишина. Я не поверила своим ушам. После стольких дней шума и гулянок всё стихло.
— Мама уехала, — сказал Влад, выйдя утром в кухню и включив кофе-машину.
Я даже выдохнула.
Хорошо, что не пришла попрощаться. Спасибо и на этом.
Глава 27
Вечером, когда Сёма уснул, я спустилась вниз, взять в холодильнике бутылочку воды.
Время позднее, в доме долгожданная тишина. Я тихонечко, на цыпочках, чтобы хозяин дома не услышал, прошла на кухню. Над поверхностями включен ночной свет, и я не стала включать верхний, мне ведь всего лишь взять воду и вернуться наверх.
Открыла холодильник. Большой, как шкаф, с множеством полочек и всегда полный продуктов. Тут много чего есть: сыры, колбасы, овощи и фрукты, отдельные полки для рациона питания ребенка. И всё в идеальном порядке, не то, что у меня дома, куча на куче лежит, кастрюля на сковородке, пакетик на пакетике. Чтобы всё впихнуть, приходится постараться.
Я взяла бутылку газировки, захлопнула дверь холодильника и от испуга чуть не закричала. Вернее, почти закричала:
— О, Боже! С ума сошёл? Блин!
За дверью стоит Влад. И смотрит на меня тёмными глазами.
— Испугалась?
— А ты как думаешь? — говорю возмущённо.
Я уже давно путаю, то на — ты его, то на — вы.
— Только не бей меня больше, — усмехнулся краем губы.
— Если не будете тянуть руки…
— Ты веселая.
— Приходится быть, — я нехотя пошла к выходу, не стану же я тут оставаться.
Хотя, наверху скучновато и можно было бы немного поговорить, но это уже будет выглядеть так, будто я сама хочу тут быть.
— Может, посмотрим кино? — предлагает Влад мне вдогонку.
— Что? — обернулась, не веря собственным ушам. — Это ещё зачем?
— Не зачем, я просто предложил, самому скучно.
Вот честно, я могла бы признаться, что мне тоже скучно, но это недопустимо.
— Я на работе, не могу, — ответила поскорее, чтобы не поддаться соблазну и не согласиться.
— Я могу прийти в детскую, и мы наденем наушники, чтобы не разбудить Сёму.
Смотрит темным взглядом, который в этих обстоятельствах уже не кажется мне коварным. А на лице Влада такое выражение, будто он не кино посмотреть хочет, а что-то другое, пока не соображу что.
— Чего вы добиваетесь? — говорю строго, есть подозрение, что в последнее время он стал сомневаться в моей стойкости.
— Ничего, — пожал плечом.
— А мне кажется…
— Пусть тебе не кажется, я просто не хочу сейчас быть один.
Смотрит честными глазами. Верю, так и есть. Ему грустно и одиноко. Мне, как ни странно, тоже. В конце концов, это же не преступление совершить, а всего лишь посмотреть кино в детской комнате.
— Ладно, приходите, — зачем сказала, надеюсь, не пожалею о таком непростительном легкомыслии.
— Хорошо, я сейчас пойду. Возьму ноутбук и приду, — быстро согласился, делая вид, что совсем не радостно, но я в его голосе почувствовала радостные нотки.
— У меня есть ноутбук, — говорю всё ещё строго, пытаюсь осадить его внутреннюю радость, которой не видно, но она есть.
— Хорошо, — кивнул.
Смотрим друг другу в глаза. Чувствую, между нами в этот момент что-то происходит. Еле высвободила взгляд, повернулась и пошла из кухни.
Вошла в детскую, быстро убрала с дивана свои вещи, посмотрела, представила, как мы тут сейчас будем сидеть рядышком и смотреть фильм. На что я вообще согласилась? И почему я это сделала, объясните мне хоть кто-нибудь.
Не успела подумать, заходит. Подаёт
