Маленький МИФОзаклад - Роберт Асприн

— Это точно, выиграл. Выиграл в одну партию, — усмехнулась Тананда. — Никогда не видела ничего подобного.

— Три единорога и шестерка треф в темных картах, — бушевал Ааз. — Три свободных карты, что, если применить к семерке бубей правило смены масти раз за вечер, дает…

— Флеш-чертов-рояль! — пропел Корреш. — Которая сгребла Полного Дракона Малыша и самый большой банк, какой когда-либо видели на Базаре.

— Я знала, что ты сумеешь победить, папочка! — завизжала, появляясь из своего укрытия, Клади.

Вот и отправляй ее спать пораньше.

— Жалко, что ты не видела лицо Малыша, Маша, — весело продолжал тролль. — Держу пари, он теперь желал бы таскать нейтрализатор кислот вместо мятной жвачки.

— А видела б ты толпу. Об этом событии будут говорить не один год!

Маша наконец отпустила меня и подняла руку.

— Погодите! Минуточку! У меня такое чувство, словно я пропустила здесь какой-то кусок. Оторва выиграл. Правильно? В смысле, ушел, унеся все бабки?

Команда брата и сестры энергично закивала. Я же просто пытался вернуть себе дыхание.

— Так почему же тогда Зеленый и Чешуйчатый дышит огнем? Я б подумала, что он будет дирижировать криками болельщиков.

— Потому что он отдал деньги! Вот почему!!

— Да. Это способно все объяснить, — задумчиво кивнула Маша.

— Брось, Ааз! Я не отдавал их.

Как я уже прежде открыл, найти дыхание гораздо легче, когда на тебя нападают.

— Тпру! Подождите! — встала между нами моя ученица. — Прежде чем вы снова приметесь ругаться, поговорите с Машей. Вспомните, меня там не было.

— Ну, после игры мы с Малышом потолковали между собой. На самом-то деле он милый парень, и я обнаружил, что он ставил на кон практически все свои деньги…

— Именно так он утверждал, — фыркнул Ааз. — Я думаю, он ломал комедию, добиваясь нашего сочувствия.

— … и поневоле призадумался. Я приложил немало сил для гарантии, что при любом исходе игры не пострадает ничья репутация — ни моя, ни Малыша. На самом-то деле мне просто хотелось выйти из круга мастеров драконьего покера и предоставить возиться со всеми рвущимися в чемпионы ему…

— С этим-то и я согласен.

— Ааз! Просто дай рассказать ему. Идет?

— … но он не сможет продолжать играть, если разорится дотла, что оставит меня логичной мишенью для подающих надежды претендентов, и поэтому я позволил ему оставить проигранные четверть миллиона…

— Вот видишь! Видишь! Что я тебе говорил?

— … в качестве займа для пуска на ставки в будущих играх…

— Вот тут-то я и узнал, что он… займа?

Я усмехнулся моему партнеру.

— Угу. В смысле «заставить деньги работать на тебя вместо того, чтоб копить их», — идея, которую ты, по-моему счел очень интересной, когда ее впервые высказали. Конечно, ты уже нагородил опрометчивых обвинений и утопил, прежде чем мы дошли до этой части.

Любой сарказм, какой я сумел вложить в свой голос, не дошел до Ааза, и не удивительно, если учесть, что мы говорили о деньгах.

— Займ, да? — задумчиво произнес он. — На каких условиях?

— Скажи ему, Банни.

— БАННИ?

— Эй, тебя же там не было, помнишь? Я решил посмотреть, что сможет сделать наш бухгалтер. Банни?

— Ну, мне раньше никогда не ставили задачу финансировать ставки — каламбур тут ненамеренный, потому мне пришлось своего рода действовать на ощупь. Но, думается, я устроила нам очень хорошую договоренность.

— По которой…

— До тех пор, пока Малыш не расплатится с нами… а расплатиться он должен полностью и сразу, без всяких частичных выплат, мы получаем половину его выигрышей.

— Хммм, — промычал мой партнер. — Неплохо.

— Если вы можете придумать еще что-нибудь, чего мне следовало запросить, то я открыта для…

— Если б он мог еще что-нибудь придумать, — подмигнул я ей, — то можешь поверить, он бы уже проревел об этом. Ты действовала отлично, Банни.

— Вот здорово. Спасибо, Скив.

— А теперь, если кто-нибудь будет так любезен откупорить вино, то я испытываю желание отпраздновать победу.

— Вы, конечно, понимаете, Босс, что теперь очень многим известно, что у вас на руках уйма наличных, — сказал, подбираясь поближе ко мне, Гвидо. — Как только вернется Нунцио, я думаю, мне лучше будет позаботиться об ужесточении безопасности дома, понимаете, что я имею в виду?

— А где, собственно, Нунцио? — посмотрела по сторонам Маша.

— Он скоро будет, — улыбнулся я. — После игры я дал ему одно небольшое поручение.

