Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина - Дьёдонне Гнамманку

В том же 1730 году императрица пожаловала Абрама новым чином — инженер-капитан. Этот чин — действительно повышение. Вероятно, это также было сделано по рекомендации Миниха. Так после долгой (несколько недель) и холодной дороги встретила Абрама столица.

В первые же дни по приезде Абрам знакомится с капитаном галерного флота Андреем Диопером. Грек по происхождению, капитан Диопер прожил к тому времени в России более трех десятков лет. Петр привлек его на российскую службу в 1698 году в Амстердаме, где грек тогда обретался. В России он женился и стал отцом двух дочерей. И вот этот морской офицер с большой симпатией отнесся к Абраму.

Старшую дочь Диопер к тому времени уже выдал замуж, а младшая, Евдокия, жила с отцом. По свидетельствам современников, она была удивительно красива. Новоиспеченный инженер-капитан не замедлил в нее влюбиться и решился сделать ей предложение. Однако место в сердце прекрасной Евдокии уже занято. Как раз в это время она сблизилась с флотским поручиком Кайсаровым. Свои отношения они держали в тайне ото всех, но собирались пожениться. Когда Абрам сообщил отцу девушки о своих намерениях, Диопер не увидел никаких препятствий для их брака. Почему Евдокия не сообщила отцу о связи с Кайсаровым, неизвестно, но когда капитан передал дочери, что Абрам просит ее руки, Евдокия решительно запротестовала, однако мотивировала свой отказ только тем, что жених — «арап и не нашей породы». О Кайсарове — ни слова.

Отец и будущий зять не обращали на эти «капризы» никакого внимания. Диопер считал, что инженер-капитан — прекрасная партия для его дочери, и дал согласие на брак. Абрам же был так счастлив, что не принимал во внимание душевных треволнений невесты.

Назначена дата венчания — 17 января 1731 года.

Евдокия вынуждена покориться воле отца. Но не во всем. Накануне свадьбы она отдалась Кайсарову.

Вечером 17 января, как и было назначено, в церкви Святого Симеона Богоприимца состоялась церемония венчания Абрама Петровича Ганнибала и Евдокии Диопер. Недолгое время спустя, в марте, молодожены отправились в Эстляндию, в Пернов (нынешний Пярну), на балтийские берега.

Что же касается поручика Александра Кайсарова, то он, сломленный расставанием с любимой, покинул столицу и 5 марта того же года был переведен в Астрахань.

Внебрачный ребенок и дело об отравлении

Пернов был небольшим провинциальным городком, в значительной степени немецким. Там, однако, располагались гарнизон и школа младших военных инженеров. Абраму как раз и поручено заняться образованием учеников, или, как тогда говорили, кондукторов этой школы. Преподает он свои любимые предметы: геометрию и фортификацию.

После трех лет, проведенных в сибирской ссылке, вдалеке от двора и светской жизни, логично было бы ожидать, что Абрам захочет остаться в столице. Однако этого не произошло, на что имелись свои причины. Да, Меншиков уже сам испытал прелести сибирской ссылки, Долгорукие отстранены от дел, однако место придворного фаворита занято неким Бироном[36]. Этот человек оставит кровавый след в истории России. Вот что пишет о нем историк Хмыров: «Гордый, невежественный и злобный, Бирон, к несчастию, был довереннейшим лицом государыни, волею которой коварно и дерзко играл он, окружая престол плотною стеною своих сторонников, таких же, как он, пришлецов. Левенвольд, Менгдены, Кейзерлинги и другие бесчисленные курляндцы, перемешанные с остзейцами, водворились тогда в России, владели лучшими местами и должностями, наводнили все управления… Конфискации производились тщательно; розыски чинились неутомимо. Отдаленнейшие края России с ужасом узнавали имя Бирона, слишком известное пока одним Долгоруким»{98}. Другой историк замечает: «Страшное «слово и дело» раздавалось повсюду, увлекая в застенки сотни жертв мрачной подозрительности Бирона или личной вражды его шпионов, рассеянных по городам и селам, таившихся чуть ли не в каждом семействе. Казни были так обыкновенны, что уже не возбуждали ничьего внимания, и часто заплечные мастера клали кого-нибудь на колесо или отрубали чью-нибудь голову в присутствии двух-трех нищих старушонок да нескольких зевак-мальчишек»{99}.

Стоит также заметить, что именно тогда, в 1731 году, умерла глава и вдохновительница «компании» — княгиня Волконская. Смерть она приняла в монастыре, где жила затворницей. Это стало тяжелой потерей для членов бывшего кружка княгини: ведь многие из них так и остались в ссылке. При такой жестокой власти лучше, видимо, затаиться и не напоминать о себе. Историк И. Л. Фейнберг считает вполне вероятным, что командующий артиллерией Миних, отдавая себе отчет в том, что политическая обстановка не благоприятствовала Петрову крестнику, рассудил, что наиболее подходящим будет ему занять второстепенную должность в Пернове, маленьком городке вдали от столицы[37].

И все же в тихом Пернове в мирную провинциальную жизнь капитана-профессора вмешиваются неожиданные события. Беспокойство на этот раз исходит от наиболее, казалось бы, близкого человека — супруги Евдокии. Она привыкла к бурной столичной жизни, ей хочется вырваться из провинциального однообразия. Да и не «слюбилось» у супругов Петровых. В доме некой мещанки Моор (Морши, как значится в документах) завязался у нее «роман», как сказали бы сегодня.

В 1877 году С.И. Опатович опубликовал обнаруженное в архиве духовной консистории дело о бракоразводном процессе Ганнибала. Вот что он пишет, основываясь на материалах дела: «Жизнь в маленьком городке с нелюбимым мужем молодой женщине очень не понравилась. Она стала искать развлечений и нашла их. Между подчиненными мужу кондукторами она обратила внимание на Шишкова. Этот молодой человек в Пернове разыгрывал роль Дон Жуана. Еще до прибытия туда Ганнибалов он познакомился с мещанкой Моршею, у которой была взрослая дочь. Шишков пообещал жениться на этой девушке, вступил с нею в связь и обманул. Морша пожаловалась на Шишкова начальству, которое распорядилось: Шишкову учинить наказание на теле, да тем дело и покончить…»

Шишкова высекли. Однако порка должного действия на него не возымела. Морша же, видимо, была сводней, так что «Шишков по-прежнему стал бывать у ней. С Моршей познакомилась и Евдокия Андреевна Ганнибал. В воскресенье, в Великом посту 1731 г. (Пасха была тогда 9 апреля), пришла она к Морше и младшую дочь ее Марию Елизабет послала за Шишковым. Тот явился. Сели играть в карты, в короли, «и когда он, Шишков, король был, то ей, капитанше, наложил, чтоб она его поцеловала, что она и учинила». После этого Евдокия Андреевна, в отсутствие мужа, нередко призывала к себе Шишкова, через писаря Тимофеева, и при таких свиданиях завелись у них любовные разговоры… От того у них «любление пошло»…»