Миллион завтра - Боб Шоу

— Я похож на такого?

Полицейский разглядывал его.

— Где и когда это, по-вашему, произошло? — спросил он.

— Слушайте, вы, — гневно сказал Карев. — Я сообщаю о серьезном преступлении и не собираюсь по этой причине провести в сю ночь на вашем паршивом крыльце.

— Если вы не сообщите нам подробности, мы мало что сможем сделать.

— Хорошо. Жену похитили три дня назад в Три-Спрингс, к северу отсюда, а человек этот погиб сегодня вечером, здесь, в Айдахо-Фоллс, на фабрике подшипников.

Полицейский вытаращил глаза.

— Вы были сегодня на этой фабрике?

— Да, но…

— Как вас зовут?

— Вильям Карев. Вы могли бы объяснить, что необычного в том, что…

— Никуда не уходите оттуда, мистер Карев. Помните, что у нас есть узор вашей сетчатки.

Аппарат погас, и Карев остался наедине с хаосом в раскалывающейся голове. Он сел на самую нижнюю ступеньку и оглядел пустую незнакомую улицу. Его вытатуированные на запястье часы показывали, что пошел всего лишь третий час ночи.

Открывая сумку, чтобы поискать сигарету, он услышал рокот геликоптера. Решив, что это означает прибытие полиции, он поднялся и взглянул вверх, но машина была слишком велика для таких целей. Она летела над городом на малой высоте, разрывая винтами ночной воздух и сотрясая землю. Вдоль ее корпуса сверкали голубые огоньки, заставившие Карева задрожать от внезапного предчувствия. Он посмотрел на юг, откуда пришел, и увидел на горизонте красное зарево. Не было сомнений, что геликоптер, в котором он узнал пожарную машину, летит именно туда. Дьявольский жар, вызванный Гвинни, вероятно, поджег стены башни, и раскаленные докрасна шарики раскатились по всей фабрике. Впрочем, возможно, детектив заранее установил поджигающее устройство, чтобы скрыть следы преступления.

Когда почти бесшумно перед ним остановилась полицейская машина, Карев все еще вглядывался в зарево на юге. Из машины вышел высокий худощавый исправный лет сорока. У него было вытянутое, землистое лицо и серые глаза, которые грозно смотрели на Карева поверх удивительно красного носа.

— Префект Маккелви, — буркнул полицейский, прыжками поднимаясь по лестнице, чтобы открыть дверь отделения. — Вас зовут Карев?

— Да. Все началось с исчезновения…

— Пока ничего не говорите, — прервал его Маккелви.

Он вошел в помещение, зажег свет, сел за стол и кивнул Кареву, приглашая занять стул напротив. — Хочу предупредить, что наш разговор записывается.

— Это хорошо, — ответил Карев, напрасно ища взглядом микрофон или камеру, — Я должен многое рассказать и хочу, чтобы это было записано.

Лицо Маккелви вытянулось.

— В таком случае начнем… Вы признаете, что были сегодня на фабрике подшипников?

— Да, но…

— В какое именно время?

— Я вышел около часа назад, примерно в четверть второго, а был там около двадцати минут, но дело не в этом.

Я здесь, чтобы сообщить об исчезновении моей жены.

— А я веду дело о возможном поджоге, — парировал Маккелви.

— Очень жаль, — решительно сказал Карев, — ибо я не буду говорить о мелочах, вроде этого пожара, пока вы не сделаете что-нибудь в деле моей жены.

Маккелви вздохнул и стал разглядывать свои ногти.

— Вы говорите о своей жене, — неохотно начал он. — Это было…

— Супружество "один на один", — продолжил Карев.

Он заметил, что префект обратил внимание на его лишенное щетины лицо, но понял вдруг, что его больше не заботит, примут его люди за исправного или остывшего. — Она не ушла от меня, потому что я бессмертен, ее кто-то похитил.

— Вы догадываетесь, почему?

— Да. — Карев глубоко вздохнул и мстительно подумал:

"Надеюсь, что это обойдется Баренбойму в миллиард!" — Фирма, на которой я работаю, изобрела новый вид биостата, который оставляет мужчину мужчиной.

— Что, что?

— Препарат этот называется "Фарма Е.80", и я первый, на ком его опробовали, — объяснил Карев. Он решил не упоминать о деталях разрыва с Афиной и о своих безумствах после этого. — После этого моя жена забеременела, отчего стала интересовать некоторых людей.

— Минутку, — оживленно прервал его Маккелви. — Вы отдаете себе отчет, о чем говорите?

— В полной мере.

Маккелви вытащил ящик стола и некоторое время разглядывал что-то внутри.

— Вы не лжете, — удивленно признал он. — Пожалуйста, дальше, мистер Карев.

Карев описал ему все, включая покушение на его жизнь в Африке, подтверждающее сообщение от Шторха, представление Баренбоймом Гвинни и то, как погиб детектив. Префект то и дело поглядывал на аппарат, скрытый в столе, и согласно кивал головой.

