Ангелы постапокалипсиса: Война (СИ) - Мушинский Олег

Одна банда бесов бодро топала по улице аккурат в нашем направлении. Я навскидку насчитал под сотню штыков. Их вёл крепкий рыжий детина в костюме века так семнадцатого, который на нем смотрелся, как бальное платье на медведе. Мимо них промчались мутанты. Я едва успел их заметить, как они скрылись за углом.

— Хреново, — прошептал я. — Очень хреново.

Вниз я спустился очень быстро. Факел со сторожем стояли у выхода из главного зала. Инквизитор своей массивной фигурой перекрывал проход. Сторож устало привалился спиной к стене. Беженцы сгрудились у иконостаса и бросали на них не самые дружелюбные взгляды.

— Ну что там, Глаз? — спросил Факел, едва я вышел из коридора. — Связист сказал, что забирать будут чуть ли не ходом и ждать никого не станут. Мы еле удержали людей тут.

— И правильно сделали, — тихо ответил я. — Никакого дирижабля там нет. Если и был, то его, наверное, уже сбили. А еще в нашу сторону топает до сотни бесов.

— Думаешь, перехватили передачу? — спросил Факел.

Я пожал плечами. Это выглядело самым разумным объяснением, хотя с таким же успехом на нас могла навести горгулья.

— Надо бы предупредить военных, чтобы поторапливались, — решил Факел. — Эй, где там наш связист?!

По толпе беженцев прокалилась волна голосов и взглядов по сторонам, и к нам буквально вытолкнули молодого человека в потертом черном костюме явно с чужого плеча. На ходу он заметно прихрамывал на левую ногу. Увидев меня, связист мелко вздрогнул, но тотчас взял себя в руки.

— Чем могу помочь, господа? — спросил он.

— Для начала, руки вверх, — скомандовал я, наставляя на него винтовку.

Факел тотчас направил на связиста раструб огнемета и только потом спросил у меня, в чем, собственно, дело. Молодой человек послушно вскинул руки. Беженцы, кто оказался рядом, не дожидаясь объяснений, отпрянули от него подальше. Сторож тоже поднял берданку.

— Это культист, — сказал я. — Он был в башне, а потом удрал с моим ножом в ноге.

— Было дело, — спокойно ответил Факел. — Теперь припоминаю.

Его брови изобразили намек на атакующего филина. Культист побледнел. У инквизиции с адептами культа разговор вообще короткий, а мой приятель был особенно резок в суждениях. Только я подумал допросить мерзавца на предмет, с кем он на самом деле по радио общался, как Факел жахнул по нему из огнемета. Культист завопил и рухнул, объятый пламенем. Кто-то вскрикнул, и этот вопль словно эхом прокатился по толпе. Женщина напротив меня ахнула и закрыла лицо руками. Громко заплакал ребенок. Мать склонилась над ним, успокаивая.

— Господин инквизитор! — охрипшим голосом окликнул его сторож. — Это, знаете ли, уже слишком!

— Это был враг, — спокойно отозвался Факел, даже не повернувшись к нему.

— Так можно было его просто пристрелить, не пугая людей до полусмерти, — недовольно проворчал сторож.

— Вообще-то, Факел, я с ним полностью согласен, — негромко добавил я.

Публичные сожжения еретиков у нас случались довольно-таки регулярно, так что к самому процессу народ успел попривыкнуть, но перед этим обычно зачитывался приговор, чтобы люди понимали, чего ожидать. Бывало, конечно, что и не зачитывался, но тогда инквизиторы всё-таки предпочитали вывезти жертву куда-нибудь подальше от случайных глаз. А так, чтобы прямо с порога жахнуть из огнемета… Нет, тоже случается, но вот именно из-за таких как Факел у огнеметчиков репутация вконец ненормальных.

— Ты же говорил, что патронов совсем не осталось, — ответил мне инквизитор.

— Один есть в велодоге, — сказал я. — И потом, можно было бы его просто повесить.

— В храме божьем? — спросил Факел.

По мне так обугленный труп — тоже не самое уместное в церкви зрелище. Пламя пожрало культиста с жадностью голодного зверя и, не найдя других жертв на каменном полу, быстро угасло, оставив почерневшую человекообразную массу. Выглядела она омерзительно, да и пахло от нее, кстати, совсем не ладаном.

— Ну, или на улице, — предложил я.

