Крестьянский сын Михайло Ломоносов - Андреев-Кривич Сергей Алексеевич

ЭПИЛОГ

В июньский день 1741 года на всех парусах входило в Неву большое судно, пришедшее в Петербург из Германии.

К стоявшему на носу корабля и внимательно всматривавшемуся в открывающиеся берега человеку, одетому в зелёный суконный кафтан, подошел немецкий купец, впервые привезший в Петербург свой товар:

— Осмелюсь спросить у господина ученого…

Купец во всё время пути от Травемюнде с любопытством поглядывал на этого молодого человека, который подолгу разговаривал со спутниками по плаванию о горном деле, химии, математике, физике, беседовал о поэзии. В разговоре он часто употреблял латинские выражения, переходя временами на этот язык, некоторых авторов цитировал на память по-французски.

— Осмелюсь спросить…

Стоявший на носу человек с готовностью поклонился.

— Я впервые в России, в Петербурге, а господин учёный, как мне кажется, бывал уже здесь…

— Да. Случалось.

— Вот я и хотел спросить…

И немецкий купец стал обстоятельно расспрашивать своего собеседника о Петербурге.

Удовлетворив свое любопытство, он сказал:

— Господин так хорошо знает Россию…

— Я здесь родился. Я русский.

— Русский? — удивился немец. — И так хорошо говорите по-немецки?

— Я несколько лет прожил в Германии. И теперь возвращаюсь в Россию.

— В каких городах на моей родине, осмелюсь спросить, господин учёный жил?

— В Марбурге и Фрейберге. Бывал и в других городах.

— А, Марбург. Там находится наш знаменитый университет.

— Вот я в нём и занимался науками.

— А-а-а… — с уважением протянул немец. — А в России господин учёный также будет предаваться наукам?

— Да. Это моё дело.

— Где же, господин учёный?

— В Академии наук.

— В России есть Академия наук?

— Есть.

Немецкий купец почтительно наклонил голову. Глядя на кружевной воротник своего нового знакомца, он сказал:

— Науками имеют удовольствие заниматься те, кто принадлежит к благородному сословию…

— Я крестьянин.

Приятно осклабясь, немец поклонился и, поблагодарив за беседу, очень довольный отошёл в сторонку.

«Этот молодой учёный — большой шутник», — подумал немецкий коммерсант, бросив со стороны взгляд на молодого человека в зелёном кафтане, задумчиво смотревшего на берег.

Корабль идёт против упорного невского течения. Скоро он подойдёт к пристани. Михайло Ломоносов вновь ступит на родную землю. Годы учения кончились. Ждёт работа.

Славяно-греко-латинская академия в Москве, затем пребывание в Петербурге, а потом отъезд в Германию вместе с двумя другими российскими студентами Виноградовым и Рейзером, посланными за море совершенствоваться в науках. Десять с лишним лет, а теперь всё это — один день, быстрые рубежи времени, разделившие прошлое.

Что же ждет в будущем?

Со средины Невы хорошо видно здание Академии наук.

Пройдёт несколько месяцев — и Михайло Ломоносов сделается в ней адъюнктом физического класса, через несколько лет он станет профессором и академиком. Станет великим русским учёным, о котором узнает мир и которым его родина будет гордиться.

Переведя взор со здания Академии наук на Неву, Ломоносов смотрит на берег. Ровная гладь, в дымке дальняя черта небосвода. Там — Россия… Русская земля…

Ломоносову вспоминаются давно сказанные ему слова: «Как поднимешься ты науками высоко, с той высоты на всю нашу русскую землю гляди. И рассматривай, где на ней правда и где неправда. За правду стой, против неправды бейся — жизни не жалея».

«Жизни не жалея…» — повторяет он про себя.

Москва—Архангельск—Холмогоры.

1958–1960