Электрическое тело (ЛП) - Рэвис Бет

— Да, — говорит Джек. — Так и есть.

Я делаю двойной дубль. Девушка оборачивается, продолжая идти к двери, и ухмыляется мне, прежде чем последовать за гигантом. Понятия не имею, где она хранит свое оружие, и не знаю, зачем там ее неуклюжий спутник, и, собственно, выяснять не собираюсь. Они вдвоем выходят за дверь, но дальше не идут. Оглядываясь на них, я проверяю манжету, чтобы убедиться, что она все еще записывает все, что мы с Джеком говорим.

Я поворачиваюсь к Джеку. Я устала. Я так устала: от лестницы, от погони за ним, от попыток все выяснить.

— Вчера андроиды самоуничтожились, — говорю я, сразу переходя к делу.

Лицо Джека мрачнеет. Впервые я замечаю темные круги под его глазами, то, как он сидит, будто он еще более измучен, чем я.

— Да, — говорит Джек, подтверждая мои слова.

— Одним из них был андроид, которого моя мать использует в качестве медсестры, — говорю я. Я заставляю Джека смотреть мне в глаза, почти не моргая. Чем больше я говорю, тем сильнее во мне нарастает ярость. — Моя мать — больна, ты знаешь? Болезнь Хебба.

— Я понимаю, — теперь в его голосе нет улыбки, даже намека на нее.

— Она была в соседней комнате, когда андроид взорвался — если бы я пришла на несколько минут позже… — я не могу заставить себя произнести эти слова. — Даже сейчас, стресс от бомбы… она слаба. Она не может справиться с андроидами, взрывающимися в ее квартире. — Я не могу прочитать выражение лица Джека. — Это могло убить ее, — все-таки заставляю себя сказать. Мое правое плечо приподнимается, как будто я стряхиваю с себя произошедшее, как пустяк. Но это не так.

— И тебя, — голос Джека текучий, но мрачный. Как медленно льющийся мед.

Я снова пожимаю плечами. На этот раз я серьезна.

— Это был ты? — спрашиваю я. Я должна услышать это от него. Мне нужно его признание. Мне нужно это записать.

Джек поднимает голову и прищуривается.

— Пчелы, — говорю я. — Это твой символ, не так ли? Булавка, которую ты носишь, мед у двери, черно-желтая лодка. И… — я просто осознаю это, только сейчас, в этот момент. — И звук, который издавали андроиды. Как раз перед тем, как взорваться. «Ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж», — мой голос дрожит от шума, и я ощущаю вкус желчи, воссоздавая звук. — Жужжание, — отвечаю я. — Андроиды жужжали, как пчелы. А потом они взорвались. И все, кто стоял достаточно близко к ним, тоже взрывались.

Когда я сейчас смотрю на Джека, я знаю, что он чувствует всю силу моего обвинения. Я перевожу взгляд на его воротник. К крошечной золотой пчелиной булавке, которая там приколота.

— Нас зовут Зунзана, — говорит Джек. Он проводит пальцами по волосам и начинает расхаживать по комнате, его ботинки стучат по пыльному каменному полу и отдаются эхом под сводчатым потолком.

— Зунзана? — мои шестеренки пришли в движение. — Разве это не старое мальтийское слово, обозначающее шмеля?

Джек кивает.

— Какое милое название для террористической организации.

— Мы не террористы! — Джек останавливается и поворачивается ко мне. — Элла, мы не…

Я оборвала его: — Взрывать людей — это то, что делают террористы, Джек. Это в их духе.

— Мы этого не делали! — ревет он.

Я скрещиваю руки на груди. — Докажи это.

— Ты действительно веришь, что я террорист? Я?

Я фыркаю. Да. Вообразить это на удивление легко. Джек делает паузу. — Ты действительно меня не помнишь? — спрашивает он, заглядывая мне в глаза. — Да?..

Я отскакиваю от него, когда он протягивает ко мне руку, и мы оказываемся в паре метров друг от друга.

— Я и подумать не могу, что они и до тебя доберутся, — тихо говорит Джек.

Я ухмыляюсь. — Никто до меня не добирался, — огрызаюсь я. Я не какая-то жертва с промытыми мозгами, как думает Джек.

Джек печально качает головой. — Хотел бы я, чтобы это было правдой.