Факел неохотно кивнул.

— Я прошу прощения, — громко, для всех, сказал он, и уже тише, но всё же недостаточно тихо, добавил уже для меня: — Но ты сам сказал, что на улице нам и без него будет чем заняться.

— Я что-то пропустил? — спросил сторож.

— Этот поганец, — Факел кивком указал на труп. — Вместо дирижабля вызвал бесов.

Он всё-таки напугал людей до полусмерти. Те в панике заметались. Кто-то рванулся к дверям и остальные устремились следом. Которые испугались меньше — или оказались более бережливыми — похватали свой скарб. Как мы их удержали, до сих пор удивляюсь. Наверное, выручило то, что они все ломанулись к главному входу, а тут проход узкий. Факел, расправив плечи, его почти перекрыл.

Потом на шум прихромала лейтенант и, быстро уяснив суть проблемы, хорошо поставленным командирским голосом заставила всех замолкнуть, после чего пообещала, что военные их защитят. Поэтому бежать никуда не надо, да и всё равно некуда. Вокруг бесы. Ей поверили.

Впрочем, в таких ситуациях люди часто верят в то, во что они хотят поверить. Беженцы прекратили метаться и под руководством сторожа занялись подготовкой к обороне. В смысле, они по-прежнему большей частью бесцельно суетились, но уже не порывались удрать. Кто-то взялся закладывать окна чем под руку подвернется, другие стаскивали мебель поближе к главному входу, чтобы потом устроить из нее баррикаду. Труп культиста куда-то уволокли. Запах, впрочем, остался.

— Позвольте полюбопытствовать, госпожа офицер, — улучив момент, когда рядом не было никого из гражданских, осведомился сторож. — И какой у нас план?

— Вообще-то, никакого, — так же тихо ответила лейтенант. — Попробую всё-таки достучаться до наших, а вы все постарайтесь выиграть мне время.

— Ну, это уже кое-что, — тихо сказал сторож.

Я только головой покачал. Идея была, прямо скажем, так себе. Лейтенант заметила.

— Если у тебя есть другие идеи, Глаз, выкладывай смело, — сказала она. — Я внимательно слушаю.

— Никак нет, — признал я. — Идей нет. Разве что отвлечь их как-нибудь.

Если эти поганцы увидят ангела, им наверняка будет не до гражданских. По крайней мере, всем кроме мутантов. С другой стороны, это также будет означать, что вся эта сволочь навалится на нас. Тоже не самый выигрышный вариант, если хорошенько-то подумать.

Взгляд лейтенанта метнулся к красной коробке и обратно ко мне. То ли она поняла меня с полуслова, то ли сама о том же самом думала. С нее станется.

— Отличная идея, Глаз, — похвалила лейтенант. — Если мой план не сработает, воспользуемся ею. А пока постарайся убить как можно больше врагов своим единственным патроном.

Последняя фраза, должно быть, шла как шутка. Несмешная. Я пообещал постараться и направился к главному входу, прикидывая, как бы мне не умереть подольше. Ничего по настоящему стоящего в голову не приходило.

Факел протопал к дверям и, приоткрыв левую створку, выглянул наружу. Со сторожем пришли двое гражданских. Судя по одежде — мастеровые. Сторож вручил им по трехлинейке и по пять патронов на брата и велел быть наготове. Те изобразили на лицах вселенскую скорбь. Впрочем, с оружием они, как оказалось, обращаться умели. По крайней мере, сумели его зарядить без моей помощи. Мальчишка со штыком крутился тут же, пытаясь высмотреть хоть что-то из-за широкой спины инквизитора. Я оглянулся назад. Лейтенант склонилась над здешним радио.

— Господин снайпер, — окликнул меня сторож. — Простите, совсем запамятовал. Я тут кое-что нашел для вас.

Он протянул мне две пачки патронов. Германских. Аккурат к моей прелести.

— Спасибо, — от души поблагодарил я.

— Да не за что, — отозвался сторож. — Одно дело делаем.

— Где вы их откопали-то? — поинтересовался я, заряжая винтовку.

Патроны были чистенькие, явно не в земле валялись.

— Да как вы и советовали, — ответил сторож. — Сходил до бронепоезда.

— Вот уж не думал, что после бесов там что-то ценное осталось.

— Не осталось, — спокойно пояснил сторож. — Но я уговорил их поделиться трофеями.