— Удивительная история, — сказал он, когда Карев выдохся. — Полиграф время от времени показывал небольшие отклонения, но поскольку вы сейчас слишком возбуждены, я считаю, что от начала и до конца вы говорили правду.

— Спасибо. Что вы собираетесь делать?

— Дело в том, что ваш рассказ несет в себе противоречия. Зачем этому Баренбойму желать вашей смерти или похищать вашу жену?

— Откуда мне знать? Вам мало того, что я рассказал?

Это очевидно, что Баренбойм организовал покушение на мою жизнь.

— Это вовсе не так очевидно. Он мог нанять Гвинни, ничего не зная о заговоре.

— Но…

— Здесь в игру включаются огромные деньги и чье-то огромное влияние. Гвинни мог вовлечь в заговор кто-то другой, — сказал Маккелви и погладил свою щетину, отчетливо затрещавшую при этом.

— О, боже, — с горечью сказал Карев. — Теперь я понимаю, почему Баренбойм советовал мне не обращаться в полицию.

Маккелви пожал плечами.

— Нам нужно найти останки Гвинни. Они будут доказательством того, что он погиб, а если что-то осталось от лазера, это поможет доказать нам преступление.

— Долго это продлится?

— Судя по размерам пожара, два дня.

— Два дня! А что с моей женой?

Маккелви потянулся к выходу компьютера.

— Взгляните на это с моей стороны. Единственным доказательством похищения вашей жены является неподтвержденное заявление ее бабки, что якобы ей звонили вы. Я воспользуюсь следственной программой компьютера, и если она не даст результатов, скажем, до завтрашнего вечера, появится повод для дальнейшего хода поисков.

— Я не могу ждать так долго, до завтрашнего вечера меня могут убить, заявил Карев. — А может, вы не верите, что кто-то пытается меня убить?

Маккелви изо всех сил старался сдерживаться.

— Мистер Карев, — сказал он, — я верю, что кто-то охотится на вас, но как префект полиции могу действовать только на основании явных доказательств. Дайте мне шанс их получить, хорошо?

Он включил вывод и заказал дела Гвинни, Баренбойма и корпорации «Фарма». Когда закончил, подошел к стенному автомату и вернулся с двумя чашками горячего чаекофе.

— Спасибо, — машинально ответил Карев, глотнув горячий напиток.

Префект доверительно улыбнулся.

— Поскольку мы все равно ждем, — сказал он, — я позволю себе спросить: этот биостат действительно действует?

Я имею в виду…

— Я знаю, что вы имеете в виду. Я по-прежнему исправен, но, черт меня побери, не могу дать вам явных доказательств.

— Это необязательно, — ответил Маккелви, нервно посмеиваясь. — Знаете, в прошлом году я едва не закрепился.

Подумать только… — Выход компьютера зазвенел и выплюнул перфокарту. Маккелви сунул ее в считывающее устройство. — Это наши документы о корпорации «Фарма», — объяснил он. Манипулируя регуляторами, он некоторое время изучал содержание перфокарты, все сильнее хмурясь.

— Что-то не так? — спросил Карев.

— Не знаю. Вы не говорили, что вашей фирме не хватает наличных.

— Это невозможно. Я бы знал об этом, поскольку работаю бухгалтером.

— Здесь написано черным по белому, — упирался Маккелви. — Согласно этим документам, доходы «Фармы» падают уже три года, а потери оборота, ожидаемые на этот год, превышают восемь миллионов новых долларов.

— Вы неправильно интерпретируете, — заверил его Карев. — Дайте мне посмотреть перфокарту.

Префект заколебался.

— Информация, полученная из секретной компьютерной сети, служит только для полиции, но, с другой стороны, придя сюда, вы оказали нам услугу… Он испытующе посмотрел на Карева и протянул ему аппарат.

Карев просмотрел текст, и его охватило ощущение нереальности, ибо он убедился, что префект не ошибся.

Материал, который он внимательно прочитал, содержал краткий анализ финансовой структуры «Фармы», отдел за отделом. Похоже было, что его отдел — биопоэзы и еще один с трудом закроют баланс текущего года без потерь, зато все другие направлялись прямым путем к банкротству.

Он быстро пробегал взглядом колонки на стороне «дебет», пытаясь охватить финансовые дела «Фармы», когда его внимание привлекла одна позиция: "Капвложения, содержание и амортизация лаборатории в Друмхеллере 1.650.000,00 новых долларов". Проверив баланс предыдущего года, он нашел в том же разделе меньшие суммы, но никаких упоминаний годом раньше. На стороне «кредит» не было упоминания о лаборатории в Друмхеллере. Он покрутил верньеры, копаясь в секретах, упрятанных в зашифрованных частичках компьютерной карты, но Маккелви вырвал аппарат у него из рук.