— Это правда! — кричу я. Делаю глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться не на своей ярости, а на ответах, которые мне нужны.

— Кто-то заставил тебя забыть меня, Элла, — грустно говорит Джек. — Забыть нас.

Глава 31

— Нас? — недоверчиво переспрашиваю я, размахивая руками. — Нет. У меня нет времени на твои игры разума. Ты ответишь на мои вопросы, а потом я уйду, и мы больше никогда не увидимся.

Джек смотрит на меня настороженно, словно я смертельный хищник. — Но… — начинает он.

Я обрываю его:

— Ваша маленькая террористическая организация ответственна за взрыв андроидов? — прямо спрашиваю. Я незаметно поворачиваю запястье к Джеку. Все что мне нужно — это признание, и я могу идти.

— Мы не террористы, — повторяет Джек тяжелым голосом.

Я отвергаю это. — Это вы? — настаиваю на своем.

— Нет, — решительно говорит он.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Если бы он уже сознался, мы бы закончили. — Ладно, ты не признаешься в нападении андроидов. А кто, как вы думаете, это сделал?

— Очевидно, правительство.

— О, очевидно, — огрызаюсь я. — А почему же правительство? Не похоже, что у нас есть идеально действующая террористическая группировка, чтобы сделать это.

— Зунзана — не террористическая группировка! — не сдержавшись, кричит Джек. Его лицо покраснело, дыхание стало тяжелым. Я задела за живое.

— Тогда в чем же дело? — ухмыляюсь.

Джек проводит рукой по волосам.

— Мы… мы просто… Смотри, раньше…

— Раньше что?

— До всего. Мои родители были против СС со времен кризисной войны, и они пытались изменить ситуацию. Не через насилие, — добавляет он, увидев мое лицо. — Политически. Затем…

— Затем? — требую я.

— Затем они начали умирать. Как и любой, кто соглашался с ними. Мы — все, что осталось. Я, Джули, Ксавье, — он произносит фамилию по-французски, за-ви-ай. — Наши родители… все наши друзья… главнокомандующий приказал их всех убить. Может быть, не напрямую, но это не так сложно собрать воедино. Несчастный случай, внезапный переход в кризисное состояние, автомобильная авария… — его голос затихает, и я вспоминаю некролог родителей Джека, двух помощников в кабинете представителя администрации. Автомобильная авария. Интересно, что случилось с родителями Джули и Ксавье? Джек поднимает голову, его глаза пронзают меня насквозь. — Несчастный случай в лаборатории.

Я с трудом сглатываю. Папу убили террористы, а не правительство. Он не имел никакого отношения к политике. Но… Эстелла Беллз тоже не имела никакого отношения к политике.

— Так вот в чем дело! Месть?

Джек разочарованно качает головой. — Нет, нет, конечно, нет, — говорит он, но я не уверена, что верю в это. Если я узнаю, что правительство убило моих родителей, я захочу отомстить так кроваво, что море станет красным.

Джек снова начинает расхаживать по комнате. — Только недавно мы начали понимать, что произошло. Я поступил на военную службу в прошлом году, — он смотрит на меня так, словно это важно для него, но продолжает, когда я не отвечаю. — Потом увидел, что творит правительство с солдатами, людьми из бедных домов, по которым некому было скучать. Людям как Акила.

— Она не умерла, — шепчу я, слыша сомнение в своем голосе. Я повторяю, уже громче. — Она не умерла. И она не имеет к этому никакого отношения.

Мой разум пошатнулся. Я ожидала увидеть целое подпольное движение, систему шпионов и мятежников, а не трех подростков против Объединенных стран. Я почти смеюсь над ними, но потом вспоминаю зияющую, горящую дыру в моей квартире и понимаю, какой вред может причинить горстка людей.

— Вас всего трое? Пытающихся свергнуть правительство?

Джек уставился на меня. — Мы не этим занимаемся.

— Разве не это представляет собой Зинзана? — интересуюсь, не скрывая презрения.

— Мы не устраивали атаку андроидов! — говорит Джек, повышая голос. — Все, что мы хотим — это дать людям знать, что люди исчезают!

— Акила не исчезла, — говорю я. — Но знаешь, кто исчез? Сто четыре человека, погибших во вчерашних взрывах.