Проклятие Аркада - Эмили Дрейк

Знаю. Это значит, нас ждут большие перемены… И одна из них — Мертвая Рука может снова начать гоняться за Генри, чтобы разжиться магической энергией, а бедняга даже не будет об этом знать! До того, как взрослые решат, можно ли его снова принять в Магики, Генри нужно защитить. А вторая — Мертвая Рука будет ухлестывать за каждым из нас, чтобы высосать энергию. И в этом нет ничего хорошего.

Трент покачивался на стуле. Прямо какие-то агенты из Матрицы! Их будут выжимать, как тряпку, снова и снова, только для, того чтобы Темным Магам было чем подкрепиться? Нет, ему эта идея совсем не нравится. Очевидно, Джейсон делает выводы, собран воедино все события последних дней.

Трент дал Джейсону совет, как вести себя с этим надоедливым школьным психологом. Вдвоем они пришли к выводу, что лучше ничего не предпринимать, чтобы со стороны казалось, что Джейсон активно принимает участие в программе. Тогда, в конце концов, Финч и заместитель директора решат, что а) идея сработала,

б) идея не сработала, и пытаться продолжать эту программу бесполезно…

Они поговорили еще пару минут, но тут пришел папа Трента и тихо постучал в дверь. Так он напоминал, что уже пришло время ложиться спать. Трент послушно пожелал Джейсону спокойной ночи и подчинился. Когда он уже ворочался под одеялом, дверь со скрипом отворилась, и вошел отец.

— Все хорошо?

— Все просто отлично! — Трент взбил подушку и натянул одеяло под самый подбородок. Отец улыбнулся, но как-то вяло, только до половины. Трент скучал по тем дням, когда отец улыбался по-настоящему — широко, до ушей. Эти времена давно прошли. Они закончились тогда, когда умерла его мама, и мальчик не надеялся, что они когда-нибудь вернутся. Да и не больно-то ему хотелось смеяться и веселиться — только в те редкие моменты, когда Бэйли отпускала очередную шуточку или Джейсон в очередной раз давал ему почувствовать, что Трент не одинок, что у него есть настоящий друг.

Отец вошел в комнату — он делал это очень редко — и подоткнул вокруг сына одеяло.

— Скоро зима, — сказал папа. — И хотя тут не такие зимы, как там, где вырос я, тебе все-таки мерзнуть не стоит.

Он помолчал, погладив Трента по голове. А затем, не сказав больше ни слова, повернулся и вышел.

Дверь спальни несколько секунд оставалась открытой, так что в проем падал свет из гостиной. Но вот отец погасил лампу — он тоже отправился спать. Трент подождал еще несколько секунд, закутался поплотнее и потонул в сладком сне.

Джейсон снова проснулся у порога огромного особняка. Только в этот раз, ступая по хрустящему песку, который серебрил лунный свет, Джейсон знал, что приближается к дому Мак-Генри. Но от этого он не чувствовал себя в большей безопасности. Кожа покрылась мурашками. И все-таки мальчик не смог удержаться, чтобы не пройти сквозь ворота и не предстать перед массивными деревянными дверями. По крайней мере, в этот раз ему не пришлось пройти по заброшенному семейному кладбищу, где при каждом шаге гнилая земля расступается, и ты вот-вот провалишься в мрачное подземелье…

Джейсон провел ладонью по резной двери из золотистого дуба. Дерево было теплым, оно почти обжигало, и все-таки внутри у мальчика все похолодело. Ему не хотелось входить в эту дверь, но он знал, что придется. Его тянуло к ней так, будто он был железным гвоздиком, а за дверью лежал громадный магнит — но сильнее всего его притягивало собственное любопытство. И долг. Он просто обязан выяснить, в чем тут дело. Дрожащими руками он приподнял засов, и доска со страшным скрипом подалась. Скрипели не столько ржавые скобы, сколько само тяжелое дерево, как будто оно приросло к этой двери. От этого звука и от того, что он видел, Джейсона колотила мелкая дрожь. Ведь на двери дома Мак-Генри не было засова, там была ручка — обычная дверная ручка, как на всяком другом доме… Засов со стуком упал.

Джейсон прекрасно понимал, что ему снится сон. Но он не знал, почему этот сон преследует его из ночи в ночь, почему он мучает его. Расстается ли он таким образом с прошлым или предвидит будущее. Джейсон знал только, что все, что подстерегает его в кошмаре, реально, и стоит по-настоящему опасаться. Мальчику оставалось только смотреть, запоминать и надеяться, что в один прекрасный момент истина откроется ему.

Джейсон пыхтя толкнул тяжелую дверь, и она распахнулась. В лицо ему ударил спертый воздух — удушливая волна чуть не сбила Джейсона с ног… Едкий, наполненный дымом, воздух разъедал глаза, забивался в нос и в рот. Джейсон закашлялся и закрыл лицо руками.

