Мадам Таро - Ли Суа

– Это опасно, лучше заяви в полицию, – предупредила я.

– Полиция для меня еще опаснее. Они нутром чувствуют беззаконие, а я иногда нарушаю закон.

– То есть ты это понимаешь?

– А ты думала, нет?

В каждой шутке есть доля правды…

– Я по поручению Камиллы, – сказала Анна. – Слышала, ты пару дней назад ходила к ней?

– Да, но не смогла встретиться.

– А ты хорошо справляешься, Мадам Таро… Даже мне сложно увидеться с ней. Она сказала передать тебе это.

Анна протянула конверт с документами. Я открыла его – и увидела маленький красный блокнот размером с ладонь. Это был дневник. Он заканчивался тем годом, когда Сохи убежала из дома. У меня задрожали руки.

– Она что-то сказала?

Анна кивнула. А затем осторожно спросила:

– Это ведь дневник твоей младшей сестры?

Она не знала Сохи, но именно Анна познакомила меня с Камиллой.

Накрашивая ресницы, она вдруг равнодушно сказала:

– Не ищи ее. У меня тоже есть старшая сестра. Она устроилась намного лучше меня – сейчас учится на врача в Америке. Мы очень разные. В детстве я обещала, что сыграю на ее свадьбе свадебный марш… А теперь посмотри на меня. Смогу ли я прийти к ней на свадьбу? А вдруг меня там узнает кто-то из посетителей клуба? Они ведь могут быть на ее свадьбе гостями. Ни за что не пойду, не смогу. Я даже в родной дом не могу пойти – боюсь разоблачения. Поэтому мы, эскортницы, держимся вместе. Нам нечего скрывать друг от друга, и чувства вины не возникает.

– Спроси сама у сестры, что она думает про свадьбу.

– Да что у нее спрашивать… – Анна убрала тушь и принялась красить губы помадой.

– Я тоже старшая сестра, мне все это понятно, – настаивала я. – На месте твоей сестры я сама попросила бы ее сыграть мне свадебный марш. Мне было бы все равно, эскортница ты или трансгендер. Наверняка твоя сестра думает так же.

– Мне не нужен совет по учебнику. Легко сказать, но в жизни все гораздо сложнее.

– Не уверена, – ответила я.

– У моей старшей сестры наверняка все сложится хорошо, но у меня всегда все не так. А что до моих родителей, то они не будут меня искать. Мы постоянно ругались, и в конце концов они заявили, что я для них больше не существую. Пригрозили, что прибьют меня, если я вернусь домой. Вот так. Притворяться примерной дочерью я не буду, лучше останусь стервой в их глазах. Как же это печально – потерять надежду вернуться домой…

Закончив с макияжем, Анна вдруг встала и радостно произнесла:

– Вот я и закончила с поручением.

– Спасибо. Скажи, почему Камилла такая неприветливая? Она предлагала встретиться, когда дело Ян раскроют…

– Она сейчас залегла на дно. Какое-то время не сможет выходить из клуба, так что дает поручения другим. А когда ты снова начнешь гадать?

– Скоро.

Я посмотрела на Анну. Ей всего двадцать, такая юная и красивая девушка…

– Много накопила? – поинтересовалась я.

– Конечно. Хотя и были траты на украшения, одежду, уход за собой, пластические операции… Странно это. Чем больше вкладываешь в себя, тем выше доход. В новостях все говорят про экономический кризис, про то, что средний класс нищает, – а у нас денег хоть завались. С ума сойти… Ну, увидимся.

И она вышла из моей студии легкой походкой, как обычная студентка.

Оставшись наедине с дневником Сохи, я разволновалась. Какие переживания она в нем прятала? Если б она знала заранее, что все так закончится, ушла бы из дома? Если б я сама не ушла, может, ничего и не случилось бы?

У меня заболела голова. Казалось, она вот-вот взорвется, в глазах потемнело. Я обхватила ее двумя руками, а затем достала таблетки. Осторожно подняла голову и услышала шум – это дождь стучал в окно. По стеклу растекались мощные струи воды.

К счастью, звук дождя отвлек меня, и головная боль постепенно стала утихать. Пришло время встретиться один на один с мыслями Сохи. Сложным оказалось лишь открыть первую страницу, но стоило начать читать, как я уже не могла остановиться. Сестра мечтала стать актрисой. Она писала о театральном кружке в школе, о том, как сложно ей было изучать актерское мастерство по учебникам, о том, как на улице ее заметил кастинг-менеджер… Не было сомнений, это писала Сохи. Я сразу узнала ее по тому, как крупно она выписывала гласные.

Я вздохнула и перевернула еще страницу, как вдруг от удивления выронила дневник. Оказывается, сестра уже знала, что отец ей был не родной. Но как она это поняла, не написала. Похоже, чтобы найти своего настоящего отца, сестра использовала все способы, даже заплатила детективу, потратив деньги, отложенные на актерские курсы…

Мне стало обидно. «Так ты узнала об этом раньше меня?»

Часть следующей страницы была вырвана. На оставшейся половине листка было написано: «Телефон биологического отца». О чем Сохи тогда думала? Зачем хотела с ним встретиться? Наш отец ничего не знал о мамином бывшем муже, так что спрашивать теперь о нем не было смысла. Тяжело, когда не у кого спросить совета. Я была разочарована – все, что я знала, оказалось неправдой…

На этом дневник закончился. В конце обнаружилась аккуратно написанная записка, почерк был тот же.

Сестра, мама умерла из-за меня. Это я ее убила. Если ты меня найдешь, тебя тоже придется убить. Не ищи меня. Со мной все будет хорошо.

Но как эта записка оказалась у Камиллы? Может, Сохи сейчас работает у нее? Мое сердце колотилось, будто я пробежала марафон.

Я поспешно нашла в телефоне номер Камиллы, но она, конечно же, не взяла трубку. Топ-эскортницы не ходят в обычные салоны красоты. У них есть личные парикмахеры, визажисты и стилисты, так что им незачем лишний раз выходить на улицу. Поэтому позвать их к себе в салон или встретиться с ними под предлогом гадания на картах будет сложно.

И все равно, питая крохотную надежду, я направилась в Синсадон. Дверь рум-салона «Лора» все так же была накрепко закрыта.

Анна тоже не брала трубку и не отвечала на сообщения. Возможно, у нее что-то случилось и она выключила телефон. Я позвонила в «Тайм». Хозяйка злилась, что рабочие часы уже идут, а Анна все не появляется. Я положила трубку и направилась в клуб. Когда я пришла, хозяйка продолжала возмущаться:

– Эта Анна такая же стерва, как и остальные. Почему она не явилась именно сегодня, когда так много работы? Тут одно из двух: она обезумела либо от любви, либо от денег.

Прошло всего несколько