Земли Чингисхана - Константин Пензев

Армянский инок Магакия в «Истории народа стрелков» пишет следующее: «Главный из этих народов называется Бушх (или Булх?), а другой Тугары, которые, по моему мнению, и есть Татары».[68]

В примечании к тексту говорится следующее: «Что касается тугар, явно, что некоторые армянские писатели XIII века отождествляли древних тугар (тохар, от которых — тохаристан) с татарами, монголами. Может быть и древние тохары были турецко-татарское племя с такою же внешностью, которою татары в XIII веке поразили кавказские народы. У византийцев встречается также это смешение.

Акрополит постоянно называет татар тохарами, как и Пахимер, который о них пишет — и сообщает, среди всего прочего, следующее: „Ногай из тохарцев был человек могущественнейший, опытный в управлении и искусный в делах воинских. Посланный от берегов Каспийского моря начальниками своего народа, носившими название ханов, с многочисленными войсками из туземных тохарцев, которые назывались монголами…“» (выделено мной. — К. П.).[69]

Марко Поло сообщает о расовой принадлежности татар: «Ванху и Ченху сговорились, сообщили свое решение знатным катайцам (китайцам. — К. П.), с общего согласия передали то решение в другие города своим друзьям, и положено было в назначенный день по данному огнем знаку перебить всех бородатых, подать такой же знак другим городам и там то же сделать. А перебить бородатых хотели потому, что катайцы по природе без бород, татары же, сарацины и христиане носят бороды.

Нужно знать, что все катайцы не любят управления великого хана, потому что поставил он над ними татар и всего чаще сарацин; а этого катайцы не выносили, так как обходились с ними как с рабами. Великий хан овладел Катаем не по праву, а силой и не доверял катайцам, а отдал страну в управление татарам, сарацинам и христианам, людям из его рода, верным и не туземцам».[70]

Таким образом, даже при поверхностном ознакомлении с вопросом ясно видно, что главная роль в делах могольской империи принадлежала все-таки представителям европеоидной расы, скорее всего — индоевропейцам.

Уйгуры весьма охотно помогали могольской администрации. Они занимали политически значимые посты в администрации, а Чингисхан называл уйгурского правителя (идикута) своим пятым сыном (См.: Кадырбаев А. Ш. Уйгуры в Иране и на Ближнем Востоке в эпоху монгольского господства. // «Вопросы истории и культуры уйгуров». Алма-Ата, 1987.). (Впрочем, согласно Рашид Ад-Дину, пятым сыном Чингис-хан называл еще и тангутского Учаган-нойона.[71] Таковы, как видно, были особенности могольского политического родства). В этом нет ничего необычного, если принять во внимание показания источников о татарах как о тохарах. Тохары же являлись явно родственным уйгурам народом. Известно также, что моголы приняли для своего делопроизводства уйгурское письмо, а этот факт должен свидетельствовать о культурном уйгурском влиянии.

После крушения династии Юань вследствие народного освободительного движения, к власти в Китае пришла династия Мин с Чжу Юаньчжанем во главе. Минские императоры не являлись сюзеренами по отношению к наследникам Тимура. Так, взаимоотношения с Западным краем, даже в период внешнеполитического могущества, династии Мин не затрагивали автономии и суверенитета правителя Хами. «Во второй половине XV в. в Западном крае господствовали исламские правители Могулистана, и падение там политического и военного престижа Китая уже стало очевидным фактом».[72]

К середине XVII века государство Мин пало под натиском маньчжур, которые управляли Китаем с 1644 по 1911 гг. (династия Цин). Синьцзян оказался под властью Цинов при императоре Цяньлуне (правил в 1736–1795 гг.), и, кажется, с тех пор борьба уйгуров за свою независимость, то разгораясь, то затихая, не прекращалась никогда, и даже в настоящее время сепаратистские настроения в Синыдзяне достаточно сильны.

