Пояс «Ориона» - Сергей Юрьевич Щетинкин

– а поймать момент. Мне очень нравится. Дашь мне ее потом, я распечатаю в большом формате и подарю его родителям. Отец давно от меня ждет чего-то такого, очень красивого. А что, я действительно еще красивая?

– Что ты, не просто красивая, а очень-очень! – сказал Глеб очень серьезно.– Я думаю, что на сегодня пора заканчивать. О! Вон, смотри, Отто с Земаном подходят.

– Как успехи, фрау Стефани? – спросил Отто – Мы, признаюсь честно, ничего подходящего не нашли, даже близко похожего на место на плане не нашли!

– Увы, мы тоже. Пора заканчивать?

– Да, на сегодня хватит. Завтра я заеду за вами и заберу вас в мой офис. Он, кстати, не далеко отсюда. Там мы все наши фото просмотрим еще раз на хорошем оборудовании. Ну и мне нужно писать отчет моему патрону. А Вам, фрау Стефани, творить ничего не нужно?

– Конечно нужно, и звонить, и отчитываться, и отправлять материалы первого дня исследований в институт!

– Ну, что же, тогда пойдем к машине, мы вас отвезем в отель!

За ужином они почти не разговаривали. Не было настроения. Признаться, Глеб, хотя и считал себя не очень старым и очень сильным, но после целого дня на ногах, чувствовал себя совершенно разбитым. Аналогично и Стефани. Закончив ужин, они без слов разошлись по своим номерам.

Придя к себе, Глеб принял горячий душ и уселся в глубоком мягком кресле, вытянув длинные ноги почти до середины комнаты. Он не включал телевизор, не включал свет, просто сидел в полудреме и наблюдал, как постепенно становится все темнее и темнее.

Вдруг в дверь его постучали. Не очень довольный тем, что его оторвали от важного занятия, а еще более недовольный своим состоянием – состоянием разбитого корыта, Глеб открыл дверь. Ничего не говоря, Стефани проскользнула мимо него, улеглась на его кровать и протянула ему небольшой флакончик.

– Не знаю как ты, но я чувствую себе прескверно. Видно, такая физическая нагрузка уже не для меня. Попробовала посидеть в сауне, немного стало легче. Но все равно – тело ломит и ноги выкручивает. Как завтра ехать к Отто в офис?

И продолжала:

– Последний раз мне делал массаж огромный негр, когда я была в Турции. И после его массажа я была как новенькая. Вся надежда на тебя и твои сильные руки. Вот тебе масло, вот тебе я, делай со мной что хочешь, но приведи меня в порядок!!!

– Слушаюсь и повинуюсь! – сказал Глеб – Подожди секундочку.

Он достал ту бутылку коньку, которая осталась после ужина в ресторане с Отто. Полагая, что Стефани не смотрит, хлебнул из бутылки немного и немного плеснул на руки. Растер рука об руку, пока не стало горячо, и подошел к Стефани.

– Ну что, попалась золотая рыбка? Ну, теперь берегись!

Как делать массаж он конечно не знал, но слышал, что вначале нужно разогреть тело жертвы. Поэтому, своими горячими руками он начал вначале слабо, потом сильнее, поглаживать ноги. Через несколько минут такой работы он услышал довольное урчание. Это его ободрило больше. И осмелел он окончательно.

– Ну-ка, снимай свой халат, он мне мешает!

Она не стала даже приподниматься. Просто подняла по очереди руки, чтобы он мог снять халат и выдернуть из-под нее.

Дальше процесс пошел веселее. Он довольно долго поглаживал ее всю, от пяток до макушки. Потом усевшись рядом с ней на кровати, стал разминать ее кости, постепенно увеличивая силу. Каждый сеанс разминания он заканчивал сильным поглаживанием. Потом отходил, делал глоток коньяка, смотрел со стороны на свою работу, смачивал руки коньяком, растирал их, когда они становились горячими, лил на них хорошую порцию масла и снова приступал к своей работе.

Стефани только постанывала и урчала как довольная кошка.

В конце концов Глеб окончательно устал. Он накинул на Стефани ее халат, укрыл ее одеялом и вышел на несколько минут в душевую, чтобы помыть руки. Вернувшись, он увидел – Стефани спала. Он свернулась калачиком, укрывшись его одеялом. С него же сон как рукой сняло.

Глеб выключил свет, задернул шторы. Этого было достаточно – форточки были открыты, но на улице было тихо, ничего не мешало Стефани спать.

Вытащил из глубокой заначки маленький кипятильник и вскипятил воду, в диспенсере вода была не достаточно горячей для хорошего крепкого чая. Из той же заначки достал большой керамический бокал и небольшую баночку с хорошим цейлонским черным чаем. Через минут пять он удобно расположился в кресле напротив Стефани, наслаждался крепким сладким горячим напитком и смотрел на нее, смотрел и думал…

«Наверное, у меня закончился процесс акклиматизации» – подумал Глеб. Он сам себе удивлялся – дома он никогда так рано не ложился спать, как здесь. Сегодня все стало на место. Он сидит в кресле и спать ему совершенно не хочется. Даже на усталость и боль в суставах он не обращает внимания. Он смотрит на спящую немолодую, но очень красивую женщину, и хочет понять, что же с ним происходит, куда это его приведет. «Исконно русский вопрос – что делать!». Он пытается покопаться поглубже в своих чувствах, попытаться разобраться. Зачем она ему… Зачем он ей… Что это у них – курортный для него и командировочный для нее роман. Или нечто большее?

Бокал с чаем постепенно пустеет, мысли его копают все глубже и глубже. Как он ненавидит себя за вот это постоянное копание в своих мыслях! Есть же люди, которые живут легко, спокойно, довольствуются текущей минутой счастья, и не думают, что будет завтра. А его бог наградил! Не может он думать только о сиюминутном. Ему надо думать вперед, что будет потом, что да как. Как сделать, чтобы было лучше. От этих мыслей он устал еще больше, чем сегодня за весь день поисков клада.

Никакого ответа он не нашел. Да и какой может быть здесь ответ? Успокоил себя тем, что ничего плохого с ним не происходит, никому больно он не делает. А что будет дальше – будет день – там будет видно. Не стал мыть бокал, чтобы не шуметь водой, улегся рядом сбоку от Стефани, укрылся покрывалом, не стал стягивать с нее свою половину одеяла, и, не уснул, нет, в такие ночи он не спал, – он провалился в некую полудрему полусон.

Глава 10. Поездка за продуктами. Колдунья Мария.

Утром он проснулся тоже очень рано. Посмотрел на часы – было около 5 часов. Пробовал уснуть дальше – ничего не получалось. Пролежав