— Ну, за тебя, Скив! — окликнул Корреш, высоко подняв кубок. — После всех наших тревог о том, сможет ли твоя репутация пережить матч с Малышом, осмелюсь утверждать, что ты пришел с него, поднявшись куда выше того, где был раньше.

— Совершенно верно, — хихикнула его сестра. — Интересно, что думает о случившемся Топор?

Вот такой реплики я и дожидался. Набрав в грудь побольше воздуху и выпив еще больше вина, я принял затем самый непринужденный вид.

— А зачем утруждать себя гаданием, Тананда? Почему бы не спросить прямо?

— Что-что, Скив?

— Я сказал, почему бы не спросить Топора прямо. В конце концов, она сейчас здесь.

Веселое настроение исчезло в мгновение ока, когда все уставились на меня.

— Партнер, — проворчал Ааз. — Я думал, мы уже разобрались с этим, когда поговорили с доном Брюсом.

Я оборвал его взмахом руки.

— Фактически, мне и самому немного любопытно узнать, что думает Топор. Почему б тебе не сказать нам… Клади?

Моя юная подопечная заерзала под нашим общим взглядом.

— Но, папочка… я не… ты… о, черт! Ты это вычислил, да?

— Угу, — кивнул я, не испытывая никакого торжества.

Она испустила огромный вздох.

— А, ладно. Все равно я и так собиралась бросить полотенце. Я лишь надеялась, что мне удастся сыграть отступление прежде, чем рухнет моя легенда. Если вы не возражаете, я хотела бы теперь тоже попробовать этого вина.

— Наливай себе.

— Клади?!?

Ааз наконец достаточно оправился, чтоб издать звук. Конечно, это у него получается рефлекторно. Другие все еще трудились над этим.

— Пусть тебя не обманывает эта внешность девочки, — подмигнула она. — Народ моего измерения невысокий и нежный. В нужной одежде легко сойти за личность помоложе, чем на самом деле… намного моложе.

— Но… но…

— Подумай немного об этом, Ааз, — предложил я. — Все составные части ты узрел в первый же день. Дети, особенно девочки, в лучшем случае — помеха, а в худшем — беда. Весь фокус в том, что ты ожидаешь от них беды и поэтому даже не рассматриваешь возможность того, что их действия могут быть предумышленными и спланированными.

Я остановился отпить вина, и на сей раз никто не перебил меня вопросом.

— Если оглянуться на произошедшее, то большинство возникших у нас трудностей прямо или косвенно проистекали от Клади. Она сболтнула про Банни у меня в постели, чтобы расстроить Тананду, а когда это не сработало, отпустила несколько злых насмешек насчет ее житья здесь задаром, что заставило ее подумать об уходе… точно так же, как она намеренно заставила Машу выглядеть плохо в разгар урока магии по той же причине, чтобы побудить ее уйти.

— И почти сработало, к тому же, — задумчиво заметила моя ученица.

— Происшествие на Базаре тоже не было случайным, — продолжал я. — Ей требовалось всего-навсего дождаться подходящего случая и притвориться разозленной, чтобы мы не заподозрили, будто она все разносила намеренно. Если ты помнишь, она даже пыталась убедить меня, что мне незачем учиться играть в драконий покер.

— Конечно, — вставила Клади, — это не так-то легко сделать, когда тебя считают ребенком.

— Самым крупным указателем послужил Глип. Я думал, он пытался защитить меня от Банни, но в действительности он целил в Клади. Я не перестаю тебе твердить, что он умнее, чем ты думаешь.

— Напомни мне извиниться перед твоим драконом, — попросил Ааз, все еще глядя во все глаза на Клади.

— План был хороший, — вздохнула она. — В девяносто девяти случаях из ста он бы сработал. Беда в том, что все недооценили тебя, Скив… тебя и твоих друзей. Я думала, у тебя не хватит денег расплатиться с раздраженными купцами после того, как я уделала их выставки товаров, а твои друзья…

Она медленно покачала головой.

— Обычно, если проходит слух, что я взялась за дело, то это облегчает мне работу. Товарищи, коллеги и партнеры жертвы сигают за борт, стремясь не попасть под перекрестный огонь, а попытки заставить их остаться или вернуться только ухудшают дело. Для торпедирования чьей-то карьеры нужно среди прочего отрезать жертвы от их опорной сети.

Она подняла кубок в псевдотосте для меня.

— Твои друзья не сбегут… или если убегут, то не останутся в бегах, как только услышат, что ты в беде. Вот тогда-то у меня и начали закрадываться сомнения по части этого задания. Я имею в виду, иные карьеры не потопить, и я думаю, твоя — одна из них. Можешь считать это комплиментом… сказано это именно в таком смысле. Вот потому-то я и собиралась в любом случае играть отбой. Я поняла, что на этот раз у меня просто душа не лежит к моей работе.