Еще одним важным вопросом является вопрос о культурной и религиозной связи населения китайского Туркестана и ханьского Китая. Поскольку в древние времена и в Средневековье Синьцзян являлся основным коридором для Великого Шелкового пути, а религии распространялись большей частью именно по торговым путям (миссионеры шли в новые земли в составе торговых караванов), то в Синьцзяне издревле сосуществовали различные вероисповедания и культы. В древнейшие времена здесь были распространены различные тотемические культы, поклонение солнцу, шаманство, а с V по I век до н. э. в Синьцзян проник и закрепился зороастризм — религия, родившаяся в древнем Иране. В Китае зороастризм называли «сяньцзяо» (огнепоклонничество). Каких-то подробных записей о распространении этой религии в Синьцзяне в начальный период не существует. В 1978 году при раскопках захоронения в Алагоу был найден жертвенник, по виду напоминавший найденные ранее в районах Средней Азии, которые использовались для жертвоприношений огню.

В период от династий Вэй и Цзинь до династий Тан и Сун зороастризм распространился во всех районах Синьцзяна. В самом Китае (в районах центральной равнины) зороастризм подвергался гонениям. Эту религию не приняли правящие слои, и она в основном распространялась в деревнях, где смешивалась с местными первобытными верованиями.

В I веке до н. э. из Индии через Кашмир, сначала в район Хотана, а вскоре по Шелковому пути далее на север, в Синьцзян пришел буддизм. Буддизм проповедует терпение, и вероятно по этой причине он стал активно продвигаться в обществе власть имущими слоями. В период династий Вэй, Цзинь и эпохи Южных и северных царств (220–589 гг.) буддизм в Синьцзяне достиг своего расцвета, и количество монахов тогда достигало весьма значительного числа. Так, в Юйтяне их в тот период насчитывалось несколько десятков тысяч человек, в одном только храме Цюймоди — 3 тыс. монахов. Во всех княжествах строили храмы и пагоды, особенно много их существовало в районе нынешней Кучи. Знаменитая Пещера тысячи будд, расположенная в районе Аксу на юге Синьцзяна, была вырублена именно в эти времена. СУ — по VII век в Синьцзяне часты были военные столкновения, экономика пришла в некоторый упадок, и влияние буддизма пошло на спад, о чем свидетельствовал монах Сюаньчжуан, побывавший в этот период в здешних местах.

Единственной религией, проникшей на территорию Синьцзяна из районов Центральной Азии, является даосизм, который появился здесь около V века и был распространен в основном в Хами и Турфане. Даосизм в процессе распространения и развития, для того чтобы закрепиться среди восточнотуркестанского населения, вобрал в себя немало буддийского содержания и приобрел в этих краях особую специфику.

Примерно в VI веке в Синьцзяне появилось манихейство и несторианство (напомню — ответвление христианства, утверждающее человеческую сущность Христа). Манихейство завезли сюда согдийские купцы из Средней Азии. Они осели на Алтае, в Турфане, Лобноре и других районах и образовали свои общины. Уйгуры, после их переселения в Синьцзян в середине IX века, восприняли манихейство, и оно даже стало главенствующей религией в Уйгурском каганате, однако будучи деструктивным религиозным верованием, не смогло надолго закрепиться среди населения. Вместе с манихейством в Синьцзян пришло и несторианство, называемое в Китае «цзинцзяо». Первое время несторианство распространялось в районе Турфана.

Сначала правления династии Западная Ляо (с 1124 г.), а в особенности в период правления династии Юань (до 1368 г.) несторианство занимало весьма серьезные позиции в Синьцзяне. Известно, что моголы весьма благоволили к этому христианскому течению. В те времена Кашгар, к примеру, являлся одним из несторианских районов. Марко Поло в свое время сообщал о наличии в Синьцзяне несторианских соборов и несториан в районах Кашгара, Еркана, Хотана, Луньтая, Или, Турфана и Хами. В этот период множество уйгуров исповедовали христианство несторианского толка. После падения династии Юань христианство в здешних местах постепенно пришло в упадок.

Следует отметить, что процесс проникновения христианства в Центральную Азию начался сразу после распятия Иисуса Христа. Уже святой апостол Фома проповедовал здесь Евангелие по пути в «страны индийские», подтверждением этому может служить тот факт, что индийские общины до новейших времен называли себя «христианами апостола Фомы». Очень интересен и тот факт, что в государстве гуннов-эфталитов, а оно охватывало в V–VI веках едва ли не всю Центральную Азию, христианство было объявлено даже государственной религией. Так, идеологическим основанием для союза эфталитов и армян в борьбе с зороастрийской Персией служило именно единство веры. Христианство, однако, не стало в этом случае общенародной религией и мирно уживалось с буддизмом, огнепоклонничеством и племенными культами.