Он еще не сделал ни шага и ничего не успел разглядеть — все было охвачено алым пламенем, багровые тени тлели в сумерках зала — как раздалось рычание… Из пламени прямо на него выпрыгнуло мохнатое чудовище. Джейсон упал на спину, едва успев выкатиться из-под туши волкойота, свободной рукой схватив кристалл.

Защитное поле вспыхнуло вокруг него, и чудовище, скуля, покатилось по земле. Оскаленные челюсти остервенело рвали воздух. Джейсон ударил еще раз, тело волкойота кувырком отлетело обратно в зал дома Мак-Генри. Мальчик поспешил вновь запереть дверь.

Нет, в следующий раз он войдет сюда, только когда будет готов, и не раньше.

Джейсон проснулся со стоном на губах. Он весь вспотел, хотя ночь была прохладная, и несколько секунд лежал неподвижно, пока бешено колотившееся сердце не успокоилось. Теперь он мог спать спокойно, не боясь, что волкойоты потревожат его сон.

Бэйли проснулась, потому что в кухне на плите пронзительно засвистел чайник. В этот момент ей вспомнилась повариха Огненная Анна — веселая толстуха со стянутыми косынкой кудрявыми рыжими волосами. Она говорила с певучим ирландским акцентом, шутя чистила сковородки и превосходно разбиралась не только в кулинарии, но и в лекарственных травах, цветах и деревьях. Но сейчас на кухне хлопотала не Огненная Анна, а ее мама. Бэйли улыбнулась — что ж, еще лучше!

Девочка, как пружинка, выскочила из кровати, разбудив Лэйси, которая высунула головку из клетки, устланной обрывками цветной бумаги, и сердито застрекотала. Бэйли натянула халат и бросилась в кухню, В большом фарфоровом чайнике заваривался китайский чай, а рядом стояла тарелка сладких булочек, дожидаясь своей очереди отправиться в микроволновку.

— Ух ты! У нас пир?

— Ммммм… — сказала мама, не глядя на девочку. Она сняла с плиты чайник и наполнила чашки. В то же мгновение по кухне разнесся аромат жасмина и мяты. Из носика вырывался пар. Чтобы чай стал по-настоящему вкусным, его надо было немного настоять, поэтому мама придвинула табуретку на середину кухни и посмотрела на Бэйли:

— Дорогая, нам нужно поговорить.

Хорошее настроение мгновенно улетучилось. Бэйли уже давно не слышала, чтобы мама говорила таким голосом — со времени… ну, со времени развода с папой. Значит, у нее какие-то плохие новости. Когда говорят таким голосом, ничего хорошего уже нельзя ожидать.

Мама выжала ей в чай несколько капель лимона и положила ложку сахара с горкой — так, как любила Бэйли. Бэйли обхватила чашку холодными ладонями, чтобы согреться, и стала ждать, что же скажет мама.

Мама села и постаралась улыбнуться:

— Сегодня утром я разговаривала по телефону с мамой Тинг.

У Бэйли сжалось горло:

— Что случилось с Тинг?

Она еле подбирала слова.

— Нет, ничего, дорогая! — мама наклонилась и похлопала ее по руке. — Но новости не очень хорошие. Ее бабушка очень серьезно заболела, и Чио придется отправиться в Сан-Франциско прямо сейчас. Она пробудет там несколько месяцев, пока бабушка будет проходить курс химио- и радиотерапии. Тинг она берет с собой. Она будет там ходить в школу.

— Да уж… Но все ведь будет хорошо?

— Они надеются, но лечение… непростое. И мама Тинг подумала, что лучше, если она будет там, с ней. Да и Тинг будет полезно поближе познакомиться с родственниками. В Сан-Франциско большая китайская колония, ты же знаешь. От своих корней нельзя отрываться, — мама отпила из чашки. — Но вы с ней вовсе не потеряете друг друга. Есть телефон и Интернет.

И кристалл.

— Да, я знаю, — пробормотала Бэйли. Она взяла ложечку и стала помешивать сахар. — Я хотела сказать, что понимаю… Она должна поехать, но я буду скучать без нее. А ей так будет не хватать Дня Благодарения, Рождества и Нового Года… мы столько всего запланировали.

— Я знаю, дорогая.

Бэйли тряхнула головой:

— Но мы ведь должны проводить ее весело? Верно?

Мама улыбнулась:

— Верно.

17

Обратная сторона медали

— Не терплю лодырей! — проревел тренер с пеной у рта. — Вот кого я не потерплю у себя в команде, так это бездельников и лентяев!

— Да, сэр, — пробормотал Джейсон.

Тренер размахивал пальцем у него перед носом: